9 мая исполняется 60 лет со дня вывода советских войск из Северного Ирана. Легендарный советский разведчик 82-летний Геворк Вартанян в 1940-е годы был руководителем группы нелегалов в этой стране. Родившись в Ростове-на-Дону в семье иранского подданного, в 1930-м он выехал с семьей в эту страну на постоянное проживание. За долгие годы (иранская командировка Вартаняна завершилась лишь в 1951-м) ему удалось создать эффективную агентурную сеть, обыграть асов английской разведки и предотвратить убийство Сталина, Рузвельта и Черчилля. Там же он встретил женщину, тоже армянку по происхождению, которая стала его женой, и вот уже 64 года они вместе. За почти полувековую работу за рубежом (кроме Ирана были еще и страны Западной Европы) Геворк Вартанян был удостоен звания Героя Советского Союза, вторым в истории разведки после Николая Кузнецова, а Гоар Левоновна награждена орденом Красного Знамени. До сих пор эта чета продолжает трудиться и передавать опыт молодым коллегам. В преддверии Дня Победы Геворк ВАРТАНЯН рассказал «Времени новостей» об иранском периоде своей деятельности -- все остальное остается под завесой секретности.

-- Геворк Андреевич, как вы связали свою судьбу с разведкой?

-- Семья приехала в Тебриз в 1930-м, уже тогда отец работал на советскую разведку. Мы, дети, были иранскими подданными, учились в местных школах. У нас были иранские паспорта, даже сейчас я наизусть помню номер. Тогда я не знал, чем занимается отец. Но на наш адрес приходили какие-то письма. Однажды мальчишкой я видел, как отец читает письмо, держа его над свечой. Иногда отца забирали в тюрьму, тогда на встречу с резидентом шла мать. Поскольку в мусульманском Иране она не могла идти одна, мать часто брала меня с собой. Я хорошо помню, как советский резидент тайком опускал мне в карман сообщение для отца.

Иногда отец сообщал о себе из тюрьмы. Ему туда приносили местные эмигрантские газеты, «Посев» например, и он иголкой накалывал точки над буквами. Потом мать их забирала и расшифровывала. Постепенно и я начал втягиваться. Нас ведь воспитывали в духе патриотизма, любви к родине. Для меня было загадкой, откуда отец доставал советские газеты, журналы, книги. Мы читали, были в курсе всех событий. 4 февраля 1940 года я тоже связал свою судьбу с советской разведкой. Мне тогда было неполных 16 лет. В этом году исполнилось 66 лет моей деятельности, а если считать со всеми льготами, когда один год шел за два, то получается почти 115.

-- Какие задания вам приходилось выполнять?

-- Первое задание, которое я получил, -- создать группу единомышленников из семи человек. Они все были выходцами из Советского Союза, высланные или уехавшие по тем или иным причинам. Несмотря на обиду, они оставались патриотами. С февраля 1940-го мы начали выявлять германскую агентуру. За полтора года до вступления наших войск в Иран в августе 1941-го мы установили более 400 агентов-иранцев. Среди них были генералы, полковники, чиновники шахского двора, министры, депутаты. После одной серьезной операции меня забрали в полицию. Двое ребят из нашей группы засветились, но успели скрыться. Меня допрашивали, хотели узнать, где они прячутся. Раза два даже по лицу ударили. Ну я и решил начать водить их за нос. Возил их по городу, показывал дома тех, кто мешал нашей работе, говорил, что это друзья тех, кого они ищут. Меня через три месяца отпустили за сотрудничество с полицией, а этих продержали полгода. Какое-то время работать нам они не мешали.

-- Вы были совсем молодыми людьми, не имеющими опыта. Как все это удавалось?

-- Тяжело приходилось. В то время фашистскую резидентуру в Иране возглавлял опытнейший разведчик Франц Майер. Он до этого работал в Москве, чисто говорил по-русски, на фарси говорил как иранец. Да и выглядел он как местный житель. Часто менял облик: красил хной бородку, одевался как мулла. Мы, конечно, следили за ним. Я уверен на сто процентов, что он видел, как мы за ним наблюдаем, и водил нас за нос. Часто мы теряли Майера, ведь мы передвигались на велосипедах, а он ездил на машине. Советский резидент даже прозвал нас «легкой кавалерией». Только в 1942 году у нас появился трофейный немецкий автомобиль, и мы смогли вести слежку полноценно.

Зачем советские войска вошли в Иран?

-- Что побудило Советский Союз ввести войска в Северный Иран?

-- Еще до начала войны немцы создали в Иране плацдарм для нападения на СССР. У Германии там была мощная резидентура. Тогда в Иране было 20 тыс. немцев: они служили советниками в армии, в государственных органах, на заводах, строили дороги стратегического назначения. Одна из этих дорог шла с юга от Персидского залива на север до Каспийского моря, пересекая всю страну. После оккупации СССР немецкие войска должны были выйти через территорию Ирана к Персидскому заливу и двинуться на Индию. Реза-шах (правил Ираном до 1941-го. -- Ред.) в те годы вел прогерманскую политику, поощрял деятельность немцев в стране.

Немцы умело разыгрывали карту племенной разнородности Ирана. Они делали ставку на бахтияров. Это было очень влиятельное племя: один из его лидеров Теймур Бахтияр был даже военным губернатором Тегерана, а в 1958-м стал первым главой иранской службы безопасности САВАК. Кашгарцы, другая народность, были настроены, напротив, пробритански. Потом молодой шах даже женился на дочери Бахтияра, чтобы положить конец вражде.

-- Но ведь советское вторжение выглядит как акт агрессии?

-- Нет. Мы действовали строго в рамках договора между РСФСР и Персией от 1921 года. Там есть шестая статья, по которой в случае угрозы со стороны Ирана в отношении СССР мы имели право ввести войска. Договор был заключен бессрочно, и ни одна из сторон не может выйти из него без согласия другой. Теоретически он действует по сей день.

-- Как изменился характер вашей деятельности после ввода советских войск?

-- С приходом наших войск в 1941-м вся установленная нами немецкая агентура была арестована. Часть мы передали англичанам, часть перевербовали, и они начали работать на нас. Самых оголтелых и профашистски настроенных мы отправили в Советский Союз, работа с ними продолжалась уже там. После победы под Сталинградом в 1943-м они сломались, поняли, что конец Германии близок, и начали сотрудничать с нами. Мы их потом возвратили в Иран, и они стали снабжать нас ценной информацией.

Франц Майер и часть его сподвижников скрылись. Мы искали его полтора года и все-таки нашли. Он устроился на работу могильщиком на армянском кладбище. Ходил в чалме, с бородой, весь грязный. Собрал разбежавшуюся агентуру, возобновил работу. Мы снова установили его связи, и наша резидентура запросила у центра разрешение на его арест. Но пока в Москве давали санкцию, на наших глазах англичане его арестовали и в наручниках увезли к себе. У нас даже выступили слезы, ведь мы столько его выслеживали! Правда, мы взяли его замов и соратников, но за такой провал было обидно.

В британской школе для шпионов

-- Вашими конкурентами были англичане?

-- Да, они работали в Иране активно. Несмотря на то что Великобритания была нашей союзницей, в 1942-м их резидентура создала в Тегеране разведшколу. Туда вербовали молодых ребят со знанием русского языка. Это была очень мощная школа. Они преподавали там все навыки разведчиков, вплоть до того, как надо вербовать, проводить тайниковые операции. В течение шести месяцев они готовили группы по два человека. Потом их отправляли в Индию, учили там парашютному делу, а затем на парашютах сбрасывали на нашу территорию в кавказские и центральноазиатские республики. Представляете? Британцы и до сих пор остались такими негодяями.

Нашей резидентуре стало известно об этой школе. Мне было дано задание внедриться туда. Проверку я выдержал, и меня включили в список слушателей. Я всегда подчеркиваю, как я благодарен английской разведке. Все навыки я получил от них. Тем, что у меня в жизни никогда не было провалов, я во многом обязан их школе.

Поскольку мне удалось передавать информацию о курсантах и выпускниках школы, наша контрразведка их отлавливала, перевербовывала, и англичане в итоге получали дезинформацию. Срок обучения подходил к концу, и меня должны были направить в Индию. Но наша резидентура была не заинтересована в этом, и было решено с этой школой покончить. Советский резидент заявил британскому, что у него есть данные о ее существовании. Тот, естественно, открестился. Но ему удалось подать своим знак, и, пока он говорил с нашими, группа английских разведчиков уже успела выехать для уничтожения оборудования в школе. Но там уже были мы, и ценное оборудование досталось нам.

-- Один из ярких эпизодов в вашей иранской биографии -- Тегеранская конференция, проходившая с 28 ноября по 1 декабря 1943 года. Вы ведь были среди тех, кто тогда предотвратил покушение на лидеров антигитлеровской «тройки»...

-- От нашего знаменитого разведчика Николая Кузнецова стало известно о том, что фашисты собираются устранить Сталина, Черчилля и Рузвельта. Кузнецов тогда был партизаном в Белоруссии. Однажды, когда он находился в тылу немцев, ему удалось войти в доверие к одному из фашистских офицеров. Тот и проговорился о том, что немцы готовятся высадить в Иране десант во главе с любимцем Адольфа Гитлера и асом разведки Отто Скорцени. Это он в 1943-м вызволял из американского плена вождя итальянских фашистов Бенито Муссолини. Нашей группе было дано задание найти этот десант. Хотя Майера взяли до конференции, многие из его агентов остались на свободе и постепенно стали вести себя более активно. Но нам улыбнулась фортуна -- мы засекли десант первыми. Шестеро немцев высадились в районе Кума в 80 км от Тегерана. Потом оказалось, что это была первая группа. Их задачей было связаться с Берлином и подготовить условия для высадки основного десанта во главе со Скорцени. Когда они установили связь со своим центром, мы вместе с британцами их арестовали. Они начали под нашу диктовку работать с Берлином, но им удалось передать сигнал об опасности. Правда, для нас это тоже был хороший исход -- немцы поняли, что мы готовы их встретить. Если бы немцы высадили основной десант, без потерь с нашей стороны, думаю, не обошлось бы.

-- Как немцы планировали осуществить покушение?

-- Они хотели проникнуть в британское посольство в день рождения Черчилля, 30 ноября, через родник. Вы, наверное, помните этот эпизод из фильма «Тегеран-43». Там много художественного вымысла, но в этом фильму можно верить. Тогда в Тегеране не было водопровода, население брало воду из арыков. Но было два родника: один в шахском дворце, второй на территории посольства Великобритании. Источник в посольстве брал начало у армянского кладбища, откуда немцы и собирались пробраться в посольство.

В целях безопасности Сталин пригласил Рузвельта жить в советском посольстве. Американское посольство находилось за городом, и покушение на президента США немцы могли совершить по дороге в Тегеран. А у нас была выгодная позиция -- напротив нашего посольства через 15 метров располагалось английское. Мы прорубили стену у себя и у британцев, натянули через улицу шестиметровые брезентовые перегородки с двух сторон, и Черчилль спокойно мог проходить в наше посольство. В нем в основном и проходила конференция -- Рузвельту было трудно передвигаться.

Как СССР потерял шахскую икру

-- Вы упомянули советско-иранский договор 1921 года. Он предоставлял СССР хорошие условия для деятельности в Иране. Но каковы были реальные советские позиции в стране?

-- До войны у нас с Ираном были прекрасные отношения. Иранцы всегда питали симпатии к Советскому Союзу, да и СССР помогал Ирану. Иранская молодежь раньше училась в Москве, Ростове, Баку, Астрахани. В 1920-е годы СССР заключил с Ираном еще четыре крайне выгодных для нашей страны договора. По одному из них мы построили на иранском побережье Каспия в районе Решта и Пехлеви завод «Шилат» по производству икры. Там была самая хорошая икра -- золотистая, крупная и очень дорогая. Такой нигде нет, она так и называлась -- «шахская». По другим договорам мы имели право осуществлять авиасообщение на очень хороших для нас условиях. Мы владели правами на собственный кинопрокат, а ведь это тоже была пропаганда в нашу пользу.

Еще был договор на разработку нефтяных месторождений на севере Ирана в провинции Мазандаран. Там очень большие залежи нефти. Оно так до сих пор и не разработано. По условиям соглашения, если бы иранцы когда-либо захотели его разрабатывать, то мы бы делали это совместно и имели бы при этом большие привилегии.

Когда советские войска уже были на территории Северного Ирана, срок действия договоров истекал. Мой отец тогда не раз предупреждал Центр -- надо их продлить, пока наши войска стоят здесь, пока мы имеем влияние. Ни в коем случае не следовало выводить войска до перезаключения этих договоров. В то время с нашей помощью Иранский Азербайджан стал демократическим, поднялся Курдистан. Отец говорил, что «все это нужно закрепить». Но премьером Ирана тогда был Кавам эс-Салтане, очень хитрый человек. Он на первый взгляд проводил просоветскую политику. Для вида перезаключил все эти договоры, но сказал, что их должен ратифицировать парламент. «Пока советские войска находятся в Иране, я не могу передать их парламенту, потому что депутаты могут их отклонить. Когда вы выведете войска, я вам обещаю -- будет полная ратификация», -- говорил эс-Салтане.

Отец еще раз предупредил Москву, что нужно подкупать депутатов. Но там не обратили на это внимание и вывели войска. Через несколько дней иранцы разгромили демократические правительства в Курдистане и Иранском Азербайджане. Парламент отказался ратифицировать договоры, потому что к тому времени англичане и американцы уже успели подкупить депутатов. И нас выгнали отовсюду. Мы потеряли в Иране все.

-- Что потом стало с вами и вашей группой?

-- Наша агентурная сеть продолжала работать. Все, кто с нами сотрудничал, шли на это сознательно, из идейных соображений, а такие агенты редко становятся предателями. Они всегда отказывались от денег. Сейчас на нас работает уже третье поколение, правнуки тех молодых ребят. Они остались преданными Советскому Союзу и России. Даже белоэмигранты, которые относились к нам настороженно, когда войска начали побеждать, тоже воодушевились и пришли к нам.

Мы продолжали закреплять нашу агентуру, выявляли антисоветскую деятельность. Однажды выявили перебежчика. В одном из журналов появилась статья под псевдонимом Лут. В ней говорилось, как автор учился в Советском Союзе и стал разведчиком, с кем он контактировал, когда вернулся в Иран. Мы выяснили, кто он. Мы завербовали его во время войны, обучили всему, а после того, как наши войска ушли, он переметнулся на сторону американцев и начал работать против нас. Однажды чисто случайно он зашел в мой магазин при фабрике отца. Я его сразу узнал, выскочил за ним. Нам дали задание задержать его. Но в последний момент, когда мы уже должны были его арестовать, из Москвы почему-то пришел приказ отменить операцию. В 1951-м я вернулся с женой в Ереван. Отец вернулся в 1953-м. Уезжали мы официально, получали транзитную визу через Советский Союз якобы для того, чтобы попасть в Европу.

Что за народ эти иранцы?

-- Вы один из знатоков психологи иранцев. В чем особенности иранского национального характера?

-- Я уехал из Ирана 55 лет назад, с тех пор многое изменилось. Но психология восточного человека везде одинакова: он вам говорит об одном, думает о другом, а делает третье. Они все преклоняются перед силой или деньгами. Но когда их покупаешь деньгами, они не становятся преданными. Сейчас идут разговоры о возможности военной операции США против Ирана. Это было бы большой ошибкой. Иран -- это не Ирак. Американцам не удастся в два счета захватить страну. Иран больше по территории, у него сильная армия и оружие. Но главное отличие в том, что в Ираке не было сопротивления, там оказалось слишком много предателей. В Иране национальный дух сильнее. Да, они трусоваты, но у них есть задор. Американцы это понимают и потому склоняются не к масштабной акции, а к нанесению точечных ударов.

Потом нельзя сбрасывать со счетов фанатизм. Раньше такой религиозной силы у Ирана не было. Старый шах Реза-Пехлеви беспощадно боролся с религией, расстреливал мулл в мечетях. Когда мы приехали в Иран в 1930-м, все женщины ходили в черных чадрах, даже глаза не открывали. В 1936-м полиция начала срывать чадры прямо на улицах. Тегеран стал настоящим европейским городом, женщины ходили в мини-юбках.

-- Видимо, зная все это, англичане не торопятся поддержать воинственные планы США в отношении Ирана...

-- У них там свой интерес. Сегодняшние муллы, находящиеся у власти, -- это ставленники англичан. Они их воспитали и всегда поддерживали в пику американцам. Ведь те при молодом шахе (Мохаммад Реза-шах Пехлеви, сын Реза-шаха, правил Ираном с 1941-го по 1979-й, был свергнут исламской революцией во главе с аятоллой Хомейни. -- Ред.) выгнали их со всех нефтяных месторождений, которые до этого принадлежали Великобритании. С тех пор Англия потихоньку начала помогать подпольным исламским лидерам, и те смели шахскую власть.

-- Вы скучаете по Ирану?

-- Это была наша вторая родина. У нас там была интересная жизнь, несмотря на трудности. Я там женился, там все мои друзья детства. Меня часто спрашивают, куда я бы хотел еще раз вернуться из тех стран, в которых работал, пройтись по тем улицам, где работал, где жил. А ведь таких очень много. Но я всегда отвечаю: «Только в Иран».