Ровно 25 лет назад, 12 октября 1982 года, о подвиге Шаварша Карапетяна стало известно всему Союзу. Всплыли события шестилетней давности — и страна обрела героя.

Шаварша Карапетяна любит пресса. Помнят люди. Три десятилетия прошло со дня его подвига — срок, казалось бы, достаточный для того, чтобы быльём поросли и события, и имена, как это часто бывает… Ан нет.

Герой, так и не получивший звезду. Спаситель, имя которого долгие годы не знали сами спасённые. И поэтому или вопреки — не опустившийся на дно, не исчезнувший, нужный, живой. А ведь поступок тот 30 лет назад поломал его жизнь…
Шаварш Карапетян, к слову, прессу любит тоже.

- Раньше каждый день звонили, теперь хоть на месяц передышку дают, — улыбается он в темноте своего «Мерседеса», везя меня от метро к армянскому ресторану: я уже чувствую — не интервью давать, просто поужинать. Слишком много было за жизнь публикаций. И все — про тот сентябрьский день 1976-го. — Ты не переживай, все маршруты уже отработаны. — Распорядитель зала привычно кланяется ему, а он привычно кладёт на стол книжку о себе.

- Вот, почитаешь, тут всё написано. — Книга — одна из нескольких, причём даже без его ведома написанная. — Подождут твои вопросы, лучше поешь. - И в сторону: - Сано на кухне скажите, пусть для Шаварша сделает шашлыки. Зелень, сыр, лаваш — всё, как обычно…
Я листаю подарок… На обложке он — молодой.

Возвращение «Золотой рыбки»

«Ещё одна звезда закатилась, не вынесла, наверное, бремени славы», — думали те, кто следил в 70-х за успехами Шаварша Карапетяна, номера один советской сборной по подводному плаванию, когда тот неожиданно исчез из поля зрения. 11 мировых рекордов, 13 — Европы, 8 — СССР, 15 кубков страны… «Золотая рыбка» — так прозвала его спортивная пресса.

23-летний чемпион. Когда спустя годы открылись причины его ухода из большого спорта (и из водной стихии вообще: на воду была аллергия — красные пятна по всему телу), на Карапетяна, к тому моменту женатого человека, экономиста на заводе с зарплатой в 130 рублей, обрушилась слава, какой не заслужить спортсмену, даже если он переплывёт Мировой океан. На его ереванский адрес пришло тогда 60 тысяч писем… Но не как лучшему подводному пловцу планеты: в сентябре 1976-го он бился не на дорожке в бассейне. И не за медали.

В тот день и час, когда на берегу Ереванского озера происходила самая страшная транспортная катастрофа за всю историю Армении, по его берегу бежал свой ежеутренний кросс единственный человек во всём Союзе, который мог хоть чем-то ему, провидению, помешать… Потом на эту тему каждый интервьюер задавал, изумляясь, вопрос. И Карапетян, безнадёжно махнув рукой, отвечал:

- Да нет. Случайно там был не я — а троллейбус!

…Номер 15, громыхая, шёл привычным маршрутом по песчаной дамбе Ереванского озера, за окнами висел мокрый сентябрьский день… и вдруг водная гладь оказалась вровень с сиденьями, исчез пасмурный свет, а стёкла залепил тёмный ил, поднявшийся со дна, когда в него уткнулась носом кабина с уже мёртвым водителем. Вода прибывала в салон, заливала глаза. Тереза Согомонян, бухгалтер, ехала на работу, муж и жена Гусевы — тоже, 10-летний Рубен Мелконян — к маме домой…

А Шаварш Карапетян с братом Камо бежал свой 20-километровый кросс с рюкзаком за плечами. Видел сорвавшийся с дамбы и зависший в воздухе над серым озером красный троллейбус — и через секунду круги на воде, сомкнувшейся над ещё живыми людьми. Он нырнул туда, где с глубины торчали усики штанг. 15 минут — максимум, что они там продержатся: это было понятно с начала…

- В хвосте осталось небольшое воздушное пространство, и живые сгрудились там, — он всё-таки отвечает на вопросы — в тысячный раз. - Я выбил ногой заднее стекло, ждал, что в этой давке — за глоток воздуха люди топили друг друга — они будут топить и меня. Вытолкнул на поверхность первого человека, над головой взметнулась куполом юбка — оказалось, что женщина…

Людей принимал наверху брат Камо, а Шаварш снова и снова нырял — пассажиры в холодной воде уже плавали, как оглушённые рыбы, по салону троллейбуса N 15. А когда над поверхностью Ереванского озера снова и снова показывались изрезанные в кровь руки с очередным спасённым, на дамбе замирала собравшаяся за несколько минут 40-тысячная толпа. Чемпион планеты шёл на свой главный рекорд — без судей, соперников и рёва трибун. Тренер принимал на финише живые и мёртвые тела… Когда отпущенные на подвиг 15 минут вышли, Шаварш зацепил тросом троллейбус, и милиция вытащила на берег склеп, с которого стекала ледяная вода. Посиневший человек в плавках растворился в 40-тысячной толпе…

За тот день, 16 сентября, в его спортивном дневнике нет ни единой записи. Даже намёка.

Лебединый рекорд

Следущая запись появилась не скоро: полтора месяца Шаварш Карапетян, которого увезли на «скорой», как и 20 спасённых им человек, но в другую больницу, сам был между жизнью и смертью — воспаление лёгких, заражение крови. Следующая запись касалась только спорта: дистанции, заплывы, секунды… Но это был дневник уже другого человека. Переставшего быть чемпионом. И оставшегося просто неизвестным героем.

- Я понимал, что не смогу вернуться в большой спорт. И вот тогда установил свой лебединый рекорд, — хмуро улыбается он в темноте ресторана. - Через год, в Баку. И сразу после него повесил шапочку на крючок — и ушёл. Я с тех пор к воде четверть века не подходил — не мог. Соревнования не смотрел — я ведь должен был быть тоже там! Только пару лет как пересилил себя — плаваю теперь в тропарёвском озере… - говорит Карапетян, вот уже 15 лет как москвич. - Знаете, куда уходили спортсмены в Союзе, когда завязывали с большим спортом? Не просто в пропасть — на самое дно, на свалку мусора… Я начал с завода.

Он начал с завода. Женился. Нелли узнала о том, кто спасал людей в на Ереванском озере, только из газет, в 1982-м. Как и вся страна. Как и сами спасённые. Вдруг стало можно говорить о том, что с дамб падают троллейбусы… Карапетяна газеты разрывали на части, его именем называли пионерские отряды и вешали его портрет в детских спальнях. Приходили поблагодарить пассажиры троллейбуса — и он, некоронованный Герой, пытался выбивать им квартиры и устраивать детей в институты. Федерация подводного спорта переименовала свои соревнования в его честь…

Имя героя жило своей жизнью — как и положено легенде, которая переживает любые эпохи. А жизнь в ореоле славы шла сама по себе. Родил двух дочерей. В начале 90-х организовал кооператив. Потерял все деньги. В Ереване не было света… Перебрался в Москву. Съёмное жильё, метро… Родил сына. Друг помог купить квартиру, наладить бизнес. Сначала — обувная мастерская, потом — несколько торговых точек, кафе. «Ну зачем про это говорить? Не надо». Выплыл. Выплыл и удержался на плаву.

…Ни на что не жалуется Шаварш Карапетян. Ни о чём не жалеет. И всё-таки ему есть что сказать.

- Я в долгу перед своей судьбой. Не всё сделал. Больше могу, — немолодой уже человек, он говорит тревожно, хотя, казалось бы, успокоиться можно было давно. - Вот друзья-армяне предложили создать фонд благотворительный, назовут моим именем. Будем детям помогать, спортсменам, школы построим, всем поможем, кто обратится… - Он как-то даже расправляет плечи, как на тех фотографиях, молодых, чемпионских. - Не для денег — свои деньги мы уже заработали. Для другого. Должен ведь человек какой-то след после себя оставить. Хоть царапинку, запятую…

Я только тогда поняла, как это, когда легенда — живая.

Полина Иванушкина