Москва вновь защитила Тегеран
Москва возвращает себе статус одного из ключевых игроков на международной арене. Ее позиции выверены, ее внешнеполитические инициативы последовательны и опираются на серьезные аналитические разработки. Все это обеспечивает России одну внешнеполитическую победу за другой: только за последние дни Москве удалось серьезно укрепить свои позиции на Балканах, заключив договор по трубопроводу "Южный поток" с Софией и решив вопрос о покупке Газпромом контрольного пакета акций NIS с Белградом. Сегодня же стало известно о еще одном успехе России – на этот раз на иранском направлении. Накануне в Берлине завершилось очередное заседание международной "шестерки", ведущей переговоры об иранской ядерной проблеме. В "шестерку" входят Россия, Китай, США, Великобритания, Германия и Франция. Такой расклад обуславливает низкую эффективность работы группы, поскольку США и Великобритания являются сторонниками жесткого курса на переговорах с Тегераном, Германия и Франция занимают несколько более взвешенную позицию, а Китай и в особенности Россия последовательно выступают против введения режима санкций в отношении Ирана.

Надо отметить, что вопрос о санкциях вовсе не потерял своей актуальности даже после публикации скандально известного доклада национальной разведки NIE (National Intelligence Estimate), в котором в первый раз за несколько лет говорилось о том, что иранская ядерная программа не носит военного характера, и все работы по созданию иранской атомной бомбы прекратились еще осенью 2003 г. Публикация этого доклада сорвала введение новых жестких санкций против Тегерана и была расценена как крупное поражение "ястребов" в вашингтонской администрации, настаивающих на силовом решении иранской проблемы. Но поражение это оказалось не смертельным – к сторонникам жесткой линии неожиданно присоединился не кто-нибудь, а Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Генсек ООН заявил, что введение новых санкций необходимо, поскольку Иран не подчинялся предыдущим резолюциям Совета безопасности. Это произошло после того, как Тегеран направил на имя Пан Ги Муна письмо, в котором содержалось требование о закрытии иранского "ядерного досье" в Совете Безопасности ООН и возвращении его в компетенцию МАГАТЭ.

Наивно было бы предполагать, что "наезд" Пан Ги Муна на Тегеран вызван одним нежеланием Генерального секретаря терять лицо в негласном "соревновании" Совбеза и МАГАТЭ. Скорее всего, на Пан Ги Муна надавили те самые "ястребы" из Вашингтона и Лондона, чьи позиции несколько пошатнулись в результате закулисных игр Национальной разведки США. Так или иначе, вопрос о санкциях вновь оказался на повестке дня – несмотря на то, что сотрудничество Ирана с МАГАТЭ развивается весьма продуктивно. Так, в январе Тегеран вновь посетил глава Агентства Мохаммед эль-Барадеи, обсудивший с руководством Исламской республики оставшиеся у МАГАТЭ вопросы к характеру исследований иранских ученых в ядерной сфере. Что немаловажно, визит был инициирован Тегераном. По итогам этой встречи Иран пообещал полностью ответить на все оставшиеся у МАГАТЭ вопросы до 20 февраля, и не приходится сомневаться, что он свое слово сдержит. Для Ирана сейчас принципиально важно, чтобы его ядерную программу "курировал" не Совет Безопасности ООН, а МАГАТЭ.

Вернемся, однако, к санкциям. Резолюция, предусматривающая ужесточение санкций в случае отказа Ираном свернуть программу по обогащению урана, была принята СБ ООН ещё в марте прошлого года. Правда, она так и не была выполнена – введение санкций трижды переносилось на 60-дневный срок, прежде всего, из-за последовательной позиции России, по мнению которой в иранской ядерной программе в принципе отсутствует военная компонента. А наказывать суверенное государство за то, что оно хочет развивать у себя ядерную энергетику международное сообщество не имеет права, как бы ни хотели этого некоторые "мировые жандармы".

Прошедшая вчера в Берлине встреча "шестерки" стала важным шагом на пути к урегулированию ситуации вокруг ядерной программы Ирана, хотя до окончательного решения еще далеко. Сегодня министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил о том, что работа над проектом новой резолюции Совета Безопасности ООН по Ирану завершена. Проект, по словам Лаврова, предусматривает дополнительные меры воздействия на Иран, которые, однако, не носят жесткого санкционного характера. В то же время Россия готова рассмотреть поправки и предложения по новой резолюции по Ирану, которые могут появиться в ходе дальнейшей работы над резолюцией в Совете Безопасности ООН. "У них (тех десяти стран-членов СБ, которые не представлены в "шестерке") конечно же, законный интерес изучить этот проект, насколько он отражает их интересы", – сказал министр. Таким образом, проект резолюции еще может быть подвергнут изменениям. Однако существенно то, что "шестерке" удалось согласовать документ, в котором не рассматривается введение новых санкций.

В ходе встречи "шестерки" в Берлине стороны наконец смогли выработать и предварительно согласовать формулировку, которая всех устраивает. Теперь меры в отношении Ирана выглядят как призывы к другим странам "проявлять бдительность" при развитии различных связей с ним, чтобы "не допускать каких-либо нарушений режима нераспространения". Это максимум, на что могла пойти Россия, являющаяся крупным торговым партнером Ирана, и, конечно, недопустимый минимум для сторонников "жесткой линии" в Вашингтоне. Также весьма важно, что в проекте резолюции не просто учитывается, но "приветствуется" прогресс, наблюдающийся в сотрудничестве Тегерана с МАГАТЭ. По словам Лаврова, Совету Безопасности ООН в документе отводится роль института, обеспечивающего "режим нераспространения", то есть просто оказывающего поддержку инспекторам МАГАТЭ, которые работают на иранских ядерных объектах, – и не более, а это значит, что политические цели преследоваться не будут. Фактически речь идет о компромиссе между СБ ООН и МАГАТЭ, позволяющем обеим сторонам "сохранить лицо".

Этот компромисс можно рассматривать как успех новой российской дипломатии, которая, по словам Лаврова, характеризуется прежде всего "прагматизмом, многовекторностью, готовностью сотрудничать со всеми, кто к этому готов и отстаивать наши интересы твердо, но без какой-либо конфронтации". Министр также заявил о том, что российские оценки многих международных вопросов разделяются все большим числом стран. И все же чересчур оптимистичные выводы делать преждевременно. Дальнейший прогресс зависит во многом и от реакции иранской стороны – если она согласится с предложениями "шестерки", то это позволит начать прямые переговоры всех участников дискуссии, включая США. Проблема заключается в том, что первая реакция Тегерана на, мягко говоря, не самую плохую для него резолюцию была довольно сдержанной. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, комментируя заседание "шестерки", заявил о то, что никто, кроме Международного агентства по атомной энергии не имеет права принимать решения по иранскому ядерному досье. Такая позиция Тегерана, разумеется, снижает ценность достигнутого вчера компромисса. Впрочем, и эта позиция может быть со временем скорректирована – не без участия Москвы, которая, оставаясь последовательной союзницей Ирана, имеет достаточно влияния, чтобы объяснить Тегерану, когда можно идти на конфронтацию с Советом Безопасности, а когда этого лучше не делать.