Понятие времени, как элемент психологической войны против Армянского мира



Карэн РУСИНЯН


Обретение Арменией независимости привело к возрождению Армянского Вопроса в международной повестке дня. Турция и Азербайджан рассматривают активизацию Армянского Вопроса во всех его проявлениях, в первую очередь в деле арцахского урегулирования и мирового признания геноцида армян, как угрозу своей национальной безопасности. В целях нейтрализации Армянского Вопроса, помимо политических и военных рычагов воздействия на Армению, турецко-азербайджанский альянс, а также некоторые “нейтральные” национальные и международные структуры активно пользуются различными информационными методами воздействия на армянское и мировое общественное мнение. Такие методы многообразны: от примитивных, как турецко-азербайджанская фальсификация армянской истории, до более изощренных психологических и идеологических диверсий (пси-операций) по внедрению деструктивных идей в общественное мнение Армении.
Одна из пси-операций Турции и Азербайджана и “нейтральных” структур против Армении нацелена на укоренение в армянском общественном сознании чувства упущенного времени, чувства отставания от мирового и даже регионального развития. Ввиду длительности этой пси-операции, корректней было бы называть ее долгосрочной стратегией, так как запущена она была еще в начале 90-х годов и длится по сей день.
По всей видимости, первым, кто неосознанно или сознательно дал старт этой пси-операции в самой Армении был экс-президент Л. Тер-Петросян. Непосредственно до своей отставки и сразу после нее, он в нескольких интервью прокомментировал свою так и не реализовавшуюся позицию по арцахскому урегулированию, как наиболее рациональную и оправданную. В то же время позицию так называемой “партии войны” он заклеймил в качестве тупиковой, а твердость в переговорах с Азербайджаном назвал “потерей времени”, которая приведет в будущем к еще большим уступкам. Иными словами, в выступлениях Л. Тер-Петросяна проводилась мысль, что время играет против армян.
В последующие годы идея потери времени высказывалась со страниц ряда армянских газет, так или иначе связанных с бывшим АОД и многократно повторялась в зарубежной прессе. Каждая рекламная акция соседних государств по открытию очередных символических кранов в еще пустых, обходящих Армению трубопроводах, комментировалась как результат упущенной в прошлом возможности договориться о статусе Арцаха.
Если рассмотреть армяно-турецкий фронт противостояния, то и здесь мифический “фактор упущенного времени” присутствует практически постоянно. Турция требует отказа от армянской борьбы за признание геноцида в обмен на снятие блокады с Армении. При этом Турция указывает на те экономические возможности, которые теряет Армения, а, соответственно и время, которое потребуется нашей стране, чтобы наверстать упущенное. Несмотря на примитивность политики транспортного шантажа, она время от времени приносит свои плоды. Например, на очередную декларацию намерений построить железнодорожную ветку Карс-Ахалкалаки, нервно отреагировала уже сама армянская власть, а это значит, что вопрос виртуально упущенных возможностей и времени от бездействия ветки Карс-Гюмри воспринимается не как враждебная пси-операция, а как реальность.
Карту “упущенного времени” разыгрывают и международные посредники в деле арцахского урегулирования. Об этом говорит позиция МКГ, спецпредставителя НАТО на Кавказе и в Средней Азии и сопредседателей Минской Группы, в один голос называющих 2006 год “последней возможностью” урегулирования в Арцахе. Если рассмотреть эти заявления в контексте неуступчивости Азербайджана, становится ясно, что 2006 год объявлен “последним” именно для Армении, и время, в очередной раз представляют играющим против армян. История идеи временного “окна благоприятных возможностей” представляет собой яркий пример хорошо организованной пси-операции. Эта идея широко используется представителями ОБСЕ, включая министра иностранных дел Бельгии, действующего председателя ОБСЕ де Гухта. Обратившись к недавнему прошлому, мы обнаружим, что о том же “окне” в 2003 году говорил и его предшественник на председательском посту в ОБСЕ, министр иностранных дел Нидерландов Шеффер.
Дальнейшие разыскания приводят нас к выступлению посла Рудольфа Перины, представителя США на переговорах по Нагорному Карабаху в ходе конференции по постсоветским конфликтам в мае 2002. Здесь и понятие “окно возможностей” и основные пункты концепции “упущенного времени”, развитие которой мы продолжаем наблюдать:
“Принципиальные вопросы решены, остались технические детали. В 2003 году в обеих странах пройдут выборы, что откроет окно благоприятных возможностей… Когда мы пытаемся убедить лидеров сепаратистов, что мир никогда не признает их в качестве суверенных глав, они недостаточно осознают, что историческое окно закрыто… Только у Азербайджана есть многообещающее экономическое будущее, которое позволит ему выдержать негативные последствия конфликта. Для других вовлеченных стран эти последствия окажутся разрушительными, что должно быть для нас предметом серьезной заботы”.
Почему фактор упущенного времени выбран элементом враждебной пси-операции против Армении? Для этого следует ответить на вопрос, являлось ли время когда-либо определяющим фактором в армянском общественном и политическом сознании? Ответ однозначно отрицателен — время никогда и не в какие эпохи не могло изменить представление армян о наиважнейших основах Армянского мира и бытия. Если позволить себе быть поэтичным — Армения лежит вне времени, она вечна. Именно благодаря такому восприятию армянский народ не забыл в течение семидесяти холодных лет коммунизма ни геноцид армян, ни армянский Арцах и, спустя десятилетия, продолжает бороться с последствиями катастрофы начала XX века. Эта особенность общенациональной психологии и является мишенью психологических операций против армянского народа.
Универсальность хронометрически-регистрируемого времени является непреложным фактом. Человек воспринимает время субъективно, в контексте конкретной культуры или субкультуры. Темп жизни мирового мегаполиса или сельского поселения, большой или малой страны, ритм выработки и принятия решений в том или ином обществе существенно различаются. Однако никто не осмелится заявить, что, к примеру, созерцательно-философский настрой жителя китайской провинции влияет на отставание Китая от мирового развития. В случае Армении имеет место софистическая подмена понятий, когда субъективное определение хода времени, заданное авторами психологической операции, навязывается нам, как объективное и универсальное. По его параметрам провозглашается отставание Армении, по его параметрам у нас пытаются искусственно вызвать ощущение такого отставания.
Периодические акции с целью напомнить армянам о потерянном времени, проводятся на фоне рекламы мнимых экономических и политических “успехов” Турции и Азербайджана. В результате та часть армянского сознания, которая отличается предприимчивостью и конкурентным восприятием действительности, с неизбежностью активизируется. Она вступает в конфликт с другой частью нашего сознания, где пребывают неизменные ценности вечной Армении. Задача пси-операции — распространить конкурентное армянское мышление на те ценности, которые традиционно в Армянском мире воспринимаются вне времени. Конечная цель — запуск процесса самоуничтожения армянского психотипа за счет его же ресурсов, слом армянской воли.
Здесь уместно упомянуть о нашем национальном понимании времени и вечности в контексте Армянского Нагорья. Такой феномен уникален не только для Армянства, он присущ и другим древним цивилизациям, которые существуют до наших дней — китайской, индийской. Хороший иллюстративный пример можно найти в восьмитомнике армянского фидаина и политического деятеля Рубена Тер-Минасяна. В своих воспоминаниях он дает психологический портрет армян различных регионов Западной Армении, особо останавливаясь на сасунцах. По его словам один из самых оскорбительных вопросов для крестьянина-сасунца: “Как долго ваши предки жили в этих горах?” По заключению Р. Тер-Минасяна сасунцы считают ниже своего достоинства объяснять свое вечное присутствие в горах Армянского Тавра. В некоторых случаях, в качестве исключения, сасунец-крестьянин может использовать антитезу, указав на сасунский регион Хута, населенный армянизированными в незапамятные времена ассирийцами, или на равнинный Тарон и Мушскую долину, где процессы переселения и ассимиляции были более активными, чем в горах Сасуна — указать для того, чтобы подчеркнуть абсолютное и вечное бытие армян Сасуна на Тавре. Но, как говорит Р. Тер-Минасян, сасунец никогда не опустится до того, чтобы доказывать и объяснять встречному, когда его предки заселились в этот регион. Ибо он не просто уверен, он знает, что они там жили всегда, вечно. Этот простой пример наиболее ярко показывает, что время в восприятии простого армянина-крестьянина имеет особую суть, а именно, неразрывно связано с Армянским Нагорьем, то есть с Арменией в ее вечном смысле.
Мы не откроем ничего нового, сказав, что армянское время национально, связано с Нагорьем, течет по своим законам, где единицей измерения является как минимум столетие. Каждый армянин хотя бы раз переживал подобное, глядя на вечный Арарат или на столь же вечные Хуступ в Сюнике, Дизапайт в Арцахе, Абул-Сар в Джавахке, Нех Масик (Сипан) в Тароне. Гораздо сложнее описать суть данного феномена, при этом основная сложность заключается в отсутствии понятийного аппарата, методологии описания, ибо речь идет о сакральных национальных категориях. И все же, воспользовавшись аналогией, можно попробовать приблизиться к сути явления.
Из релятивистской физики известно, что время неразрывно связано с пространством. Время способно “замедляться” или вообще “останавливаться” в моменты, связанные с рождением или исчезновением пространства. Например, в условный период “Большого Взрыва” и последующего развертывания Вселенной или в пределах так называемых “черных дыр” пространство претерпевает такие гравитационные изменения, что связанное с ним время подвергается замедлению или полной остановке. Мы, рядовые армяне, несем в себе память о другом “Большом Взрыве”, породившем не только армянскую, но и всю индоевропейскую цивилизацию, чьей родиной, как уже доказано, является Армянское Нагорье. Потомки тысячи поколений с Армянского Нагорья, мы насыщены реликтовым излучением, которое по законам физики является следствием “Акта Творения” или “Большого Взрыва”.
Из наших ощущений времени и вечности напрашиваются, как минимум два вывода.
Во-первых, Армянское Нагорье, Армения, — это не просто страна, а, как минимум, цивилизация. И, во-вторых, особое армянское восприятие времени есть следствие памяти о зарождении армянской и индоевропейской цивилизации (Большом Взрыве), ушедшей со временем в “коллективное бессознательное” народа. Сакральные центры Армянского Нагорья и по сей день являются источниками первичной энергии для творческих взлетов армянского гения, который вечен, как вечно само Нагорье. Творя и созидая, Армения и ее народ остаются неубывающим послесвечением Большого Взрыва по всей ойкумене. Не в этом ли секрет вечности Армении?
Хотелось бы отметить и еще один аспект, связанный с философией “конца истории”, которая возникла при раскрутке глобализационного проекта от имени западного мира. Опираясь на подавляющую материальную и интеллектуальную мощь Запада, было заявлено о намерении остановить историческое и культурное время. (Здесь уместно вернуться к цитате из Рудольфа Перины, который говорил не только об “окне благоприятных возможностей”, но и о другом, “историческом окне”, якобы раз и навсегда закрывшемся. Речь, конечно, шла о трансформации политической карты, пересмотре границ, праве народов на самоопределение. Это политическое приложение философии “конца истории” не впервые выходит на первый план, когда речь идет о нежелательных переменах в мире). “Конец истории” должен стать логичным следствием нового мирового порядка, при котором, в частности, отменяются всяческие границы, — географические, информационные, культурные и ликвидируется все многообразие центров силы, кроме одного, по определению наднационального, внешнего по отношению к традиционной культуре. Очевидно, что реализация данного проекта действительно означает не просто закат, но конец европейских истории, культуры — от них остается только растворяющаяся в воздухе улыбка внутренней пустоты и бесплодия.
Национальное ощущение времени, интимные взаимоотношения каждой из культур со временем заменяются безжизненной суммой секунд и минут, бег которых уже невозможно остановить. Личности, народы, цивилизации оказываются втянутыми в безумную гонку за цифрами на электронном табло — ускользающим, все более и более ускоряющимся, но уже мертвым временем.. Бег без цели, бег ради бега, — судорожная и суррогатная активность мегаполисов, занятых производством вещей и предметов, из которых уже ушел дух и исчезла глубина, придающая смысл человеческому существованию.
Несомненно, подобный “ход часов” прямо противоположен армянскому ощущению времени, неразрывно связанному с Армянским Нагорьем и Большим Цивилизационным Взрывом, произошедшим на Нагорье тысячелетия назад.
Формально говоря, ни над Арменией, ни над Западом в его современном состоянии время не довлеет. Но вневременной феномен обеих цивилизаций имеет разный знак. Для Запада историческое время некогда было, но оно останавливается, исчезает, затухает, как в случае с вползанием в “черную дыру”. Стремительно движется только время частных лиц и корпораций, связанное с разного рода планированием, с выгодой или ущербом. Для Армении же, как изначального цивилизационного центра, время никогда и не начиналось, Армения вообще не входила и не входит в зону времени, особенно в его нынешнем западном понимании.
Резюмируя, можно отметить следующие основные факторы. Армянское Нагорье — это центр, точнее эпицентр творения индоевропейской цивилизации. Здесь, как и в центре галактики или Вселенной, время не является той доминантой, которой оно становится на периферии. Армения вечна, она лежит вне времени. На такой вневременной основе сформировано армянское восприятие своей страны и своих национальных ценностей, интуитивное ощущение того, что каждый армянин является носителем первичного элементарного заряда зарождения цивилизации. Это восприятие является мишенью психологической кампании, цель которой — привнести ложное ощущение отставания, пресечь связи Армянства с его древнейшими, вневременными переживаниями, породить внутриармянский конфликт, столкнув армянское конкурентное мышление и армянские вечные ценности и, в конечном итоге, сломать армянскую волю.
Тут есть довольно тонкая грань. Осознание серьезности вызовов стоящих перед Армянством не должно приводить к росту тупиковых конспирологических теорий всемирного антиармянского заговора. Такого рода теории и настроения являются ярким примером деструктивного мифотворчества с целью “переложить” ответственность за свои неудачи на внешние, желательно глобальные силы. В результате происходит искусственная и чаще всего неоправданная демонизация глобальных сил, по определению имеющих интересы и реализующих свою политику на всем доступном им пространстве. Говорить о долговременной враждебной или дружественной стратегии по отношению к Армянству этих сил не совсем корректно, поскольку она предполагает наличие взаимоотношений. Но для глобальных действующих лиц Армения и Армянство представляются пренебрежимо малыми величинами в рамках проводимой ими мировой стратегии. Пренебрежимо малыми не в силу нашей численности или экономического потенциала, но политической, идейной незрелости, неготовности взять ответственность за свое будущее на себя — тех недостатков, от которых мы пока не в состоянии избавиться.
Чтобы избежать навязываемого нам внутреннего конфликта, необходимо разработать контрстратегию, предотвратить саму его возможность. Необходимо провести четкие границы между конкурентным мышлением и вечными ценностями, культивировать эти ценности в пределах Армянского мира. Несмотря на блокаду, Армения — наиболее многосторонне и динамично развивающаяся страна в регионе. Она не привязана к одной отрасли, как Азербайджан, не пребывает в хаосе, как Грузия, не ведет борьбу с партизанами на собственной территории, как Турция. Долгосрочный экономический рост имеет основой не коммуникации, которые в любой момент снова могут быть перекрыты, а как раз-таки вечные национальные ценности, разъедаемые чисто потребительской философией. Все разговоры об “упущенном времени”, как и другие пси-операции против Армянства, должна предотвратить отечественная информационная политика.
Ее основой должно стать осознание того, что любые политические слова и дела, тактика и стратегия, имеющие отношение к краеугольным вопросам Армянства, неизбежно соприкасаются с вневременной частью Армянского мира и армянских ценностей. Понятие времени может играть только техническую, подчиненную роль. Вечное, вневременное восприятие Армении исключает диктат времени над армянством.