Рекомендую прочитать до конца!

Книга «Политическая история карабахского ханства в контексте арцахской дипломатии XVIII века» кандидата исторических наук Давид Бабаяна.

Только что книга вышла в свет.

"В качестве одного из основных «обоснований» «принадлежности» Карабаха Азербайджану приводится именно существование Карабахского ханства. В какой-то степени, как это неприятно признавать, в подобной трактовке определенная вина лежит на армянской стороне. В армянской историографии имеется определенная однонаправленность в вопросах, касающихся истории создания и существования Карабахского ханства. Создание Карабахского ханства рассматривается исключительно в контексте узурпирования власти одним из меликов Хамсы и приглашения им предводителя одного из тюркских кочевых племен для борьбы с остальными меликами, не желавшими признать узурпатора. Более того, само существование Карабахского ханства и имевшая место борьба между меликами и ханами в армянской историографии рассматривается исключительно как продолжение национально-освободительной борьбы.

Между тем, имеется ряд весьма веских оснований полагать, что исторические события, связанные с созданием и существованием Карабахского ханства, имеют несколько иную направленность. В данной монографии выдвигается гипотеза относительно того, что создание Карабахского ханства во главе с предводителем тюркского племени джеваншир было глубоко продуманным дипломатическим шагом, причем данный шаг по политическим мотивам был так тщательно завуалирован, что до сих пор не только в армянской исторической науке, но и в народном сознании, события, происходившие во второй половине XVIII века, имеют вышеуказанную одностороннюю направленность. Рассмотрение создания Карабахского ханства с этой точки зрения позволяет взглянуть на Карабахское ханство с совершенно иного, более близкого к реальности ракурса», - отмечено в предисловии к книге.

Книга была написана на базе источников и исследований на армянском, русском, английском и азербайджанском языках. Использовались также грузинские источники XVIII века. Были использованы архивные материалы, официальные документы, информация из печатных источников (книги, материалы форумов, публикации в средствах массовой информации), интернет-ресурсы, а также данные, полученные во время частных встреч и бесед.

************************

Политическая история Карабахского ханства в контексте арцахской дипломатии XVIII века
Одной из казалось бы наиболее известных и наименее приятных страниц в истории Арцаха является создание и существование Карабахского ханства, которое началось с воцарения Панах-хана. Несмотря на всю психологическую щепетильность данной темы – это наша история, которую мы обязаны изучать для понимания имевших место в тот период процессов. Только посредством глубокого научного и лишенного всяких эмоций анализа можно сделать соответствующие выводы и избежать ошибок, допущенных в прошлом. Особую важность это представляет именно сейчас, когда армянский народ восстановил свою государственность и строит два независимых государства – Республику Армения и Нагорно-Карабахскую Республику (НКР).

Однако процесс строительства армянских государств проходит в весьма специфических условиях. Одним из ключевых аспектов здесь предстает нагорно-карабахская проблема, которая по сути стала колыбелью возрождения армянской государственности, как в Республике Армении, так и в Карабахе. Но в отличие от Республики Армении, государственность в Нагорном Карабахе пока де-юре не признана международным сообществом, а Азербайджан, с которым у НКР все еще не урегулированы взаимоотношения, вообще не признает право Нагорного Карабаха на самоопределение, считая его не только своей составной частью, но и колыбелью азербайджанской государственности. Несостоятельность подобного рода доводов налицо для любого мало-мальски знакомого с историей региона. Государство под названием «Азербайджан» впервые появилось лишь в 1918 году, причем название это было выбрано с геополитическим прицелом для отторжения Иранского Азербайджана и проникновения Турции посредством последнего в Центральную Азию для создания пантюркистского государства. Турция, как заявил один из лидеров младотурков Энвер-паша в беседе с германским представителем, должна была играть в Азии такую же роль, какую играла в Европе Германия . Еще 2 августа 1914 году по договору, заключенному между Германией и Турцией, после окончания войны Турция должна была забрать себе Кавказ и Иранский Азербайджан . Этноним же «азербайджанцы» в качестве собирательного названия целого народа впервые появился лишь в 1936 году .
Хотя данные вопросы не являются основной темой настоящей монографии, но все же в качестве одного из сновных «обоснований» «принадлежности» Карабаха Азербайджану приводится именно существование Карабахского ханства. В какой-то степени, как это неприятно признавать, в подобной трактовке определенная вина лежит на армянской стороне. В армянской историографии имеется определенная однонаправленность в вопросах, касающихся истории создания и существования Карабахского ханства. Создание Карабахского ханства рассматривается исключительно в контексте узурпирования власти одним из меликов Хамсы и приглашения им предводителя одного из тюркских кочевых племен для борьбы с остальными меликами, не желавшими признать узурпатора. Более того, само существование Карабахского ханства и имевшая место борьба между меликами и ханами в армянской историографии рассматривается исключительно как продолжение национально-освободительной борьбы.

Между тем, имеется ряд весьма веских оснований полагать, что исторические события, связанные с созданием и существованием Карабахского ханства, имеют несколько иную направленность. В данной монографии выдвигается гипотеза относительно того, что создание Карабахского ханства во главе с предводителем тюркского племени джеваншир было глубоко продуманным дипломатическим шагом, причем данный шаг по политическим мотивам был так тщательно завуалирован, что до сих пор не только в армянской исторической науке, но и в народном сознании, события, происходившие во второй половине XVIII века, имеют вышеуказанную одностороннюю направленность. Рассмотрение создания Карабахского ханства с этой точки зрения позволяет взглянуть на Карабахское ханство с совершенно иного, более близкого к реальности ракурса.

С момента создания и по крайней мере вплоть до нашествия персидского шаха Ага-Мухаммеда Карабахское ханство было армянским государственным образованием, где карабахские мелики, поставив, исходя из политической ситуации, во главе государства магометанина, являлись фактическими правителями этого государства. Осознание этого весьма важно и с исторической, и с политической точек зрения. Карабахское ханство было одним из этапов построения арцахской государственности и это государственное образование сыграло весьма существенную роль в истории армянской государственности.

Среди историков Нагорного Карабаха имелись отдельные попытки рассмотреть создание Карабахского ханства именно с подобной точки зрения. Но даже среди них доминировала классическая трактовка событий, связанных с воцарением Панах-хана. Ряд историков считает, что хотя мелик Шахназар и пригласил Панаха в Карабах для борьбы с остальными меликами, но все же после того, как связка Шахназар-Панах одержала победу над остальными меликами, Шахназар правил государством . Другой карабахский историк, известный исследователь надгробных памятников г.Шуши Грачик Арутюнян на основе тщательного исследования истории рода Шахназаровых пришел к выводу, что из рода, который дал столько известных патриотов, вряд ли мог выйти предатель такого масштаба, которым принято считать мелика Шахназара . Однако воцарение Панах-хана не было лишь инициативой Шахназара, а скорее явилось колективным решением, где одна из ключевых ролей принадлежала мелику Варанды.
Временные рамки приведенного в книге исследования охватывают три этапа. Первый этап охватывает период с 20-х годов XVIII до воцарения Панах-хана в Карабахе. Второй этап – период правления Панах-хана в Карабахе. Третий этап – правление Ибрагим-хана, закончившееся просоединением Карабахского ханства к России. Все эти этапы органически связаны друг с другом, и процессы, происходившие в каждом из них, предопределяли развитие ситуации по определенному сценарию в последующих этапах. В то же самое время каждый этап отличался от предыдущего и представляет собой отдельную эпоху.

Методической основой исследований вышеуказанных процессов предстают научная объективность и историзм. Только посредством этого можно подходить к тем или иным явлениям исключительно с научной точки зрения, без какой-либо эмоциональной составляющей. В исследовании применялись сравнительно-исторические, историко-аналитические, а также междисциплинарные методы исследований, которые дают возможность рассматривать различные аспекты в рамках единой системы.
Книга была написана на базе источников и исследований на армянском, русском, английском и азербайджанском языках. Использовались также грузинские источники XVIII века. Были использованы архивные материалы, официальные документы, информация из печатных источников (книги, материалы форумов, публикации в средствах массовой информации), интернет-ресурсы, а также данные, полученные во время частных встреч и бесед. Монография представлена доступным языком, что дает возможность ознакомиться с представленной здесь точкой зрения достаточно широкому кругу читателей.

ГЛАВА I
ПРОБЕЛЫ В ТРАДИЦИОННОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ВОЦАРЕНИЯ ПАНАХ-ХАНА В КАРАБАХЕ

Приход Панаха в Карабах в общих чертах более или менее известен. Варандийский мелик Шахназар II предательски убивает правившего тогда Варандой своего брата со всей его семьей и воцаряется на престол. Данный вероломный поступок вызывает недовольство и непримиримую вражду остальных четырех меликов к Шахназару II, которые, сплотившись, начали кампанию по свержению узурпатора. В свою очередь Шахназар II, для спасения своего трона и попросту жизни, идет на еще более вероломный поступок – заключает соглашение с предводителем одного из кочевых тюркских племен Панахом и приглашает его в Карабах, отдав ему неприступную крепость Шуши. В результате пришелец вместе с предателем сумели одолеть остальных четырех меликов Хамсы и установить в Карабахе инородное правление. До сих пор потомки не могут простить Шахназару его действий, особенно союз с Панахом – ведь, как отмечалось выше, именно правление Панаха и его потомков в Карабахе представляется Азербайджаном в качестве главной и единственной исторической основой притязаний на Карабах.

Тем не менее, в традиционной интерпретации истории воцарения Панаха в Карабахе имеется целый ряд пробелов, неувязок и попросту противоречий, при детальном рассмотрении которых становится ясно, что процесс воцарения Панаха был в свое время почему-то тщательно и целенаправленно завуалирован, да так завуалирован, что до сих пор при научном, а не эмоциональном политическом анализе возникают серьезные сомнения относительно достоверности классической интерпретации произошедших тогда событий.

Начнем с того, что по мнению некоторых исследователей, события, связанные с Панахом, происходили не при правлении Шахназара II, а при Шахназаре III. Так, в частности, считают представители рода Шахназаровых . Но это одно из наименее существенных пробелов. Весьма противоречивыми и даже взаимоисключающими являются данные о том, кого же убил мелик Шахназар II. В одних источниках указано, что он убил своего дядю со всей его семьей , в других – брата . Но практически нет данных об именах родствеников. Кстати, на одном из кладбищ Шуши имеется фамильное захоронение, где покоится прах жены брата Шахназара II, которую якобы убил мелик. Но вопрос в том, что она скончалась на много лет позже самого Шахназара II . Это весьма странно, ибо в таких случаях, для придания еще большей вероломности имевшему место преступлению, обычно указываются имена пострадавших, особенно детей и женщин. Например, когда убили преемника Панаха – Ибрагим-хана, то вместе с ним убили некоторых членов его семьи, имена которых хорошо известны. Но в случае с Шахназаром этого нет. Данный факт вызывает множество вопросов, на которые можно дать совершенно противоположные ответы.

Ситуацию еще более запутывает достаточно интересное письмо дизакского мелика Егана Надир-шаху, датируемое 1742/43 гг., с просьбой назначить Шахназара меликом Варанды вместо погибшего за самого Надир-шаха мелика Гусейна (Хусейна) . Между тем, мелик Еган пользовался огромным авторитетом среди других меликов Хамсы и фактически в то время был неформальным лидером Карабаха. Он предлагал Шахназара ввиду того, что тот имел соответствующие способности для управления меликством . И это при том, что Мелик Овсеп, брат Шахназара, которого по преданию и убил последний, был племянником дизакского владыки . Но даже несмотря на это, а также на тот факт, что мать Шахназара была тюрчанкой, выбор был сделан в пользу Шахназара II. Более того, именно этому Шахназару и выдал в жены свою дочь мелик Еган. Здесь не может не возникнуть целый ряд вопросов, ответы на которые в классической интерпретации армянской историографии найти невозможно. Зачем было мелику Егану ратовать за узурпатора и убийцу, тем более, что на варандийский престол претендовал его племяник? Зачем дизакский мелик выдал за такого человека свою дочь? Этот ряд можно продолжить и далее.

Очень странным выглядит и то, что Панах, который впервые появился в пределах Карабаха и объявил себя ханом в 1747 году, имел при себе всего-то около 200 всадников, причем его отряд в большинстве своем сформировался во время грабительских вылазок . Какой же логикой должен был руководствоваться правитель Варанды, чтобы заключить соглашение с Панахом, имевшем ничтожное количество солдат, для которых, к тому же, первостепенным были грабеж и нажива? Такие солдаты, естественно, при реальной опасности никогда не будут рисковать своей жизнью. Между тем, мелики обладали достаточно солидным военным потенциалом. Каждый дом в Карабахе был обязан дать мелику при первом же его требовании одного солдата, а в случае серьезной опасности все, кто был в состоянии держать в руках оружие, становились солдатами . В войнах с Османской и Персидской империями, которые имели место в первой трети того же XVIII века, Карабах имел армию, численность которой, по разным оценкам, составляла от 40 тыс. до 60 тыс. человек . В мирное же время каждый мелик держал при себе личную охрану в 300 профессиональных воинов . Как же удалось Панаху воцариться в Карабахе со своим малочисленным отрядом, даже если ему в этом помогали и войска мелика Шахназара? Кстати, участие войск Шахнараза II в союзе с Панахом против войск остальных меликов также выглядит весьма сомнительным по ряду причин.
Во-первых, если Шахназар II действительно вырезал своего дядю или брата со всей семьей, то вряд ли население Варанды признало бы такого мелика. Дело в том, что Карабах был, пожалуй, единственным государственным образованием в регионе, где даже феодальные правители вступали в правление исключительно после того, как получали одобрение народа, так называемый «амахосакан» , что являлось весьма важным фактором демократии. Кстати, получение одобрения народа было наиболее распространенным именно в Варанде. Если появлялись самозванцы, то народ их не поддерживал и даже свергал насильственными способами. Так произошло в том же XVIII веке с тем же самым Шахназаром II, когда после смерти мелика Гусейна престол по молодости сына Шахназара был фактически насильно взят племянником покойного мелика – Асаном (Овсепом). Народ такого вероломства не стерпел, и в столице Варанды – Аветараноце вспыхнула целая революция, в результате чего восставший во главе с юзбаши Авшаром народ убил самозванца и попросил Надир-шаха назначить меликом Шахназара . Вышеуказанное письмо дизакского мелика персидскому шаху о назначении Шахназара меликом является звеном в той же самой цепи.

Во-вторых, даже если мелик Шахназар вероломно взял власть в свои руки, то почему против него не выступил народ, который делал это в случае необходимости? Более того, как мог народ, особенно войска Варанды, смириться со вторым поступком Шахназара – союзом с инородцем и иноверцем против собственного народа и страны? Ни в одном из источников не указано, что Панах и Шахназар подавляли население Варанды и других меликств. Были стычки с другими меликами, но не с народом. Ответа на данный вопрос классическая интерпретация событий того времени также не дает.
Для того, чтобы попытаться хоть как-то разобраться во всех хитросплетениях имевших место тогда событий, прежде всего необходимо рассмотреть биографию самого Панаха. В сороковых годах XVIII столетия Надир-шах сумел изгнать турок-османов из Закавказья и восстановить над краем персидское владычество. Но персидский шах не сумел подчинить себе Дагестан, где к тому же находили убежище недовольные его правлением влиятельные лица из кочующих племен Закавказья, которые совместно с лезгинами творили постоянные беспорядки и совершали набеги в регион. Надир был вынужден перселить огулом все кочующие племена, в том числе и из Карабаха в Серекс – провинцию в Хорасанском наместничестве. Согласно существовавшему издревле на Востоке обычаю, каждое влиятельное семейство обязано было отдавать по одному способному носить оружие лицу на служение при шахе. Из кочующих племен на территории Карабаха на службе у Надира состоял некто саруджалинец Панах-Али-бек Джеваншир . Род Панаха происходил от дизакского джеваншира из оймака (нарицательное наименование каждого из родов, входящих в состав племени, а также территории, занятой каким-либо родом – Д.Б.) сарыджаллы, одного из ветвей племени бахманлы, прибывшего в древние времена из Туркестана, и его предки были известными, знатными людьми среди джеванширского племени . На службе у Надира Панах быстро продвигался по карьерной лестнице и особенно отличался во время военных кампаний Надир-шаха. Самые большие подвиги он совершал в ходе войны Надира с войсками турок-османов .

Согласно преданию, однажды Надир за что-то прогневался на него, и Панах-Али, боясь подвергнуться участи своего брата Бегбуд-Али-Бека, казненного Надиром за то, что тот «не по нем выглядывает», скрылся из лагеря с шестью своими соородичами, также находившимися на службе у шаха . По другой версии, Панах стал жертвой дворцовых интриг и, опасаясь за свою жизнь, бежал в 1737/38 г.г. вместе с несколькими людьми из своих родственников и приближенных в Карабах, найдя подходящий для этого момент, когда шах был в Хорасане . Искали их всюду, но не нашли. Только спустя два месяца после их бегства узнали, что они пробрались в Карабах. Посланные за ними воины долго и всюду преследовали их, но, не сумев поймать их, лишь развязали им руки. Так, Панах-Али со своей шайкой, состоявшей уже из нескольких десятков конных, перешел в Джаро-Белоканскую область к лезгинам и оттуда, совместно с последними, стал проводить крупные набеги на Ширванский, Шекинский, Ганджинский и Карабагский вилайеты. При этом Панах-Али, «поощряемый успехами в борьбе со своими поимщиками и оберегателями края от набегов со стороны Дагестана, желая расположить к себе народные массы, не щадил народных притеснителей, а в отношении простых жителей руководствовался гораздно более гуманными правилами, чем начальники обыкновенных партизанских отрядов» .
Но когда роковая весть об убиении Надир-шаха в 1747 году разнеслась повсюду, Панах-Али со своими удальцами, числом около 200 всадников, как уже отмечалось выше, прибыл в Карабах и объявил себя независимым ханом. При этом Панах обосновал легитимность подобного шага тем, что он якобы происходил от потомков правителя Персии Аргун-хана, одного из внуков Гулагу-хана (внука Чингиз-хана) и что некто Мамед-хан из его предков, пребывавший в урочище Алагарку, на берегу р.Аракс, около села Бахманлу, по купчей крепости, написанной на пергаменте из джейрановой шкуры, купил всю Карабахскую землю, около 200 верст в длину и столько же в ширину, в границах между Кюрек-чаем, Курою, Араксом, Алынджа-чаем и озером Гокча, и долго пользовался ею самостоятельно, еще при жизни разделив ее между тремя своими сыновьями .

Однако подобное заявление Панаха вызвало негативную реакцию, как ни странно, в первую очередь у соседних мусульманских ханов. Так, правители Ширвана и Шеки (Нухи) решили совместно уничтожить Панах-хана и заключили между собой союз . Нухинский хан Хаджи Челяби двинулся со своими войсками против самозванца и в первом же бою разогнал Панаха и его сторонников. Но это не означало окончательного разгрома Панаха и он, получив вскоре поддержку от прибывших из Хорасана своих соплеменников, сумел одолеть шекинского хана в кровопролитном бою под стенами крепости Баят (эта крепость располагалась на территории нынешнего Ждановского района Азербайджана), разбил наголову Хаджия, который после поражения сказал ставшую крылатой фразу: «Панах-Али был самозванцем, но я своим поражением утвердил его ханом» . После этой победы Панаху удалось практически без боя подчинить себе все мусульманские племена, населявшие тогда Карабах, и он фактически основал Карабахское ханство. Территория новообразованного ханства была достаточно маленькой и располагалась на прилегающих к реке Кура территориях Бардинского, Агджебединского и Ждановского районов бывшей Азербайджанской ССР . Это ханство не имело выхода к Араксу, в ее состав не входил даже Агдам, где впоследствии и будет похоронен Панах.

Именно тогда по общепринятой версии и произошел переход Шахназара на сторону Панаха. Тем не менее и здесь имеется целый ряд «пробелов», который классическая интерпретация данного события не в состоянии устранить. Есть достаточно веское основание полагать, что данный сценарий был тщательно спланированной и блестяще осуществленной дипломатической операцией арцахцев. Но понимание всей значимости данной операции было бы неполным без рассмотрения событий, происходивших с 1722 по 1728 гг., ведь именно эти события и сделали безальтернативным осуществление вышеуказанной дипломатической операции.

ГЛАВА II
НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В АРЦАХЕ В 1722-1728 ГОДАХ В КОНТЕКСТЕ СОЗДАНИЯ КАРАБАХСКОГО ХАНСТВА

Начало 20-х годов XVIII века по праву можно назвать судьбоносным не только в истории Арцаха, но и в истории Армении в целом. Конец XVII - начало XVIII века ознаменовалось упадком двух некогда могущественных держав Ближнего Вотока – Персии и Османской империи, которые вели между собой многолетние войны. Более того, начинала усиливаться Россия, которая все активнее стала проникать в Закавказье. Именно в это время усиливается национально-освободительное движение в Армении, флагманами которого выступали Арцах и Капан (Сюник). В конце XVII века начинается дипломатическая фаза армянского национально-освободительного движения, во главе которого встал Исраэль Ори. Вначале взоры армянства были обращены в сторону Европы, в частности, к Австрийской империи, у которой Ори и пытался заручиться поддержкой в национально-освободительной борьбе армян, в первую очередь против персидского ига, с учетом того факта, что Персидская империя возрастающими темпами клонилась к упадку. Планировалось, что армянским царем станет правитель германской области Пфальц Иоганн Вильгельм, но в обмен армяне должны были принять католичество .
Однако после многолетних переговоров Ори с европейскими правящими кругами стало ясно, что у европейцев и конкретно у австрийцев совершенно иные интересы и им не до армян. К тому же условие перехода в католичество не встретило у армян поддержки. Между тем в это время, как уже отмечалось, начала усиливать свои позиции в качестве мировой державы Россия, которая, «прорубив окно в Европу» и выйдя к Балтийскому морю, разгромив Швецию, уже имела планы расширить свою территорию и сферу влияния на юге – в направлении Закавказья. Это не могло остаться незамечанным армянской дипломатией, и армяне начинают возлагать надежду на Россию как на освободительницу. Завязываются контакты между армянами и Петром I, основу которых положил Исраэль Ори. Сношения Петра I с армянским народом через меликов и духовенство началось еще в 1701 году . Российский самодержец сразу же обнадежил Ори и дал обещание поддержать армян, предложив ему готовиться к восстанию . Центром этого восстания стал Гандзасарский монастырь в Карабахе. После Полтавской битвы Россия начала серьезно готовиться к захвату побережья Каспийского моря, тем более, что настало весьма благоприятное время. Безвластие и междоусобица в Персии поставили последнюю в беззащитное положение, чем и воспользовался Петр I.

Вначале он стал проводить экономическую экспансию и, с согласия персидского шаха, заключил в 1710 году с джульфинскими армянами конвенцию о том, чтобы они весь персидский шелк привозили только в Россию, за что им было оказано пошлинное облегчение. Дальнейшее углубление смуты и двоевластие в Персии, борьба афганца Мир-Махмуда с шахом Гусейном расширили планы Петра, который стал требовать еще больше прав и преимуществ в персидской торговле. При этом российское правительство вело переговоры как с бунтовщиками-афганцами, так и с законным претендентом на персидский престол. Вместе с тем России, естественно, не было выгодно, чтобы афганцы-сунниты взяли власть в Персии ввиду того, что это могло привести к их союзу с суннитской Османской империей.
Турция всячески препятствовала продвижению и укреплению русских в Закавказье, но, не имея реальной силы, чтобы пойти на захват западного побережья Каспийского моря и воспрепятствовать вывозу персидского и закавказского шелка в Россию, прибегла к помощи лезгин, которые совершали постояные набеги на торговые пути и на армянских купцов. Однако параллельно с военным нажимом турецкие власти предоставили армянским купцам определенные привилегии, вследствие чего армяне опять стали вывозить часть шелка через Турцию . Для наказания армянских купцов в 1719 году Петр отменяет все привилегии, которые были предоставлены Россией этим купцам. Это было сделано еще и потому, что после заключения договора 1718 года, по которому Персия обязывалась ввозить персидский шелк в Россию, Петр надеялся обойтись без армянских купцов. Но в 1720 году лезгины захватывают Шемаху и грабят русских купцов. После этого вопрос о вооруженом вмешательстве в персидские дела уже принял безальтернативный характер.

Но для столь масштабной военно-политической кампании нужно было иметь как союзников в самой Персии, так и силы, которые сумели бы стать серьезной преградой на пути Османской империи. Ведь последняя, учитывая внутриполитическую смуту в Персии и экспансию России, естественно, попыталась бы и сама кое-что взять себе и одновременно не допустить слишком глубокого продвижения русских. Среди таких сил и стали рассматриваться армяне Карабаха и Капана. В качестве первого шага Петр I возвращает все привилегии армянским купцам и начинает готовиться к походу в Персию. В 1722 году российский самодержец начал свои персидские походы. Основной целью Петра было завладевание Каспийским морем, которое должно было стать посредником в сношениях между Европой и Азией . Практически одновременно начинается восстание армян в двух оставшихся осколках армянской государственности – Карабахе и Капане. В Карабахе руководителями восстания были гандзасарский католикос Есаи Асан Джалалян и Аван юзбаши (сотник), в Капане национально-освободительное движение возглавил Давид-бек. На сторону России встала и Грузия во главе с царем Вахтангом.
Войска Петрa I начали стремительно занимать каспийские провинции Персии. При этом Петр заранее направил письмо грузинскому царю о своем походе и просил его выступить навстречу русским со своими войсками. Вахтанг собрал войско из армян и грузин, прибыл к мосту на реке Чолак, куда подошли и армянские войска под начальством своих меликов. Встреча этих армий была обставлена очень торжественно, предполагалось пойти навстречу «Петру-освободителю». Затем армяно-грузинская армия направилась к Гяндже (Гандзаку) и фактически создала стратегически выгодную для Петра ситуацию, ведь Гянджа тогда была стратегическим ключом ко всем северным провинциям Персии . Армия эта ждала около двух месяцев, но так и не дождалась российского самодержца, который вернулся назад по причине некоторых смут в Москве и разногласий в сенате.

Возвращение Петра в Москву вызвало настоящий шок у восставших. Но одним шоком дело не закончилось. Армяно-грузинская ориентация на Россию вызвала сильнейшую ненависть у окружающих мусульманских народов. Персия увидела в грузинах и армянах изменников. Османская империя серьезно встревожилась перспективой того, что в случае успехов русских, армянское национально-освободительное движение может также переброситься и на Западную Армению. Тем более, что намерения о расчленении Турции высказывались из уст как европейских монархов, так и Петра I. Например, после победы над османами в 1696 году при Азове Петр заявил польскому двору, что он намерен предложить европейским монархам совместно начать кампанию против Османской империи для освобождения азиатских христиан из под ига неверных. Петр даже отчеканил в Голландии монету, где под собственным изображением было записано, что Петр является самодержцем всероссийким и греческим .

В развитии ситуации по данному сценарию Османская империя также непосредственно обвиняла армян. Посланник эрзрумского паши заявил католикосу всех армян: «Армяне привели русских на Кавказ, и они хотят захватить даже османскую землю и для этого подготовили 60-тысячную армию. Это дорого обойдется армянам» . Турция одновременно опасалась усиления России на Кавказе. Этого опасались и европейские державы, которые постоянно подталкивали Турцию на начало военных действий с Россией. Посол Англии в Константинополе внушал султану, что после того, как русские возьмут персидские провинции, Россия нападет и на Турцию, если же турки начнут войну, то Англия окажет им финансовую помощь . Ну и конечно нельзя не учитывать и то, что Османская империя также увидела весьма подходящий момент для захвата дополнительных территорий, когда Персия погрузилась в хаос . Турки начали готовиться к вступлению в Закавказье и для достижения своих целей стали натравливать на армян и грузин исповедующие суннитский толк ислама горские народы Северного Кавказа, в основном лезгин.

Таким образом персидская кампания России создала совершенно иную военно-политическую ситуацию в регионе, в результате чего Карабах и Зангезур оказались в сложнейшей ситуации и вынуждены были вести военные действия практически со всем своим окружением. Они были отделены и от Грузии и не имели возможности для совместного ведения борьбы. Создалась ситуация, при которой Карабах и Зангезур оказались в островном положении и вынуждены были вести борьбу, выражаясь современным языком, против двух великих держав – Османской и Персидской империями одновременно. При этом, несмотря на бесчисленные просьбы, армяне не получали никакой помощи от Российской империи. Вместо этого они слышали бесконечные обещания о помощи и призывы продолжать борьбу. Грузинский царь Вахтанг VI такого положения дел долго выдержать не мог и после первой же военной кампании Турции против Грузии, не дождавшись помощи от России, попросил астраханского губернатора Волынского о предоставлении ему убежища. Тот от имени монарха обещал помочь и принять его в Астрахани. Петр негодовал по этому поводу, но был вынужден исполнить обещанное . Вахтанг VI в сопровождении большой свиты в 1200 человек покинул свою страну . В данной ситуации армяне Карабаха и Зангезура остались в полном одиночестве против грозных врагов.
Между тем Россия все глубже продвигалась в прикаспийские области Персии. Тем временем смута в Персии все усиливалась и достигла своего апогея тогда, когда предводитель восставших афганцев Мир-Махмуд ослепил персидского шаха Хусейна, почти уничтожив всю фамилию Сефевидов в Исфагане. Спасся лишь наследник Тахмасп, начавший укрепляться в Ардебиле. Почти половина Ирана была под контролем наступавших с востока афганцев, а турки начали вторжение с запада. Именно в этот выгодный для себя момент российское правительство и предложило Тахмаспу свою помощь, взамен чего потребовало прибрежные каспийские области. Тахмасп, естественно, ухватился за это спасительное предложение и согласился на все условия. 12 сентября 1723 года между Россией и Персией был подписан договор, по которому каспийские области последней отходили к России, хотя все еще не были полностью под контролем русских войск. Взамен Россия обязалась оказать военную помощь шаху Тахмаспу. Интересно, но данный договор так и не был ратифицирован Персией.
Все эти процессы серьезно встревожили Порту, и турки начали занимать персидские провинции на Кавказе. И здесь они столкнулись с армянскими войсками Карабаха и Зангезура. В сентябре 1723 года 80-ти тысячная турецкая армия под командованием Ибрагим-паши вторгается в Закавказье, доходит до Гандзака, где, сломив сопротивление защитников, начинает грабить население города и близлежащих деревень. Армяне, спасаясь, находят пристанище в Большом Сыгнаке – северном укрепрайоне Арцаха. Карабах направляет послание турецкому паше с требованием освободить пленных армян. Интересно, но Ибрагим паша удовлетворил требование армян Карабаха . В какой-то степени это было сделано для того, чтобы склонить Карабах на свою сторону. Турецкий паша послал делегацию для ведения переговоров с Карабахом относительно совместных действий. При этом он обещал гарантии того, что все требования армян будут удовлетворены, но Аван юзбаши отвергает данное предложение, желая видеть Карабах под покровительством России и надеясь на помощь последней . В то же самое время в составе русской армии был сформирован армянский эскадрон, который действовал в каспийских провинциях Персии против персидских войск. Постепенно у армян закрывались все пути для отхода и политического маневра. Они окончательно начинали восприниматься в качестве врагов и орудия в чужих руках.

Армия Ибрагим-паши затем неожиданно возвращается в Тифлис и расформировывается. Но это не означало отказа Турции от захвата Закавказья. Просто, перегруппировавшись, турки предприняли новую волну вторжения. Основной целью османских войск был выход к Каспийскому морю и недопущение закрепления русских на Каспийском побережье. Действия Турции в свою очередь понуждали Россию к спешному захвату каспийских провинций, особенно на фоне того, что Сефевидская Персия была не в состоянии защитить эти области от турок. В одном из своих указов Петр I писал: «Нам крайняя нужда будет береги по Каспийскому морю овладеть, понеже турок тут допустить нам неможно» .

Для России выход к Каспию и контроль над его берегами представлял ключевое геостратегическое значение. На тот момент Петр не был заинтересован в присоединении Карабаха и Зангезура к России или создания там независимого армянского государства. Россия была заинтересована в укреплении своих позиций на всем Ближнем Востоке и в Индии, и этого она расчитывала добиться взятием под свой контроль берегов Каспийского моря.

Дело в том, что тогда торговля, особенно шелком, между Индией и Европой проходила мимо Каспийского моря. Но этот путь не проходил через Россию. Он пролегал через Ширван, Шеки, северный берег Куры и Грузию к черноморскому побережью, а оттуда через Турцию товары вывозились в Европу. Россия еще со времен Ивана Грозного начала восстанавливать альтернативный торговый путь – Волга–Великий Новгород–берега Балтийского моря. После захвата Иваном Грозным начала этого пути, Новгорода, сразу на очереди стал захват Казани, а за ним – Астрахани. Вслед за восстановлением этого, так называемого арабского торгового пути, Россия была намерена повернуть поток товаров через данный путь. С выходом России к Балтийскому морю Петр I начал строительство канала, соединяющего Каспийское море с Балтийским посредством реки Волга. Понятно, что данный канал при контроле русских над Каспием стал бы основной магистралью потока товаров из Индии в Европу, минуя Турцию. Намерение русских осуществить указанный план подтверждается и рядом документов, таким, например, как донесение французского посла в Петербурге де Кампредона кардиналу Дюбуа от 20 марта 1722 года .

Кстати, и персы предпринимали подобного рода действия относительно маршрута перевозки товаров из Индии в Европу в обход Турции и, как это ни парадоксально, жертвой данной акции стали армяне. Известно, что вывоз шелка из Персии традиционно находился в руках армян, а центром этой торговли была Джуга (Джульфа) на Араксе, через которую армяне вывозили шелк по территории Турции в Европу. Разрушив Джугу на Араксе, шах Аббас основал новую Джулгу около Исфахана и начал вывозить шелк в Европу, огибая Африку. Конечно, все эти искуственные мероприятия оказались нежизнеспособными, и после смерти шаха Аббаса вся указанная система развалилась сама собой. Действительно, было бессмысленно отправлять товары в Европу, огибая Африку, когда был ближний путь.

Но, в отличие от персидского подхода к направлению потока товаров в обход Турции, российский сценарий действительно имел все шансы стать жизнеспособным, хотя этому начали противиться европейские державы, в первую очередь Англия. Поэтому они и были заинтересованы в войне между Турцией и Россией. Однако последняя не хотела непосредственно ввязываться в войну с Турцией – едва закончив войну со Швецией, Россия не могла вступить в новую войну с Османской империей, которая тогда была все еще сильной страной, несмотря на уже начавшийся упадок. Но Россия не могла допустить того, чтобы турки вышли к Каспию, и поэтому сделала ставку на армян Карабаха, которые и должны были задержать турков, не дав им прорваться к Каспийскому морю. В данном контексте русские войска, прибывшие на помощь Карабаху, могли спровоцировать войну между Российской и Османской империями. Поэтому Петр и всячески обнадеживал армян, призывал их сражаться, но даже и не намеревался приходить им на помощь.

Руководители армянского национально-освободительного движения, к сожалению, этого понять тогда не могли. Россия даже не оказывала технической помощи сыгнакам Карабаха. К примеру, у Карабаха вообще не было артиллерийских орудий, и карабахцы просили у России пушек или же специалистов-литейщиков, которые могли бы отлить их на месте . Однако и этого не было получено. Но даже в такой ситуации Карабах полностью сковал продвижение турецких войск к Каспийскому морю. При этом не было проиграно ни одного сражения. В любом крупном сражении османские войска терпели поражения от сыгнаков Арцаха. Петр продолжал обнадеживать армян, однако 12 июня 1724 года в Стамбуле между Россией и Османской империей был заключен мирный договор, по которой Россия добилась подтверждения условий петербургского договора от 12 сентября 1723 года. Иными словами, турки признали за Россией прикаспийские провинции Персии, а Россия взамен дала Высокой Порте полномочия поступать по всему Закавказью вплоть до Шемахи так, как ей заблагорассудится. Закавказье, фактически, разделялось между Россией, Турцией и лезгинами под предводительством Дауд-бека – вассала турецкого султана. Более того, Россия обязалась надавить на шаха Тахмаспа с тем, чтобы Персия признала за Османской империей все те территории, которые были заняты турецкими войсками, а в случае, если Персия не признает это, то Россия и Турция обязались совместно выступить против нее .

Карабах попал в весьма сложную ситуацию. Де-юре он практически оказался в составе Турции, но де-факто был независимым и продолжал борьбу с Османской империей. При этом руководители сыгнаков по-прежнему отклоняли предложения османских посланников о сотрудничестве и надеялись на помощь России. Данная ситуация была в целом на руку последней, так как Карабах и Зангезур не давали туркам укрепиться в Закавказье. При этом Карабах также не сумел наладить дружеские отношения с Персией. В отличие от него, Зангезур под предводительством Давид-бека проявил более гибкую тактику и сумел противостоять османам, наладив связи с персами. Очередная османская армия, вторгшаяся в пределы Карабаха, была наголову разбита армянскими войсками. Двое из трех пашей были убиты, а один взят в плен. По словам этого пленного паши, сам султан отдал приказ об истреблении армян по той причине, что именно они пригласили русских на Кавказ . Для борьбы с Карабахом и армянами в целом турки начали использовать и лезгин, которым было дано «законное» основание грабить и брать в плен армян .

Интересно, но именно в данный период времени Петр I начал склоняться к мысли о переселении армян из Карабаха и других мест в бывшие прикаспийские провинции Персии. Среди причин было, в частности, то, что во время персидской кампании обнаружилась одна очень неприятная сторона похода – русские войска начали гибнуть от климатических условий. Почти 90% армии постоянно болело, 50-60% заболевших погибло, в то время как потери от боев составили 1-2%. Более того, направленные для заселения этих областей татары, чуваши и другие народности также почти полностью погибли . Единственную возможность для закрепления русского владычества в прикаспийских областях Петр I видел в удалении отсюда нехристиан и заселении этих областей армянами. Вот что писал он генералу Матюшкину: «Стараться всячески, чтобы армян призывать и других христиан, если есть, в Гилян и Мазандаран отселять, а бусурман зело тихим образом, чтоб не узнали, сколько возможно убавлять» . Петр I посылает Карабаху грамоту, в которой призывает переселяться в прикаспийские провинции Гилян, Мазандаран, Дербенд и другие места и гарантирует им все необходимое . В то же самое время российский самодержец, посылая указания своему послу в Константинополе Румянцеву, наставляет следующее: «Если турки спросят о наших связях с армянами, то необходимо будет сказать, что не мы их вызывали, а они сами по близости веры попросили нас взять их под свое покровительство. Для Порты будет выгодно, чтобы армяне переселились, ведь в данном случае они сумеют получить их земли безо всякого сопротивления. Если же султан захочет переселить к себе бусурман из приобретенных русскими бывших персидских провинций, то нам это не будет противно» .

В этих условиях Карабах действительно оказался в весьма тяжелых условиях. Если бы на нашем месте оказался какой-нибудь другой народ, то, вероятнее всего, он попросту покинул бы свою родину. В данном контексте хотелось бы привести один пример. Когда в 1809 году внушительная армия наследника персидского престола Аббас-Мирзы еще готовилась к вторжению в Талышское ханство, население последнего вынуждено было бежать почти со всей территории ханства и найти приют на небольшом полуострове Сара (ныне остров) под защитой артиллерии русских кораблей . Но Карабах избрал иную стратегию и не стал переселяться, продолжая сопротивление с еще большей ожесточенностью.

После смерти Петра в 1725 году в России наступает весьма сложный внутриполитический период, известный в истории под названием эпохи дворцовых переворотов. Преемницей Петра становится императрица Екатерина I, которая в своем послании от 22 февраля 1726 года просит Карабах продолжать сопротивление и обещает помощь . В это же самое время в Карабах вторгается 40-тысячная османская армия под командованием Сары Мустафа-паши. К османам присоединяются и лезгины под командованием брата Дауд-бека Гаджи. Данная кампания продлилась в целом 80 дней и после кровопролитнейших сражений карабахские войска наголову разбили османо-лезгинскую армию. Но этим война не заканчивается – армяно-османские кровопролитные стычки имели место практически каждый день . При этом османы, видя бесперспективность вооруженной борьбы с Карабахом, предлагали всякого рода условия и льготы сыгнахам, но карабахцы все эти предложения отклоняли .
В ответ османы еще более ужесточались по отношению к армянам. Многие были истреблены, происходило насильственное обращение христиан в ислам. В Ширване и Шеки турецкие власти приказали христианам носить на груди отличительный желтый значок» . Таков был режим, установленный Турцией в завоеванных ею областях . И это имело место за более чем двести лет до аналогичных действий в нацистских концлагерях.

Для давления на армян турки прибегали также к услугам суннитов-горцев Дагестана. И горцы участвовали в этом во многом из идеологических соображений, видя в армянах врагов веры. В этой связи хотелось бы вспомнить события 1721 года, когда горцы Дагестана, воспользовавшись тяжелым положением иранского правительства в связи с восстанием афганцев, пошли против Персии. Под предводительством Дауд-бека и Сурхай-хана они в июле 1721 года подошли к Шемахе и вскоре взяли город. Это событие известно также тем, что именно тогда в Шемахе были разграблены русские купцы. В Шемахе жило также много армян. Но они практически не пострадали от бесчинств горцев. Kак пишет Есаи каталикос «народ армянский – христиане, как жители города, так и селений, за исключением немногих, особенно не потерпели от резни, ибо милостью Христа, они были пощажены» . Этот факт лишний раз показывает как изменилось отношение к армянам за какие-нибудь несколько лет. Причем негативно относились не только к карабахцам или зангезурцам, а ко всем армянам. К примеру, безнадежно было положение армян, живущих к северу от озера Севан. Имея в тылу озеро и непроходимые горы, они были оторваны от основного ядра Карабаха и ниоткуда не могли получить помощи. Тогда была уничтожена большая часть христианского населения окресностей Гандзака, те же, кто остался в живых, были или уведены в плен, или должны были принять ислам, как в Нухинском районе, где до 10 тыс. армян принуждены были принять ислам; сопротивлявшихся калечили и умерщвляли .

Войска дагестанских горцев намеревались развить свое наступление и попытались перейти реку Куру с тем, чтобы затем взять Гянджу. Однако этому воспрепятствовали войска арцахских меликов. В этой связи хотелось бы привести выдержки из одного документа того времени. «Сего де 1723-го году июня в последних числех приехали в Шемаху Даудбек и Усмеев сын и Шамхалов сын, а турок приехало ж с Капычи пашею от ирзрумскаго паши 200 человек к Даудбеку и с письмами и с подарками... И хотел итти с ними он, Даудбек, по другой стороне Куры для взятия Генджи и армянское войско до Генджи онаго Даудбека не допустили и ныне стоит он на Куре с войском своим з двемя тысячи человеки» . Это свидетельствует о том, что войска меликов Архаца контролировали территорию вплоть до реки Куры, восстановив таким образом исторические границы Армении на данном участке.
Таким образом, Карабах продолжал отчаянно и весьма успешно воевать с османами, и это подтверждали многие, в том числе и неармянские источники. Например, посланник грузинского царя Вахтанга VI Давид Назарашвили по возвращении из Персии и Закавказья докладывал следующее: «Армяне еще крепко себя держат и турецкое войско на них нападали и оных турков армяне побили многое число» . А в одном из секретных донесений русских, написанном в августе 1726 года, говорится следующее: «Турки с великими тугами неоднократно на армян ходили, но четвертократно баталии проиграли и дальше армяне туркам сопротивляются» .

Тем не менее, сопротивление имело очень высокую цену. Изрядно поредело население и в самом Карабахе. Нет нужды объяснять, что такое ведение ожесточенной и широкомасштабной войны на несколько фронтов с двумя империями, а также с горцами Кавказа. Несмотря на победы Карабах терпел колоссальные потери. Только в Карабахе до начала широкомасштабной войны армянское население составляло около 100 тыс. домов . Учитывая большие размеры семей в те времена, общая численность армянского населения составляла по крайней мере 500-700 тыс. человек. Для сравнения, на 1916 год армянское население Елисаветпольской губернии (в основном сконцентрированное в Казахском и Елисаветoпольском (Гянджинском) уездах и в Карабахе) составляло около 230 тыс. человек . Таким образом потери армян в войне с Османской и Персидскими империями были настолько велики, что оно не восстановилось даже по прошествии почти двух столетий. Особенно поредело население западного Нагорного Карабаха. Практически лишились своего населения Кашатаг и Вайкуник (Карвачар). Много людей погибло, многие стали беженцами и были вынуждены покинуть родные края. Некоторые осели в отошедших к России прикаспийских областях Персии, другие – в Грузии и на Северном Кавказе. Например, армяне Цара нашли пристанище в Грузии. Известно, что армяне села Чиркин переселились в Тифлис, села Яшнах обосновались в селе Тбахмелик (ныне Табахмела Гардабанского района), часть жителей села Хутаван поселилась в Шулавере . Достаточно большой поток армянских переселенцев из бассейна реки Акера направился в Моздок и Кизляр. Но особым потрясением для Карабаха и Зангезура стала смерть Давид-бека (1728), кончина гандзасарского католикоса Есаи (1728) и смерть Мхитара спарапета (1730).

Национально-освободительному движению был нанесен и ряд других ударов внутреннего характера. Тяжелейшим и, можно сказать, сокрушительным ударом по национально-освободительному движению стало то, что выдающийся полководец и, выражаясь современным языком, главнокомандующий вооруженными силами Карабаха Аван юзбаши в 1729 году покинул пределы родины и обосновался в подконтрольных России прикаспийских областях. Это стало сильнейшим моральным ударом для населения Карабаха. Бывший главком уехал не один, а взял с собой пять сотников и более 230 воинов . Ему было назначено жалованье в 1000 рублей в год . Для сравнения: в 1720-е годы прожиточный минимум составлял 18 рублей в год, а на содержание одного солдата российская казна в то время выделяла 28,5 рубля в год . Он стал служить в армянском эскадроне и тем самым еще более обозлил и настроил против армян персов, которые лишний раз увидели в Карабахе и армянах первопричину своих бедствий. Уход Авана и расформирование ввиду этого сыгнаков, породили новую волну миграции из Карабаха в места дислокации армянского эскадрона на подконтрольных российским войскам территориях. Там было основано 9 новых поселений .

Через несколько лет после своего ухода бывший герой нанес очередной сильнейший морально-психологический удар собственному народу. В 1734 году Аван юзбаши попросил царское правительство передать себе в собственность основанные карабахцами поселения, вместе с крестьянами в качестве крепостных. Затем бывший предводитель национально-освободительного движения делал все возможное, чтобы освободившиеся от турецкого, персидского и лезгинского плена и осевшие в России армяне не возвращались в родные места, а обосновывались в его владениях .
Что же оставалось делать в данной ситуации Карабаху? Вооруженная фаза национально-освободительной борьбы была завершена. Но самое страшное было то, что нависла серьезная угроза вырождения национально-освободительного духа. А это было уже чревато потерей последнего оплота армянской государственности – Карабаха, что, без преувеличения, отразилось бы на судьбе всего армянства. Особо усугубляло ситуацию, как уже отмечалось, ненавистное отношение соседей, в первую очередь персов, к армянскому народу. Этому, как говорилось выше, в немалой степени способствовало то обстоятельство, что армянский эскадрон проходил службу в бывших персидских провинциях Гилян и Мазандаран на южном побережье Каспийского моря.
Вот как описывает отношение к армянам в Персии известный деятель национально-освободительного движения того периоида и крупный купец Петрос ди Саргис Гиланенц: «Если бы среди нас не было бы армян, если бы они не были свидетелями наших действий и не знали бы нашего языка, то мы давно бы победили русских» . В другом своем письме Гиланенц указывает, что в Персии армяне более жить не могут, так как, если они попадут в руки персов, то последние их растерзают . И это при том, что персидские власти предлагали армянам высокие должности и даже целые провинции в управление, ставя лишь условие не действовать против персов в интересах русских, но все эти предложения систематически отклонялись . Естественно, это приводило к оттоку армянского населения из Персии в Россию, в основном на Северный Кавказ. Данный процесс с экономической точки зрения был достаточно выгоден и России, так как на вновь присоединенных и стратегически важных территориях обосновывалось трудолюбивое и полностью лояльное население. Но тогда этот процесс происходил спонтанно, и со стороны России не велась соответствующая политика. Достаточно слаженная и хорошо продуманная политика по переселению армян и других христианских народов с целью ослабления государства, где они проживали, проводилась Россией в отношении Крымского ханства в последней трети XVIII века. В Крымском ханстве почти все ремесла и торговля находились в руках армян и греков. Подати, собиравшиеся с них, составляли значительную часть поступлений ханской казны и, ставя вопрос о переселении христианского населения, царское правительство стремилось прежде всего к тому, чтобы экономически ослабить Крымское ханство и поставить его в еще большую зависимость от России .


ГЛАВА III
ПЕРИОД, ПРЕДШЕСТВОВАВШИЙ ПОЯВЛЕНИЮ ПАНАХ-ХАНА В КАРАБАХЕ


В начале 30-х годов XVIII века геополитическая ситуация в Закавказье и на Ближнем Востоке в целом начала меняться. Постепенно оправлялась после турецких и российких кампаний Персидская империя, где свой путь к власти начал будущий шах Надир. Персия сумела вскоре вернуть потерянные территории и изгнать османов. По Рештскому договору 1732 года Россия возвратила Персии Гилян и Мазандаран, оставив из бывших персидских прикаспийских провинций под своим контролем лишь Баку и Дербент. А в 1735 году по условиям Гянджинского трактата были возвращены также Баку и Дербент. Вместе с русскими из каспийских областей на Северный Кавказ ушли и армяне, в том числе и переселенцы из Нагорного Карабаха. Оставшиеся же в Карабахе армяне дожны были оказаться в весьма тяжелой ситуации. В некоторой степени их положение было облегчено тем, что Надир высоко оценил действия карабахцев и зангезурцев в борьбе против османов. Как уже отмечалось, Давид-бек заключил союз с персидским шахом против османов. Карабахцы, несмотря на менее гибкую дипломатию, в последние годы борьбы, особенно когда стало ясно, что Россия не в состоянии оказать им военную помощь, также начали устанавливать связи с персами против турок. И это не было забыто новым персидским шахом – Надиром, который возродил империю и включил в его состав территории от Большого Кавказа до Индии. В 1736 году в Муганской степи прошла торжественная коронация Надир шаха, причем самая главная часть церемонии – завязывание меча, была доверена католикосу всех армян – Абраму . Проведение церемонии в Мугане имело символическое значение и означало, что Надир придает Закавказью ключевую роль, а возложение на духовного лидера армянского народа важнейшей части церемонии означало примирение между Персией и армянским народом. Надир также предоставил пятерым меликам Карабаха статус полугосударственности, они подчинялись только самому Надиру. Так появились меликства Хамсы.

Однако в последние годы правления Надира-шаха стало ясно, что Персидскую империю ждут новые потрясения. Причем становилось очевидным, что на этот раз империя будет не в состоянии выйти из кризиса без колоссальных потерь, в том числе и территориальных. Была весьма высокой и вероятность того, что после новых потрясений Персия более не будет играть ведущей роли в регионе. Ослабление и начало процесса распада такой державы, как Персия, не могло происходить бескровно. Более того, ослабление империи автоматически подстегивает соперничающие с ней державы воспользоваться данной ситуацией и, по крайней мере, оторвать от распадающей державы определенные территории. Такая ситуация уже имела место всего два десятилетия назад, и все еще свежа была память об этом. Но Карабах также прекрасно осознавал, что на этот раз при подобном развитии событий над ним может нависнуть смертельная угроза. Было ясно, что Россия рано или поздно должна инкорпорировать Закавказье, а наиболее благоприятная ситуация для этого сложится тогда, когда вместе с усилением самой России ослабнет Персия. Однако не было никаких гарантий повторения того, что имело место в 20-х годах XVIII века, или же попросту запоздания помощи со стороны России. К тому же отношение персов к армянам, особенно к карабахским, как уже неоднократно отмечалось выше, было достаточно негативным и, в случае повторного проявления прорусской ориентации, было весьма вероятно ожидать со стороны магометан более активной, более массовой и организованной агрессии по отношению к армянам. Но в данном случае прекрасно осознавалось и то, что возможности Карабаха организовать эффективное и длительное сопротивление на порядок уменьшились. Население края не только заметно поредело, но и в определенной степени ставило под сомнение целесообразность повторного прохождения через все тяготы осадного положения, тем более, что «дух» национально-освободительного движения, как уже отмечалось выше, был в определенной степени подорван, особенно после того, как Арцах покинул Аван юзбаши.

Что же следовало делать, чтобы не только выстоять в грядущем хаосе, но и остаться в стороне от происходяших событий и, более того, накапливать силы. Складывалась в полном смысле слова уникальная ситуация, при которой на повестке были два вопроса: выбор неправильной стратегии грозил полной потерей исторической родины и невозможностью возрождения национальной государственности, правильная же стратегия привела бы к возрождению «духа» национально-освободительного движения, избавлению от иноверного ига и даже воссозданию независимой государственности. При этом необходимо было разработать достаточно неординарную стратегию, которая не вызывала бы подозрения и опасения потенциальных противников. И было принято действительно феноменальное решение, которое ввиду своей рискованности, тщательной секретности и гениальности до сих пор кажется невероятным.

ГЛАВА IV
ВОЦАРЕНИЕ И ПРАВЛЕНИЕ ПАНАХ-ХАНА В КАРАБАХЕ

4.1 Фигура Панах-хана и стратегические соображения его выбора
Но каким же образом можно было добиться всего этого на практике? Наилучшим вариантом было приведение к власти в Карабахе человека, который соответствовал бы таким критериям, как принадлежность к кочевому племени мусульманского вероисповедания, известность в Персии и Османской империи, особенно в персидском и османском дворах, а также обладал неординарными личностными качествами, был бы лично предан и обязан армянам. Принадлежность к кочевому племени означала, что у человека нет национальной принадлежности и для него, в случае прихода к власти, основным императивом станет удержание собственной власти и улучшение материального положения своего племени. В данном случае ориентация на персов или турок попросту исключалась.
Принадлежность к мусульманской вере давала возможность отвлечь внимание персов, турок и горцев Кавказа, успокоить их относительно того, что Карабах более не представляет угрозы мусульманскому миру ввиду ориентации на христианские державы, в первую очередь Россию. Известность в персидском и оттоманском дворах, неординарные личные качества также были своего рода маневром, отвлекающим от мысли, что данный человек может быть просто ставленником. Наконец, личная обязанность также играла важную роль, особенно в те времена. Надо было просто найти такого человека. И он был найден в лице предводителя одного из кочевых тюркских племен.

Панах Али-бек Джеваншир, сын Ибрагима Джеваншира , был действительно неординарной личностью. Он занимал при дворе Надир-шаха высокое положение, проявил себя в войне с османами и, наконец, был лично обязан армянам Карабаха. Панах не был азербайджанцем, как бы усиленно это не пытались представить в соседнем нам государстве. В самом начале данной монографии уже отмечалось, что этноним «азербайджанцы» впервые появился лишь в 1936 году и вплоть до этого времени для азербайджанцев основной базой групповой идентичности было племя или род, a нередко понятие родины ограничивалось своим городом или магалом. Панах происходил от кочевого племени джеваншир, глава которого считался главою племенного объединения отузики (тюркс. «тридцать два»), в составе которого были объеденены тюркские и курдские племена . Таким образом, у Панаха не было национальной принадлежности, так как само племя джеваншир не было моноэтническим. Данное племя не причислялось также и к кызылбашским племенам, которые фактически правили Сефевидским Ираном. Племя Панаха было переселено из равнинного Карабаха в Хорасан во время правления Надир-шаха. Они возвратились в места своих былых кочевок под предводительством Панаха уже после смерти Надира-шаха.

«Работа» с Панахом, по всей видимости, началась еще в то время, когда он все еще был в ближайщем окружении Надир шаха. И не случайно, когда Панах вынужден был покинуть Персию ради собственной безопасности, то он нашел убежище не где-нибудь, а у мелика Джраберда – Аллах-кули-султана, хотя это и противоречит официально принятой версии о появлении Панаха в Закавказье. За проявленную в войне с османами храбрость этот мелик получил титул султана от самого Надир-шаха. Персидское правительство многократно обращалось к мелику Джраберда о выдаче беглеца, но мелик не только не возвратил Панаха персидским властям, но и назначил его главным сборщиком налогов в своем меликстве . Панах оставался в Джраберде вплоть до смерти Надира. Это было задолго до «союза» Шахназара с Панахом. Здесь не может не возникнуть естетсвенный вопрос. Зачем же джрабертскому мелику защищать Панаха и из-за какого-то кочевника и преступника, который разыскивался самим Надир-шахом, ставить под угрозу как свою личную жизнь, так и Карабах в целом, особенно учитывая то, что антиперсидская политика Карабаха все еще была свежа в памяти персов? Разве можно было идти на такой супер рискованный шаг, если того не требовали более долгосрочные интересы? Только статегические интересы оправдали бы политику джрабертского мелика.

Более того, зачем Панах обосновался именно в Арцахе, у христианского правителя, а не в мусульманских образованиях? Это также очень странно. В любом случае в Арцахе Панах был окончательно «протестирован», а после смерти Надира, когда Персия погрузилась в такой хаос, от которого она сумела оправиться лишь через многие десятилетия, потеряв при этом достаточно общирные территории, в том числе и Закавказье, началось осуществление тщательно спланированного плана.

Подобные случаи в истории известны. Многие государства старались поставить во главе своих потенциальных соперников «своих» людей и при их помощи достигнуть тех или иных целей. Кстати, в том же XVIII веке англичане сумели поставить на троне Нидерландов – своего главного в то время соперника –человека, всецело выполнявшего волю Британии. Наиболее ярко пробританское поведение короля Нидерландов Вильгельма V проявилось во время англо-голландской войны. К примеру, когда во время морского сражения на Доггер-банке 5 августа 1781 года нидерландский флот одержал первую и единственную в ходе войны победу, то голландский монарх выразил свою нескрываемую досаду . Но такого, чтобы возвести на трон собственного государства «инородный» элемент в качестве отвлекающего маневра, в мировой истории, пожалуй, было впервые.

4.2 Начало практического осуществления задуманного плана: создание буферного варианта Карабахского ханства и подготовка перевода Панаха в Арцах

Для достижения главной цели – удержания Арцаха в стороне от основных театров борьбы наступающего хаоса – необходимо было на первом этапе создать новое отдельное образование и поставить во главе его своего человека. Данное образование, как уже отмечалось выше, было создано Панахом и стало своего рода буфером между Арцахом и мусульманскими ханствами, Шекинским и Шемахинским ханствами и другими маленькими образованиями. Оно стало называться Карабахским ханством и первоначально включало в себя лишь территории, прилегающие к правобережью реки Куры. Если использовать современные ориентиры, то Карабахское ханство первоначально было расположено практически между Верхнекарабахским каналом и Курой от г.Евлаха до г.Агджебеды. С первого дня основания Карабахского ханства Панах начал вести войны с соседними мусульманскими ханствами. Так продолжалось на протяжении практически всего времени правления Панаха. Он постоянно воевал с мусульманскими ханствами и Персией.

После того, как буферное Карабахское ханство показало свою жизнеспособность, а Панах проявил себя в качестве правителя, было решено «перевести» его в Карабах. Но чтобы осуществить это, не вызвав подозрения потенциальных противников, необходимо было придумать «легенду», состоящую из двух частей: придание естественности реализуемому плану и осуществление целого ряда стратегических задач. Для того, чтобы придать естественность переводу Панаха в Арцах, необходимо было найти подходящую фигуру, причем очень высокопоставленную, посредством которой и должен был быть осуществлен данный план. Из всех меликов наиболее подходящей фигурой оказался мелик Варанды Шахназар. Во-первых, он был сыном Зохры-ханум, дочери хана Нахичевана, турчанки по происхождению, которую отец Шахназара мелик

Это означало, что теоретически Шахназар вполне мог пойти против остальных меликов на союз с Панахом, имея в своих жилах мусульманкую кровь. С другой стороны, как уже отмечалось выше, при восхождении Шахназара на престол Варанды уже был случай убийства узурпатора, претендовавшего на трон мелика, и надо было попросту несколько иначе интерпретировать это событие, придав ему соответствующий окрас.
Основной стратегической задачей «воцарения» Панаха в Арцахе было создание независимого армянского государства, где власть де-факто была бы сконцентрирована в руках армян, хотя де-юре правителем явился бы мусульманин. Подобный подход был наиболее эффективным в сложившейся тогда ситуации. Уже в конце правления Надир-шаха ситуация в Персидской империи начала ухудшаться. После его смерти положение в Персии еще более осложнилось, началась ожесточенная борьба за власть. Понятно, что в подобного рода ситуациях в империях начинают проявляться центробежные тенденции, а соседние державы пытаются воспользоваться моментом и расширить свои границы за счет распадающейся империи. И здесь вполне мог бы повториться сценарий 1722-1228 гг., когда Арцах был вовлечен и битву великих держав и, не получив помощи, вынужден был вести борьбу лишь своими собственными силами. Нужно было сделать все возможное для недопущения аналогичной ситуации, тем более, что на этот раз соседние мусульманские народы и административные образования были намного более бдительны и чувствительны к возможным действиям со стороны армян. Поэтому, в случае повторения ситуации двадцатилетней давности, армянский народ, возможно, заплатил бы гораздо большую цену.
В то же самое время не воспользоваться ослаблением Персии для создания своего фактически независимого государства также было бы неправильно. Относительно безболезненным методом осуществления этого представал именно вышеуказанный сценарий, когда высший пост в государстве занимал мусульманин, который не мог решать абсолютно никаких ключевых вопросов без соответствующей санкции армянских меликов и полностью зависел от последних. Анализируя политику Карабахского ханства, особенно периода правления Панаха, можно достаточно ясно заметить, что данное государственное образование рассматривалось в качестве ядра армянской государственности, которая должна была быть воссоздана в будущем. Кстати, в XVIII веке не раз рассматривался вопрос о восстановлении армянской государственности под протекторатом России. При этом в качестве ядра рассматривался именно Карабах. Предполагалось, что царем Армении станет один из меликов Карабаха . Однако в отличие от других планов воссоздания армянской государственности, которые рассматривались и разрабатывались за пределами исторической родины как армянскими, так и иностранными деятелями, воссоздание армянской государственности на базе Карабахского ханства было идеей, которая была разработана и осуществлена непосредственно на исторической родине.

4.3 Основные стратегические императивы создания Карабахского ханства

4.3.1 Объединение Карабаха и Зангезура в рамках единого государственного образования

Но для этого необходимо было решить целый ряд задач стратегического значения, без которых создание в будущем армянского государства было бы попросту невозможно. Во-первых, необходимо было объединить и одновременно уберечь от грядущего хаоса два оставшихся осколка армянской государственности – Карабах и Зангезур. Только объединив их в рамках единого государства можно было реально создать дееспособное ядро будущего армянского государства. После объединения необходимо было вести весьма деликатную и тонкую внутреннюю политику и ждать в будущем подходящего момента для возрождения национальной государственности. Именно в рамках Карабахского ханства и были объединены Зангезур и Карабах. Создание армянского образования де-юре и де-факто было бы воспринято соседними мусульманскими образованиями, а также Турцией и Персией как серьезная угроза. Более того, весьма негативно к этому отнеслась бы и Грузия, которая, имея многочисленное армянское население на своей территории, опасалась бы того, оно начнет тяготеть к независимому армянскому государству. К тому же Грузия сама хотела усилить в христианских районах Закавказья свое влияние. А под властью Панах-хана Карабахское ханство было де-факто армянским государственным образованием, но де-юре им управлял мусульманин Панах, что не давало воспринимать это объединение как проводник интересов христианских стран, в частности Российской империи.
Подтверждением сказанного является то, что уже после того, как Панах объявил себя правителем Карабаха, сердар персидской провинции Азербайджан Амир Аслан хан, назначенный на этот пост преемником Надир-шаха Адиль-шахом, отправил Панаху коня, саблю и подарки , что в то время означало признание Панаха и Карабахского ханства. А в 1748 году, т.е. через год после создания Карабахского ханства, правитель Персии Адиль-шах издал указ о присвоении Панаху звания хана и назначении его правителем Карабаха . Получается, что уже через год после начала «операции» во воцарению Панаха в Карабахе, формальная сторона вопроса была решена. На своем посту Панах вел политику, которая практически не выдавала глубиных процессов, стоявших за его воцарением в Карабахе. Кстати, в вышеуказанный период во многих официальных документах Панах еще и не упоминался в качестве карабахского хана. Например, в одном из донесений российскому двору относительно похода Панаха на Гянджу в 1750 году он упоминается в качестве хана ширванского . Панах периодически вел войны с соседними ханствами и расширял свои владения. К примеру, как только дошла весть об убийстве Адиль-шаха и дистабилизации ситуации в Персии, Панах начал боевые действия с Гянджинским, Эриванским, Нахичеванским и Ардебильскими ханствами в целях расширения границ Карабахского ханства .
Но это были войны иного характера, чем войны Карабаха и Зангезура во время национально-освободительной борьбы и не воспринимались окружающими мусульманскими государственными образованиями в качестве религиозного или межнационального конфликта. Данное обстоятельство было весьма важным для успешного завершения объединения осколков армянской государственности без какого-либо шума и негативной реакции соседних образований. Только таким образом можно было объединить Карабах и Зангезур в рамках единого образования, ведя войны с отдельными соседями. В противном случае наличие религиозной составляющей в этой борьбе стало бы катализатором создания коалиции мусульманских образований, куда вошли бы не только ханства Закавказья, но и Персия, Османская империя, горцы Кавказа и т.д. Карабаху пришлось бы бороться со всей этой коалицией в одиночку, а перспективы осуществления его замыслов оказались бы весьма призрачными.

4.3.2 Основание единого крупного армянского центра власти и управления
Второй важнейшей стратегической целью было создание единого центра управления Карабахом и Зангезуром, т.е. крупного и хорошо укрепленного города. Понятно, что без существования подобного города невозможно было бы иметь жизнеспособное и эффективно управляемое государство. Меликства Хамсы и Зангезур не имели единого крупного административного и политического центра управления, что во многом способствовало раздробленности армянских государственных образований и препятствовало эффективной координации их действий. Во многом от выбора столицы зависел будущий успех всей этой беспрецедентной операции по созданию Карабахского ханства.
На территории Карабахского ханства наиболее известным городом был Барда (Партав), который в средние века являлся весьма крупным центром. В окресностях Барды кочевало племенное объединение Панаха – отузики. Сам город Барда в XVIII веке был во владении объединения 24 кочевых тюркских и курдских племен, известного под названием игирмидорд . Здесь возникает вопрос, почему Панах-хан не сделал столицей своего государства Барду, тем более, что ко времени создания Карабахского ханства район этого города был во владении кочевых тюркских и курдских племен, весьма близких к племенному образованию джеваншир? Выбор в качестве столицы древнего и известного во всем регионе города создал бы дополнительную ауру как вокруг самого Панаха, так и вокруг нового государственого образования.
Но этого не было сделано, и Панах решил построить крепость Баят и сделать ее своей столицей. Эта крепость находилась в Мильской степи, на территории нынешнего Агджебединского района Азербайджана. Крепость была сооружена в 1748 году, но так и не стала городом, даже несмотря на то, что Панах привел туда людей различных профессий из разных мест, в том числе ремесленников из Тебризского вилайета и Ардебиля . Тогда Карабахское ханство существовало, как уже отмечалось, в своем «буферном» варианте и Панаха еще не пригласили в Арцах. Кстати, основание крепости Баят Панахом было в интересах арцахской дипломатии в том смысле, что, дав ему возможность попытаться самому основать город, те, кто планировал перевод Панаха в Арцах, наглядно продемонстрировали неспособность вождя кочевого племени построить крупный город и развивать его без поддержки армян.
По прошествии нескольких лет Панах решил перенести столицу в другое место. В 1751/52 гг. Панах вместе с жителями крепости Баят переселился в новопостроенную крепость Тарнакут или Тернауг , располагавшийся практически на месте развлин арцахского Тигранакерта на границе Джрабердского и Хаченского меликств. Эта крепость больше известна под названием Шахбулаг.
Особый интерес представляет столь быстрая смена столиц. Мирза Джамал Джеваншир дает следующее объяснение переноса столицы из Баята в Тарнакут: «По истечении пятилетнего срока пребывания в крепости Баят было решено, что, поскольку последняя находится в окружении многочисленных врагов, оставаться в ней и строить тут постоянные город и крепость несовместимо с правилами предосторожности. Поэтому крепость необходимо соорудить на таком месте, которое было бы связано с карабахскими горами, с тем, чтобы во время столкновения с врагами карабахские илаты (кочевые племена – Д.Б.) могли сохранить свой скот и имущество от посягательства врагов в неприступных горах Карабаха» .
Однако данное объяснение не только не раскрывает истинные причины переноса столицы, но и порождает целый ряд новых вопросов. Начнем с того, что в силу специфики кочевого хозяйства кочевники находятся в постоянном движении, и в случае опасности они могли бы и без переноса столицы пойти в горы. Тем более, что с учетом климатических и географических особенностей нагорной и низменных частей Карабаха животноводство обеих частей данного региона было тесно связано между собой и скот перегонялся из низин в горы и наоборот. Причем подобный порядок действовал задолго до основания крепости Баят Панах-ханом. Интересно, но проходя по землям армян, кочевники-тюрки надевали на головы своего скота так называемый себет, т.е. корзину, чтобы скот не делал потравы . Более того, уйдя из Баята, Панах основал новую резиденцию в месте, геостратегическое положение которого мало чем отличалось от прежней резиденции. Как пишет другой историк – Ахмед Бек Джеваншир, «по знойности климата, а более всего по неудобству местности, как стратегического пункта и административного центра ханств, он (Панах – Д.Б.) также нашел неудобным оставаться здесь навсегда» .
Не слишком ли странно ошибаться два раза подряд в таком важном вопросе, как выбор столицы? Какой логикой должны были руководствоваться Панах и его советники, чтобы основать первую столицу в неудобном и опасном месте, а затем перенести ее в практически аналогичное место? Если правитель не в состоянии выбрать подхдящее место для своей столицы, то в состоянии ли он вообще руководить государством? Более того, в ряде источников указано, что из-за слишком стремительного усиления Панах-хана, еще когда Карабахское ханство существовало в своем буферном варианте, была создана антипанаховская коалиция, в которую вошли мелики Хамсы, ханы Ширвана и Шеки и даже ряд племен, входивших в состав племенного образования джеваншир и отузики . Войска ширванского и шекинского ханов более одного месяца штурмовали крепость Баят, но так и не сумели ее взять. Именно после неудачного штурма Баята шекинсий хан Хаджи Челеби сказал следующее: «Панах хан был ханом. Мы пришли, воевали с ним и, не преуспев ни в чем, возвращаемся обратно, сделав его шахом» . Среди меликств Хамсы особую враждебность к Панаху проявлял Хачен. Мирза Джамал Джеваншир в своем труде приводит следующую весьма интересную информацию :
«Так как жители Хачинского магала, т.е. Тарнакута, расположенного у Шахбулагы, постоянно шли по пути ненависти и вражды с Панах-ханом, то он поставил себе задачей сначала подавить их смуту и со своим конным и пешим войском пошел на них войной... Жители Хачинского магала, численностью около 2 тыс. стрелков, укрывшись со своими семьями в труднодоступном месте, у Баллыгая, стали сопротивляться... На третий день штурма Панах-хан захватил укрепление, и после такого события население Хачена было охвачено невообразимым ужасом и страхом и то враждовало с ханом, то вступало с ним в мирные отношения... Несколько раз имели место стычки с меликом Джраберда Хатамом и меликом Талыша Усубом, которые располагали множеством людей. Наконец, не имея возможности более оставаться на своих местах, они вынуждены были ютиться в труднодоступных местах – глубоких ущельях и на вершинах высоких гор. Когда они увидели, что их посевы, сады и скот подвергаются уничтожению и истреблению со стороны подданных и войск Панах-хана, подобная жизнь стала им в тягость. Не имея иного выхода, они бросили свой край, дома, посевы и сады и убежали в Гянджу. Когда Панах избавился от вражды и смут жителей Хачена, он назначил отдельного мелика в Хачинский магал. Оставшиеся на месте жители покорились. Затем он приступил к постройке крепости Тарнакут».
Вышеприведенное описание ясно показывает несостоятельность классической интерпретации событий, связанных с выбором новой резиденции Панаха и его борьбой с Хаченом. Во-первых, вряд ли Панах-хан был в состоянии так разбить войска Хаченского меликства, особенно учитывая тот факт, что у Панаха было слишком мало войск, а тогда меликства Хамсы выступали единым фронтом против врага. К тому же арцахцы всегда выделялись своей воинственностью и противостояли несравненно более сильным противникам, чем Панах. Это ярко проявилось в том же самом XVIII веке во время уже упомянутой национально-освободительной войны. Во-вторых, если основной причиной переноса столицы из Баята в Тарнакут было то, что первая находилась в окружении многочисленных врагов, то чем в таком случае было отличие Тарнакута, тем более, что население, понесшее столько лишений из-за Панаха, вряд ли забыло бы обиду на него и в любой подходящий момент отомстило бы ему. Чтобы избежать этого необходимо было либо полностью уничтожить данное население, либо депортировать его. Но, прибегнув к указанным сценариям, Панах должен был полностью забыть о перспективах воцарения в Карабахе – ведь в таком случае борьба с Панахом приняла бы совершенно иной окрас. В-третьих, совершенно странным в данном контексте предстает тот факт, что через какие-то 5-6 лет после хаченских событий, когда в пределы Карабаха вторглась многочисленная армия Мухаммед Хасан-хан Каджара, отца будущего персидского шаха Ага Мухаммеда, а немногим позже и войска претендента на персидский престол одного из сардаров Надир-шаха Фатали-хан Афшара, то армянское население ожесточенно сопротивлялось захватчикам, причем особо отличились именно войска Хачена . Не странно ли? Почему же они не перешли на сторону персов для того, чтобы отомстить Панаху, особенно учитывая то обстоятельство, что вторгшиеся персидские войска преследовали цель свержения Панаха? Разве можно было пренебречь данной возможностью?
Действительно, если руководствоваться классической интерпретацией данных событий, то ответить на эти вопросы попросту невозможно. Но если посмотреть на события с того ракурса, который представлен в нашем исследовании, то картина в корне меняется. Создание армянского государства при использовании Панаха в качестве отвлекающего маневра просто не могло не предполагать основание столицы такого государства в пределах сугубо армянской среды. Наиболее подходящим для этого было именно месторасположение Шуши. Но основание столицы в Шуши с самого начала было нецелесообразным. Как уже отмечалось выше, для отвлечения внимания от самой сути осуществляемой политики необходимо было создать Карабахское ханство, первоначально в буферном варианте. Это и было сделано. Понятно, что Шуши не могло быть столицей данного образования ни географически, ни политически, так как с самого начала это выдало бы истинную суть происходящих событий. Поэтому перенос столицы в Шуши должен был осуществляться постепенно, причем этот процесс должен был выглядеть максимально естественным. Именно поэтому через несколько лет столица была переведена в Тарнакут, т.е. на территорию Хаченского меликства, и наконец оттуда – в Шуши.
Этому процессу, особенно переводу столицы в Шуши, был дан действительно естественный характер. Причем ключевую роль здесь сыграла именно легенда о предательстве Шахназара. К примеру, в своем масштабном труде по армянской истории один из классиков армянской историографии Лео дает следующее объяснение проникновению Панаха в Шуши: «После того, как в 1749 году Панах закрепился в Тарнакуте..., он начал столкновения с меликами Джраберда и Гюлистана... Но вскоре он понял, что невозможно покорить пять объединенных армянских провинций исключительно силой. Поэтому будучи весьма проницательным властителем с тонким складом ума, Панах начал дожидаться подходящего стечения обстоятельств, с помощью которых можно было бы разгромить меликов по одиночке. И наиболее реальную и благоприятную возможность для тюркского хана предоставляет внутренняя вражда между меликами, связанная с имевшим место в Аветараноце (столица меликства Варанда – Д.Б.) братоубийством» .
Таким образом, если следовать классической интрепретации, то братоубийство, совершенное меликом Шахназаром, имело место между 1749 и 1756/57 гг., когда столицей Карабаха стал Шуши. Между тем, как уже отмечалось в первой главе нашего исследования, в 1742/43 гг. с просьбой назначить Шахназара меликом Варанды обратился к самому Надир-шаху мелик Дизака Еган. Подобная погрешность в 7-12 лет в ином случае, возможно, не играла бы роли, однако, учитывая кардинально изменившуюся за эти годы ситуацию, становится совершенно ясно, что такого рода погрешность весьма существенна и не может быть случайной ошибкой. Здесь также мы имеем дело с целенаправленной подтасовкой фактов, являющейся результатом внедренного в наше сознание восприятия происходивших тогда событий.
Таким образом в 1756/57 гг. Шуши стал столицей Карабахского ханства. Месторасположение новой столицы было выбрано меликом Шахназаром. Как указано в исторических хрониках, вопрос о постройке Шушинской крепости был решен по совету и указанию мелика Шахназара . Кстати, то, что Панах и его приближенные не знали о столь стратегическом месторасположении Шуши, является наглядным подтверждением того, что они попросту не были знакомы с Арцахом. Более того, и выбор Тарнакута в качестве столицы также свидетельствует об этом. Эти специфические детали лишний раз показывают, что Панах и его окружение просто исполняли заранее подготовленный план.
Выбор Шуши в качестве столицы не был случайным. Помимо стратегического положения, на месте Шуши уже существовал населенный пункт, а во времена национально-освободительного движения в 20-х годах XVIII века здесь находился весьма укрепленный военный пункт. То, что Шуши существовал до того, как туда переселился Панах, является известным фактом. Укрепление здесь было основано Аваном юзбаши в 1724 году или даже ранее. Об этом пишут различные, в том числе и неармянские источники . А известный исследователь надгробных памятников Шуши Г.Арутюнян нашел в городе кладбища, датируемые 1751 годом, т.е. до обоснования там Панах-хана . Совершенно очевидно, что наличие надгробия, датируемого 1751 годом, предполагает, что до своей смерти этот человек жил здесь в течение многих лет. Таким образом, основание столицы в Шуши имело весьма важное психологическое значение для армян Карабаха и Зангезура, связывая нынешнюю столицу с укрепленным сыгнаком (укрепрайон – Д.Б.), что было очень важным компонентом восприятия столицы собственным населением.
В данном контексте особый интерес представляет также название столицы. Как известно, Панах-хан решил назвать новую столицу Панахабадом. Однако данное название не привилось. Как пишет Ахмед Бек Джеваншир, город стал называться Шуши-каласы, т.е. Шушинской крепостью – от армянской деревни Шушикенд (Шушинская деревня) . Имеется и ряд других объяснений тому, как название деревни перешло на название города. Как уже отмечалось выше, упоминания о наличии крепости в Шуши до Панах-хана встречаются в целом ряде источников. В данном контексте хотелось бы привести весьма интересный факт. В письме Авана юзбаши, посланном в Петербург посредством кехвы Чалаби (кехва – сельский староста – Д.Б.), было указано, что село Шуши окружено высокими горами . Село Шушикенд или Шош не окружено такими горами, у него совершенно иной рельеф. К данному описанию подходит сам город Шуши. Таким образом, совершенно обоснованным представляется утверждение о том, что именно село, находящееся по соседству с крепостью, получило свое название от крепости, а не наоборот .
Но шушинское укрепление тогда не трансформировалось в крупный столичный город, а таковой играет ключевое значение, становясь центром эффективного и централизованного управления страной. Ослабевший от затяжной и крупномасштабной войны Карабах в первой трети XVIII века не мог довести до конца создание столичного города, тем более, что основание такого города могло бы также вызвать весьма негативную реакцию Персии, Османской империи и соседних мусульманских ханств. Не случайно, что во многом именно из-за того, что Панах обосновался в Шуши и заново укрепил крепость, войска соседей организовали вторжение в Карабах, в первую очередь с целью захвата столицы. Так, спустя всего год после основания крепости, Мухаммед Хасан хан Каджар, как уже отмечалось выше, переправился с войсками из Ирака и Азербайджана через Аракс и разбил лагерь в непосредственной близости от города.
Штурм продолжался около месяца, но персы, имея большую армию, даже не сумели приблизиться к окрестностям крепости. Ключевую роль в этом сыграли армянские войска и ополчение. Как явно, так и тайно, карабахцы захватывали коней, мулов и прочий вьючный скот армии и наносили большой урон войскам Мухаммед Хасан хана . Практически сразу после неудачи Мухаммед Хасан хана, на Шуши повел свои войска один из претендентов на персидский престол – Фатали-хан Афшар. Шесть месяцев войска Фатали-хана находились у крепости, и стычки происходили практически каждый день. В день главного сражения карабахские войска разбивают войско Фатали-хана и берут в плен более 2 тыс. человек .
Но вернемся к названию города. Как ни парадоксально, но даже объяснение относительно названия Шуши, приводимое Ахмед Бек Джеванширом, позволяет сделать определенные выводы относительно того, почему название Панахабад не привилось. В истории, особенно на Востоке, нет случаев, когда город, не говоря уже о столице, основанный обладавшим всей полнотой власти правителем и названный им в свою честь, менял данное название еще при жизни этого правителя. Причем изменение названия произошло не в результате покорения этого города другим правителем или свержения действующего правителя, а как-то естественно. Более того, новое название столица получила от ничем не примечательной деревушки, расположенной недалеку от столицы. Понятно, что подобное развитие ситуации весьма негативно отразилось бы на имидже этого правителя как в самом государстве, так и за его пределами. Почему же в таком случае Панах-хан позволил событиям развиваться по подобному сценарию? Более того, почему именно Шош, а не какая-нибудь другая близлежащая деревня, дал название городу? Классическая историография не дает ответов на эти вопросы. В данном контексте единственным вразумительным объяснением предстает тот довод, что Панах-хан не обладал полнотой власти, и следовательно, вопрос о названии столицы решал не он, а те, кто фактически управлял Карабахом. Назвать столицу Шуши планировалось изначально, причем здесь совпали как географические, так и политические мотивы. Как уже отмечалось, Шуши имел стратегическое географическое положение и располагался на месте бывшего сыгнака.
Что касается попытки назвать город Панахабадом, то здесь наиболее логическими представляются следующие объяснения. Во-первых, это могло быть очередным звеном отвлекающего маневра: название Панахабад придавало определенную естественность воцарению Панаха в Карабахе. Не исключено также и то, что здесь Панах попытался сыграть свою собственную игру. Однако, с учетом того, что название Панахабад не привилось, можно сделать вывод о пресечении предполагаемой самодеятельности Панаха. В обоих случаях наличие поблизости деревни Шош представляло весьма удобную возможность для обоснования названия Шуши. Именно этой логикой и руководствовались мусульманские историки, освещавшие данные события.
Столица, будучи средоточием власти, весьма наглядно отражает реальную политическую ситуацию в данном государстве. Столица Карабахского ханства начала достаточно динамично развиваться, население города стало расти. Причем рост армянского населения был весьма высоким. С самого начала функционирования Шуши в качестве столицы большая часть населения города всегда была армянской. В Шуши на постоянное место жительства начали переселяться люди из разных уголков Арцаха, в основном из Варанды. При Панахе в Шуши переселилась часть жителей Казанчи, Агулиса и Мегри. Там они построили известные всем церкви и кварталы Казанчецоц, Агулецоц и Мегрецоц. Понятно, что переселение в Шуши армян из разных мест Арцаха и Зангезура входило в стратегические планы по укреплению города, который действительно с полным основанием можно было назвать общеармянской столицей. Возникает естественный вопрос – стал бы Панах, будучи полновластным правителем Карабаха, увеличивать численность армянского населения в своей столице, вместо того, чтобы превратить ее в преимущественно мусульманский город? Даже месторасположение дворцов Панаха и Шахназара отражало реальную политическую ситуацию в ханстве. Замок мелика Шахназара находился в центре города, на самом высоком месте, а замок Панаха – в нижней мусульманской части, ближе к краю шушинского плато, обрывающегося в глубокий каньон . Там же располагалось и племя Панаха, которое вместе с другим мусульманским элементом прибыло в Шуши из Тарнакута. Понятно, что сам факт расположения замка и племени Панаха ниже замка Шахназара и его подданных также отражал политическую конфигурацию внутри Карабахского ханства.
Таким образом, Карабахское ханство было армянским государственным образованием, причем единственным образованием на территории исторической Армении, которое реально контролировалось армянскими силами. Именно это образование и должно было стать ядром будущего объединенного армянского государства. Но для достижения данной цели необходимо было на практике осуществить политическую мимикрию, одним из наиболее наглядных проявлений которой было то, что во главе государства по геостратегическим соображениям был поставлен представитель кочевого племени. Благодаря этому Карабах не воспринимался как угроза мусульманскому миру, ведь события 1720-х годов не раз заставляли заклятых врагов – Персию и Османскую империю – объединяться на религиозной основе против армян. Не удивительно, что при вторжении внешних сил в Карабах армяне абсолютно не принимали в расчет то, что во главе их государства стоит человек неармянского происхождения и яростно защищали свою страну, особо отличаясь при отражении штурмов столицы – г.Шуши.
Аналогичным образом, кстати, поступали и армяне Зангезура. В данном контексте хотелось бы привести события, которые развернулись в Татевском монастыре, когда к нему подошли отступавшие из Шуши войска уже упомянутого Фатали-хан Авшара. Подступив с войсками к Татевскому монастырю, Фатали-хан Авшар узнал, что в монастыре собралось большое количество армян, которые по приказу Панах-хана не хотели признавать власть Фатали-хана. Во избежание кровопролития Фатали-хан потребовал, чтобы армяне прекратили оборону и вышли к нему . Но обороняющиеся не приняли эти условия, в результате чего начался штурм монастыря. Продолжительный приступ заставил защитников снова вести переговоры с Фатали-ханом, который обещал не наказывать их в случае, если они сдадутся. В конце концов сопротивление было прекращено, но Фатали-хан не сдержал своего слова и удалился после ограбления монастыря и пленения многих людей. Опять-таки в этой истории с Татевским монастырем возникает тот же самый вопрос: почему армяне исполнили приказ какого-то Панах-хана, заранее зная, что могут поплатиться за это? В чем для них была разница между Фатали-ханом и Панах-ханом? Почему они, даже исходя из собственных интересов текущего момента, не покорились? Если руководствоваться классической интерпретацией, то понять логику вышеуказанных действий будет невозможно. Единственным объяснением здесь может быть то, что фигура Панаха не играла в данном случае решающей роли и основным лейтмотивом выступала именно преданность интересам армянского народа и государства, олицетворением которого являлось Карабахское ханство.
Процесс перевода Панаха в Карабах и создание Карабахского ханства были осуществлены достаточно успешно и это не вызвало подозрения не только у Персии, Османской империи, соседних мусульманских стран, но и в таких странах, как Грузия. В данном контексте особого внимания заслуживает работа грузинского царя Ираклия II «Описании областей и городов, соседних с Грузией», датируемую 1769 годом. В данной работе дается следующая информация: «Хамс составляет владение и во оных сем воеводских правлений, народ весь армянского закона, в том владении находится армянский патриарх; когдаж персицкаго шаха не стало, то с их же стороны один человек (имеется в виду Панах-хан – Д.Б.), закону магеметанскому и от народа жеванширского, принял силу: среди того правления, Хамсы, состоит старинная крепость (имеется в виду Шуши – Д.Б.), которая им обманом взята и многократно з жеванширами война с нашей стороны произходила, но Божиея помощию завсегда от нас побеждаемы были и разорены, единственно оные жеванширы, а не армянскаго закона, а в нынешнее время по некоторым обстоятельствам со обеих сторон заключен мир. Армяне имеют большую крепость, места гористые, лесные, а притом поля плодовитые; живанширскаму народу выступить на воину 2500 человек, а армян 4500, и состоит посреде Ширвана, Нахчевана, Генжи и Карабаги, и армяне хамские к воинству весьма храбры; а как в показаных семи частях воеводы между собоя несогласны, то по такому ох не согласию жаванширами под свою власть приведены» .
Данные грузинского царя представляют особый интерес и здесь имеется ряд достаточно интересных даных. Первое, что бросается в глаза – это название Хамс. Ко времени написания данного труда Карабахское ханство существовало уже более 20 лет, а данное государство все еще называлось Хамс или Хамса, под которым, как известно, понимались пять меликств Арцаха. Но здесь указываются не пять, а семь армянских образований. Остальными двумя были армянские княжества Капана (Зангезура), которые создали единое государство с пятью меликствами Архаца именно в рамках Карабахского ханства. Это лишний раз доказывает, что под Хамсом, т.е. под армянским государственным образованием, понималось Карабахское ханство. Из объяснения видно, что нахождение во главе государства Панах-хана воспринималось как следствия обмана. Хотя приводимые им данные о вооруженных силах армян и джеванширов ставят под сомнение возможность контроля пришлого элемента над коренным.
Таким образом, стратегический план карабахских меликов остался незамечанным. В этом же самом предложении имеется и другая весьма интересная деталь. Грузинский царь не указывает факта предательства со стороны мелика Шахназара и предоставления им Шуши Панаху. Таким образом, можно предположить, что первоначально, по крайней мере ко времени написания данной работы, т.е. по прошествии более 20 лет с этих событий, официальной легендой появления Панаха в Арцахе был именно обман, а не предательство. Не исключено, что данная версия появилсь в результате каких-то внутренних или даже внешних процессов. Кроме того, грузинский царь подтверждает факт существования крепости задолго до обоснования там Панаха.

4.4 Политический расклад сил в Карабахском ханстве
В период правления Панах-хана в Карабахском ханстве сложился весьма интересный политический расклад сил. В данном контексте было бы целесообразно рассмотреть внешнеполитические и внутриполитические аспекты этого вопроса.


4.4.1 Внешняя политика Карабахского ханства

Основной внешнеполитической доктриной Карабахского ханства выступало поддержание фактической независимости этого государственного образования и расширение его границ. Причем, как уже отмечалось выше, в Карабахское ханство в первую очередь необходимо было инкорпорировать Арцах и Зангезур, что и было сделано. В результате два основных фундамента будущей общеармянской государственности оказались в рамках единого государственного образования с общей столицей. Независимость ханства была достигнута, и это государственное образование всегда оставалось самостоятельным и независимым от внешних сил вплоть до его присоединения к Российской империи. При этом для арцахской дипломатии расширение территории Карабахского ханства представляло стратегическую важность, ведь подобным образом в состав де-факто армянского государства постепенно входили исторические армянские земли.

В предыдущих главах данной монографии вскользь уже упоминались некоторые военные кампании Панаха. Как уже отмечалось выше, с момента провозглашения Карабахского ханства, когда оно существовало еще в своем буферном состоянии, против него начали вести боевые действия ханы Шеки, Ширвана, а также мелики Хамсы. Что касается участия меликов Хамсы в антипанаховской коалиции, то это выглядит весьма сомнительным. В данном контексте хотелось бы привести информацию из грузинских источников того времени. Особого внимания заслуживают данные видного представителя грузинской историографии XVIII века и непосредственого участника походов грузинских войск против Панах-хана Папуны Орбелиани. Говоря о походах Панаха на Гянджу в 1750 году, Орбелиани указывает, что армянские мелики обратились за помощью к Грузии и грузинские войска освободив Гянджу начали теснить Панаха на юг, заставив его в конечном счете с небольшим отрядом перейти реку Аракс и укрыться в Карадаге (область на правобережье реки Аракс), понеся при этом огромные потери . К грузинским войскам присоединились и войска Шекинского ханства. По оценке Папуны Обрелиани, подобных побед грузинские цари в Иране никогда не одерживали . Странным здесь выглядит не победа грузинских войск, а то, как потом Панах, будучи поностью разгромленым и вытесненым из Карабаха, сумел не только вернуться обратно, но и стать руководителем страны. По всей видимости, имевшие место события имели несколько иную направленность. Не исключено, что в какой-то момент Панах попытался играть собственную игру и из-за этого правящие армянские круги Карабаха его проучили и не выступили против грузинских войск, а затем вернули Панаха обратно, да тес самым знать, кто на самом деле обладает реальной властью.

Данный сценарий кажется наиболее вероятным, В противном случае судьба Панаха была бы предрешена, разумеется, не в пользу последнего. Вряд ли человек с небольшим войском, находящийся к тому же в сомкнутом кольце окружения, был бы в состоянии противостоять достаточно многочисленным войскам. Тем не менее это не означает, что мелики Хамсы не объявили войну Панаху и формально не вступили в нее. Подобное развитие событий не было исключено, тем более, что ряд источников указывает на то, что мелики направили письмо нухинскому хану Хаджи Челеби, который, кстати, имел армянское происхождение , с предложением о ведении совместной борьбы с Панахом . Данное действие было вполне закономерным, ведь оно также служило своего рода отвлекающим маневром и, как уже много раз отмечалось, придавало естественность как процессу создания Карабахского ханства, так и воцарению Панаха. Однако формальное участие в антипанаховской коалиции не означает ведения реальных боевых действий. Более того, не исключено, что мелики оказывали даже скрытую поддержку Панаху в борьбе с шекинским и ширванским ханами, а также с другими силами. При этом Панах-хан в своей борьбе с соседними ханствами особого милосердия к мусульманскому населению не проявлял. Так, после похода Панаха на Гянджу в 1750 году город и его окресности так пострадали, что за крепостными стенами не осталось ни одного целого здания, были разрушены даже мечети .

Как уже отмечалось, коалиция шекинского и ширванского ханов во главе с Хаджи Челеби нухинским потерпела неудачу в войне с Панахом. В борьбе с соседними ханствами принималась во внимание и внутриполитическая ситуация в Персии – ухудшение внутреннего положения здесь непременно использовалось Карабахским ханством для расширения своих территорий. Так, когда в Азербайджане, Ираке и Хорасане начались беспорядки, связанные с тем, что сын покойного Надир-шаха Шахрух мирза убил Адиль-шаха (того самого, от которого Панах получил саблю и указ о назначении ханом и правителем Карабаха) и таким образом вступил на персидский престол, Карабахское ханство начало военную кампанию против Гянджинского, Эриванского, Нахичеванского, Карадагского и Ардебильского ханств. Кампания оказалась весьма успешной. От Карадагского ханства к Карабаху перешли Мегри и близлежащие магалы до Баргушата, от Нахичеванского ханства – Татевский и Сисианский магалы, от Тавризского бегларбекства – Капан и Зангезур, от Эриванского ханства – территория исторического гавара Вайкуник (большая часть нынешнего Карвачарского района НКР – Д.Б.). Расширение территории и сферы влияния Карабахского ханства не всегда происходило силовым путем. В ряде случаев это достигалось дипломатическим путем и даже посредством заключения родственных уз. Правителем города Ардебиль Панах назначил Даргяхкули-бека сарыджалинского. Некоторые из покоренных ханов отдали Панаху своих сыновей в качестве заложников.
Основным внешнеполитическим девизом, которым руководствовался в этот период Карабах, была формула «никаких постоянных друзей, только постояные интересы». Такой подход был нужен, но, к сожалению, отсутствовал во время национально-освободительного движения 20-х годов XVIII века. Этим постоянным интересом было сохранение, укрепление и расширение армянского карабахского государства. Поэтому нередко в достаточно короткий промежуток времени бывшие враги становились союзниками. Так произошло, в частности, в начале 1750-х годов, когда между Карабахским, Шекинским, Гянджинским, Нахичеванским и Карадагским ханствами был заключен союз против Грузии. В результате войска грузинского царя Ираклия были разбиты и преследовались союзниками вплоть до Тифлиса .

Очередным внешнеполитическим испытанием стало появление на политической арене Ирана уже упомянутого Мухаммед Хасан-хан Каджара. Тогда Персия была погружена во внутриусобную борьбу, и имелось множество претендентов на шахский престол, одним из которых стал некий узбек Азиз-хан, который с достаточно многочисленной армией вторгся в Персию из Туркестана и завоевал Тавриз. Подобное развитие событий представляло серьезную угрозу для интересов Карабаха, так как в случае прихода к власти в Персии суннитов, последние для укрепления своей власти и борьбы с другими претендентами могли бы пойти на союз с Османской империей. Поэтому в данной ситуации Карабах присоединяется к коалиции, созданной рядом шиитских ханов во главе с Мухаммед Хасан-хан Каджаром. Войскам данной коалиции, численность которых достигала 18 тыс. человек, из коих 3 тыс. воинов было выставлено Карабахом, удается одержать победу над узбеками .

Однако как только этот человек взял власть в Мазандаране, Ираке и Азербайджане стало ясно, что вооруженного столкновения с ним не избежать. Классическая историография не дает четкого ответа относительно того, почему Мухаммед Хасан-хан Каджар решил напасть на Карабахское ханство, особенно учытывая тот факт, что еще совсем недавно Карабах оказал ему весьма существенную помощь в борьбе с узбеками. Не исключено, что основной целью Каджара было уничтожение этого армянского государственного образования. В какой-то степени этому способствовало то обстоятельство, что столицей Карабахского ханства в то время уже был Шуши. Вооруженное столкновение между войсками Карабаха и Мухаммед Хасан-хан Каджара закончились поражением последнего. Одну из ключевых ролей в победе Карабаха сыграл своевременный перенос столицы в Шуши, не говоря уже о самоотверженности армянского населения. Во время карабахского похода Мухаммед Хасан-хан Каджара на политической арене Ирана появился новый сильный игрок – Керим-хан Зенд, который, собрав большое войско, намеревался овладеть Мазандараном и Ираком. Из-за этого Мухаммед Хасан-хан Каджар покинул Восточное Закавказье и двинулся навстречу Зенду. Однако в пути он был убит своими приближенными.

Но этим борьба за власть в Иране не завершилась. В борьбу с Керим-ханом Зендом вступил уже упоминавшийся в предыдушем разделе Фатали-хан Авшар, который также пошел на Шуши, но не сумел покорить его, понеся при этом большие потери. Однако победы в военных кампаниях не гарантировали безопасности Карабаху. Горький опыт показывал, что несмотря на блестящие военные победы в 20-х годах XVIII века, негибкая дипломатия привела к тяжелейшим последствиям. Более того, складывалась весьма опасная тенденция: для претендентов на персидский престол стало своего рода нормой при восхождение к власти совершать походы на Карабах. Поэтому было решено наладить отношения с Фатали-ханом, что представляло собой весьма сильный политический ход. Налаживание связей с одним из претендентов на персидский престол и создание ему безопасного тыла сулило дополнительную эскалацию внутриполитической борьбы в Персии, что в свою очередь ослобляло эту империю. Дальнейшее ослабление Персии, естественно, укрепляло самостоятельность Карабахского ханства.
Начались переговоры с Фатали-ханом. Было достигнуто соглашение, в соответствии с которым взятые в плен карабахцами кызылбашские солдаты возвращались, взамен Фатали-хан выдавал свою дочь за старшего сына Панах-хана – Ибрагим Халил-агу. Ибрагим должен был посетить лагерь Фатали-хана, побыть там определенное время и затем вернуться обратно, взяв собой дочь хана. Для того, чтобы Панах-хан был спокоен за судьбу своего сына, Фатали-хан отправил ему троих своих сыновей и родственников, которые должны были до возвращения Ибрагим Халила оставаться при Панах-хане в качестве заложников .

Тем временем внутриполитическая борьба в Иране обострилась. В районе Исфагана произошло сражение между войсками Керим-хана Зенда и Фатали-хана, в котором победа досталась последнему. Но этим сражением борьба между двумя претендентами на персидский престол не завершилась. Вскоре Керим-хан Зенд оправился от данного удара. В сложившейся ситуации в конце 50-х годов XVIII века Карабах начал поддерживать Керим-хана Зенда. Поводом к этому послужило то, что Фатали-хан не отправил Ибрагим Халила и сопровождавших его лиц обратно в Карабах, а взял их с собой в Урмийскую крепость.

Тем не менее, вряд ли решение о поддержке Кирима-хана было продиктовано лишь данным обстоятельством. Как уже отмечалось выше, между ослаблением Персии и укреплением самостоятельности Карабахского ханства существовала прямая зависимость. Поэтому дипломатическая игра, заключающаяся в оказании помощи претенденту на персидский престол, тем более в самый подходяший момент, сулила в случае успеха хорошие перспективы для дальнейшего укрепления самостоятельности Карабаха. Кстати, участие Карабаха в той или иной коалиции практически всегда оканчивались победой данной коалиции. Достаточно указать успех борьбы уже упомянутого Мухаммед Хасан-хан Каджара в его борьбе с узбеками, антигрузинской коалицией и т.д. В некоторой степени первоначальный успех Фатали-хана также стал результатом того, что был достигнут мир с Карабахом, и с тыла Фатали-хану не угрожала опасность. Развязка противостояния между Керим-ханом и Фатали ханом произошла во время совместного штурма войсками Керим-хана и Карабаха Урмийской крепости, где находился Фатали-хан. Последний не сумел противостоять силам коалиции и капитулировал.
Победой Керим-хана над Фатали-ханом фактически заканчивается и правление Панах-хана. После этой победы Карабах сохранил и даже укрепил свою самостоятельность. Но Керим-хан не отпустил Панах-хана обратно в Карабах, взяв его с собой в Шираз фактически в качестве заложника. Там Панах-хан вскоре и скончался. Это произошло в 1759/1760 году. В новой политической ситуации Карабах, безусловно, оказался в выигрышном положении, и здесь не играл абсолютно никакой роли тот факт, что Панах-хан был взят в заложники правителем Персии, ведь реальная власть в Карабахском ханстве была не в его руках.

4.4.2 Внутриполитический расклад сил в ханстве
Внешнеполитические успехи Карабахского ханства были результатом существовавшего в этом государственном образовании внутриполитического расклада сил. Данный расклад имел два уровня: взаимоотношения с ханом, т.е. местного и пришлого элементов, и взаимоотношения между арцахскими меликами, т.е. внутри коренного элемента. При этом между двумя указанными уровнями существовала прямая зависимость.

В предыдущих разделах уже не раз говорилось о том, что Панах-хан имел номинальную власть в Карабахском ханстве, реальная же власть находилась в руках коренного элемента. Естественно, что подобного рода конфигурация не могла держаться лишь на честном слове, поэтому для ее поддержания необходимо было создать соответствующую структуру. Одной из основных составляющих в данной структуре была военная составляющая. В предыдущих разделах не раз говорилось о роли армянских вооруженных сил и ополчения в защите Карабаха и его столицы. Вооруженные силы Карабахского ханства состояли в основном из армян, сам же Панах-хан имел при себе лишь маленькое войско, состоящее в основном из наемных лезгин. Численность постоянного войска Карабахского ханства составляла около 7 тыс. человек, из коих 4,5 тыс. воинов были армянами, а 2,5 тыс. – мусульманами . Более того, расходы на содержание армии, в том числе и наемников Панаха, оплачивались армянами, в частности меликом Шахназаром.

В одном из источников указано, что еще в начале правления Панах-хана Шахназар, обратившись к хану, спросил его, зачем тот впал в уныние, ведь на протяжении последних семи лет Шахназар обеспечивает армию отменным фуражом? . Данный факт, кстати, также подтверждает то, что действительно существовал тщательно подготовленный план создания Карабахского ханства, где номинальным главой должен был стать Панах Джеваншир. Известно, что в общей сложности правление Панаха с момента провозглашения его ханом Карабаха длилось всего 12 лет. Получается, что если армию Панаха обеспечивали фуражом в течение семи лет, и об этом говорится в самом начале его правления, то процесс начался еще до того, как Панах перешел на территорию Арцаха. Если бы правление Панаха длилось 30 лет, то можно было бы поставить под сомнение эти семь лет или же поспорить относительно того, какой отрезок времени надо считать начальным периодом правления Панаха. Но то, что период в семь лет составляет более половины всего срока нахождения Панаха у власти, само по себе подтверждает факт проведения вышеуказанной тщательно спланированной политики. Но одной только армией финансовая помощь меликов Панаху не ограничивалась. Мелик Варанды Шахназар часто помогал Панаху деньгами . Проводя подобного рода политику, арцахские мелики постоянно держали Панаха в зависимом положении, поддерживая таким образом главенство коренного армянского элемента в Карабахском ханстве.

Система сдерживаний и противовесов весьма эффективно действовала и в системе принятия решений. В Карабахском ханстве функционировал Диван, т.е. совет при хане, являющийся совещательным органом и собиравшийся по мере надобности. Здесь обсуждались вопросы войны и мира, раскладки и взимания податей, рассматривались особо важные и иные вопросы, имевшие государственное значение . Диван играл весьма важную роль в политической жизни карабахского государства, и, в отличие от других государственных образований Восточного Закавказья, Карабахское ханство не было абсолютной монархией. Это естественно, ведь Панах-хан был номинальным главой государства. В Диване также решающую роль играли мелики. Панах-хан не имел права вмешиваться в дела меликов и их подданных. Решения о войнах с внешними врагами принимались при всеобщем согласии, Панах не имел права самостоятельно вступать в войну с кем бы то ни было. Налоги, собираемые в армянских меликствах, употреблялись для нужд самих меликств. Панах не имел даже права расширять свои владения в Карабахе . Некоторые мелики, к примеру, мелик Хачена Мирзахан, чеканили свои собственные монеты . Мелики Карабаха также имели свои гербы. На печати меликов Варанды имеются армянские монограммы «???-?», а также орел, над головой которого был изображен купол церкви с крестом .

В предыдущем разделе уже отмечалось, что в столице государства – Шуши, Панах-хан и его соплеменники располагались ниже резиденции мелика Шахназара и домов его подданных. Это также ярко демонстрирует существовавшую тогда систему взаимоотношений между коренным и пришлым элементами. Панах-хан, да и его преемник Ибрагим-хан, практически не имели земельных участков в столице государства. В данном контексте весьма интересным предстает тот факт, что Панаха похоронили не в столице Шуши, что было бы естественным, а в районе современного Агдама. Эти земельные участки ханы выкупили у меликов Хачена - Хасан-Джалалянов. И тогда, и впоследствии именно в районе Агдама и даже еще дальше – в окрестностях г.Барды, отпрыски ханской фамилии и их окружение хоронили своих умерших. Это относилось и к простому люду мусульманского вероисповедования, которые также не имели права хоронить своих умерших в Шуши. Самое ранние надгробные плиты похоронненных в городе мусульман датируются лишь второй половиной XIX века . Лишь после присоединения к России последний из ханов – Мехтикули – приобрел право на распределение земель Карабахской провинции и за несколько лет раздал достаточно обширные территории своим приближенным и простым жителям мусульманского вероисповедания .
Одной из весьма важных и имеющих стратегическое значение для поддержания баланса между коренным и пришлым элементом в пользу первого было, как ни странно, поселение в столице Шуши кочевого мусульманского населения, чему в определенной степени содействовали правящие армянские круги, в частности, мелик Шахназар. На первый взгляд данное утверждение может показаться странным. Тем не менее, поселение кочевников на постоянное место жительства в городе одновременно решало две важнейшие и взаимосвязанные друг с другом задачи. Во-первых, в Карабахском ханстве, да и практически во всем регионе в то время было два основных метода хозяйствования: оседлое и кочевое, которые были производными от соответствующих укладов жизни. В пределах Карабахского ханства оседлым хозяйством занимались практически исключительно армяне, а кочевым – разного рода тюркские и курдские племена. Нередко между этими двумя формами хозяйстовования возникали конфликты, которые несмотря на чисто экономические причины, время от времени принимали этнорелигиозный характер. Посредством же переселения этих кочевников в Шуши, где они меняли свой образ жизни, становясь оседлыми, данные противоречия, по крайней мере с переселенными группами, фактически исчезали.

Во-вторых, перселение кочевого мусульманского населения в Шуши ставило его в зависимость от оседлого армянского. Дело в том, что кочевники, поселившись в Шуши, были оторваны от своего привычного уклада жизни, но не сумели быстро приспособиться к оседлому хозяйствованию. В Шуши они не имели достаточно крупных земельных участков, да к тому же и климатические особенности этого города и его окресностей не подходят для ведения земледелия. Получается, что бывшие кочевники из своего образа жизни поменяли лишь его бытовую часть, не сумев сделать этого в экономической составляющей. В результате они попали в зависимость от коренного оседлого армянского населения, которое обеспечивало их всем необходимым и таким образом содержало их.
Тем не менее, во взаимоотношениях коренного и пришлого элементов, а также номинальных и реальных носителей власти, не всегда все было идеально, и между Панахом и меликами нередко возникали вражда и конфликты. Однако во времена правления Панаха не было ни одного случая, когда в такого рода конфликтах имело бы место четкое разделение враждующих лагерей по этноконфессиональному признаку. Основной же причиной было то, что по своей сути конфликты внутриполитического характера в Карабахском ханстве были внутриармянскими, и участие Панаха в этих процессах, в сущности, имело второстепенное значение. Именно данные конфликты и представляли ключевой элемент взаимоотношений внутри коренного элемента. Глубинной сутью данного противостояния были разные и противоположные методы достижения двух основных конечных целей. Первой целью было создание де-юре независимого армянского государства, полностью самостоятельного или же находящегося под покровительством России. Ядром данного государства, естетственно, должен был стать Карабах. Второй целью было вхождение армянских земель в состав Российской империи.

Механизмов достижения данных целей также было два – уже упомянутый и на практике осуществленный сценарий, когда в целях геополитического маневра номинальным главой государства сделали представителя мусульманского кочевого племени, сохранив в своих руках реальную власть. Данный вариант давал возможность на практике создать де-факто армянское государство и постепенно расширять его территорию, дожидаясь создания такой геополитической ситуации, при которой представится возможность трансформировать де-факто армянское государство в де-юре или же, на крайний случай, если по каким-то причинам это будет невозможно, войти в состав Российской империи. В данном контексте силы, приверженные указанному подходу, всячески поддерживали существовавший в Карабахе расклад сил и выступали в качестве центростремительных. Второй механизм был по своей сути центробежным и фактически предполагал немедленное создание де-юре независимого армянского государства или же присоединение карабахских земель к России. Соперничество и конфликты межу этими центробежными и центростремительными силами происходили практически за весь период существования Карабахского ханства. В самом начале, как уже отмечалось выше, был выработан более или менее единый и консолидированный подход, когда общими усилиями было создано Карабахское ханство и назначен его номинальный глава – Панах. Изначально был выбран именно центростремительный подход, хотя затем между армянскими меликами имели место разногласия. Тем не менее, в период правления Панаха и вплоть до конца XVIII века центростремительные силы доминировали во внутриполитической жизни Карабаха. Нередко причиной конфликтов между армянскими меликами были и личностные амбиции, для прикрытия которых, к сожалению, зачастую использовался лозунг национально-освободительной борьбы.
Первым соперничеством между центростремительными и ценробежными силами стал конфликт с хаченским меликом Аллахверди. После поражения мелика Аллахверди, новым меликом Хачена в 1755 году был назначен уже упомянутый мелик Мирзахан. Следующим столкновением между центробежными и центростремительными силами стал конфликт с меликом Джраберда Аллахкули-султаном. Когда данный конфликт уже былл близок к разрешению, и джрабердский мелик пошел в Шуши, его вероломно убивает Панах-хан. Некоторые классики армянской историографии представили это событие так, что к данному убийству приложил руку мелик Шахназар, который поддолкнул Панаха к убийству, якобы сказав, что мелик Джраберда слишком знатен и богат и вряд ли будет ему подчиняться . На самом деле к убийству джрабертского мелика приложил руку правитель Нахичеванского ханства Гейдаркули-хан .

Этот факт лежал уже в совершенно иной плоскости, и здесь была налицо попытка Панаха сыграть в свою игру, причем скоординировав свои действия не с армянскими, а с мусульманскими кругами, находящимися за пределами Карабаха. Если сегодня таковым предстал хан Нахичевана, то завтра на его месте мог быть кто-то другой. Именно поэтому после смерти Аллахкули-султана меликом стал его брат Атам, который также весьма негативно относился к Панаху. Если бы Панах решал кому быть меликом, а кому нет, то он вряд ли поддержал Атама, а меликство вряд ли было бы передано в его управление. Передача меликства в управление другого человека, не являющегося законным наследником, произошла в Хачене с уже упомянутым меликом Мирзаханом, который был танутером (главой – Д.Б.) села Хднзристан, входящим в состав Хаченского меликства. Но в данном случае это решение принимал не Панах, а армянские мелики. В случае с Джрабердским меликом самодеятельность Панаха надо было пресечь, что и было сделано назначением Атама меликом Джраберда. В данном контексте проблема уже не лежала в плоскости соперничества центробежных и центростремительных сил. Это уже был вопрос поддержания баланса межу коренным и пришлым элементом в пользу первого.
Однако после того, как Атам стал владельцем Джраберда, он, руководствуясь, скорее, эмоциями, нежели хладнокровным политическим расчетом, начал активно поддерживать центробежные силы и столкнулся с центростремительным лагерем, борьбу с которым проиграл, несмотря на то, что к нему примкнул убивший в это время своего дядю – мелика Тамраза и взявший власть в Гюлистанском меликстве мелик Овсеп.

ГЛАВА V
ПРАВЛЕНИЕ ИБРАГИМ-ХАНА

5.1 Борьба за передачу трона Карабахского ханства Ибрагим Халилу
После того, как Панах-хан скончался в Хорасане у Керим-хана Зенда, началась довольно серьезная борьба за то, кто будет главой Карабахского ханства. В большинстве источников указано, что сразу после Панаха ханом Карабаха стал его старший сын Ибрагим Халил-ага . Однако в реальности дело обстояло несколько иначе и намного сложнее: началась настоящая борьба за карабахское наследство с непосредственным вовлечением внешних сил. Еще при жизни Панаха, когда последний находился у Керим-хана Зенда в Ширазе, владыка Ирана издал фирман, в соответствии с которым правителем Карабахского ханства был назначен второй сын Панаха – Мехрали . Панах-хан не был против такого назначения и даже дал определенные инструкции сыну относительно управления ханством . Подобным шагом, Панах попытался сыграть собственную игру, основной целью которой было достижение независимости будущего хана Карабаха от правящих армянских кругов. Подобное развитие ситуации могло полностью изменить ситуацию в Карабахском ханстве и представляло серьезную угрозу интересам реально правящего в стране армянского элемента.

Получалось так, что тщательно подготовленная программа по назначению номинальным главой Карабаха представителя кочевого племени и поддерживаемая с таким трудом и пролитой междоусобной кровью структура одним росчерком пера могла перейти в руки инородного элемента. Здесь может возникнуть ряд вопросов. Например, в чем же разница между Панахом и Мехрали? Почему Мехрали не мог с аналогичным успехом выполнять те же функции, что и Панах? Коренное отличие между этими двумя личностями заключалось в том, что Панаха ханом Карабаха сделали армянские круги, которым он был лично обязан как за это, так и за то, что в свое время именно мелики Арцаха спасли ему жизнь. В случае же с Мехрали был замешан Иран, при непосредственной поддержке которого он и должен был стать главой Карабаха. Понятно, что, не имея даже права стать ханом по первородству, Мехрали должен был всячески зависеть от Ирана. Но самое опасное заключалось в том, что главным препятствием для удержания власти в Карабахе для него становился именно коренной армянский элемент, против которого новый хан и должен будет направить свой основной удар. Ясно, что подобного сценария развития ситуации необходимо было избежать. Сделать это нужно было весьма тонко, так, чтобы ключевую роль в данном процессе, как и в случае с Панахом, играл армянский элемент, но в то же самое время это не должно было бросаться в глаза.

Соответствующая тактика была разработана и применена на практике. При этом полностью сохранялась уже отработанная структура, где номинальным главой государства должен был быть представитель кочевого мусульманского племени, а реальной властью должен был обладать коренной армянский элемент. В данном контексте наиболее целесообразным было инициирование борьбы за ханский престол между сыновьями Панаха, основной целью которой должно было стать отстранение от власти ставленника Ирана – Мехрали-хана – руками его же ближащего единокровного родственника. Наиболее подходящей кандидатурой здесь представал старший сын Панаха – Ибрагим Халил.
Между братьями начался конфликт за трон. И в данной борьбе Ибрагим Халил мог стать ханом исключительно при поддержке армянских кругов, что и имело место на практике. По-всей видимости, ставка на Ибрагима в качестве преемника Панаха была сделана еще при жизни последнего. Подтверждением этому является тот факт, что мелик Шахназар выдал свою дочь Хуризат-ханум за Ибрагима, когда тот еще не был ханом. По некоторым данным это произошло еще в начале правления Панах-хана . Хуризат-ханум была к тому же внучкой мелика Дизака Есаи, и таким образом Ибрагим попадал под влияние одновременно двух армянских меликов. Кстати, этот брак был первым для Ибрагима, что еще больше усиливало влияние тестя на него. То, что Шахназар пошел на столь непопулярный шаг из-за геополитических соображений подтверждается тем, что впоследствии во искупление этого греха он отреставрировал Амарасский монастырь . К сожалению, данный дипломатический шаг был воспринят старым меликом Дизака Есаи весьма эмоционально и даже вызвал стычки между вооруженными силами двух меликств. Были ли эти стычки действительно результатом выдачи за Ибрагима дочери Шахназара, или они происходили вследствие иных процессов, до сих пор не ясно. Тем не менее, вышеуказанные обстоятельства имели ключевое значение и закрепляли зависимое положение Ибрагима по отношению к армянским правящим кругам Арцаха.
Борьба между братьями, а в реальности между арцахской и иранской дипломатиями, приняла достаточно затяжной характер. По прошествии некоторого времени Ибрагим начал постепенно теснить брата. Мехали-хан был оттеснен из нагорной части Карабаха и из столицы Шуши в низменные районы ханства. Он снова обратился за помощью к правителю Ирана и своему патрону Керим-хан Зенду. Последний своим фирманом на имя Гидаят-хана Ардебильского снова подтвердил права Мехрали-хана, но данное распоряжение так и осталось на бумаге ввиду смерти Керим-хана в 1779 году . После этого Мехрали наладил связи с Фатали-ханом Кубинским с целью совместной борьбы. Для того, чтобы противостоять Кубинскому ханству более широким фронтом, между Ибрагим Халилом и правителем Аварии были установлены союзнические отношения, и последний отдал в жены Ибрагиму свою сестру. Между тем, собрав верные ему части, Мехрали дожидался прихода правителя Кубы, который планировал до этого взять Гянджу, чтобы затем совместными силами идти на столицу – Шуши. Однако после взятия Гянджи Фатали-хан Кубинский скоропостижно скончался, а Мехрали-хан был предательски убит, как указывает в своем труде Ахмед Бек Джеваншир, Агаси-ханом Ширванским с сыновьями, изгнанными из Шемахи Фатали-ханом и ведшими, подобно бродягам, скитальческую жизнь .
Сам факт убийства Мехрали-хана не вызывает никаких сомнений, но возникают сомнения относительно непосредственных исполнителей. Выглядит весьма странно, что Мехрали-хан, дожидавшийся с верными ему войсками прихода Фатали-хана, от которого на тот момент фактически зависело его собственное будущее, пригласил бы к себе людей, питавших к кубинскому правителю личную и непримиримую вражду. Этот поступок не поддается никакому логическому объяснению. Более того, он должен был пригласить их к себе в ставку, иначе они не могли совершить убийство, тем более, что вели бродяжный образ жизни и не имели армии, чтобы одолеть Мехрали-хана в бою. Приглашение в ставку самого хана не могло быть дано каким-то бродягам. Если бы Мехрали действительно пригласил их, то это означало бы признание важности этих людей и их притязаний на свое потерянное положение. Вряд ли Фатали-хану данный поступок Мехрали-хана понравился бы. Более логичным представляется то, что убийцы были подосланы противоположным лагерем, т.е. Ибрагим Халилом. Наиболее подходящими людьми, на которых можно было переложить ответственность за убийство Мехрали-хана, были ведущие бродяжный образ жизни представители бывшей правящей в Шемахи фамилии.

Таким образом, лишь в конце 1779 – начале 1780 гг. Ибрагим Халил при помощи армянских правящих кругов окончательно стал ханом Карабаха. Это было весьма важн

Казалось, наконец настало время, которого так долго ждал армянский народ, и осталось сделать лишь самую малость – убрать Ибрагима и воссоздать армянскую государственность. Соблазн усиливался и тем обстоятельством, что правящие российские круги всерьез рассматривали и возможность расчленения Османской империи, что среди прочего предусматривало и создание греческого государства со столицей в Константинополе, во главе которого должен был стать один из представителей Романовых. Поэтому, когда в 1779 году у императрицы Екатерины II родился второй внук, его назвали Константином, потому что именно его планировалось сделать греческим царем . Такого рода детали не могли не быть известны в Карабахе, ведь и Лазарев, и Аргутян были вхожи в российские коридоры власти и для подбодрения юных меликов должны были поведать им об этом. Получалось, что создавалась реальная возможность присоединения западноармянских земель к возрожденному армянскому государству, во главе которого должен был стать один из этих меликов.

В свете вышесказанного может показаться, что мелики Варанды и Хачена, не поддержав столь патриотическое начинание, действительно являлись предателями и в немалой степени именно они несут ответственность за провал исторического предприятия. Но если оставить в стороне эмоции и подойти к данному вопросу со всесторонним и трезвым анализом, то увидим, что решимость юных меликов войти в данные процессы, действительно, было весьма опасным предприятием с крайне непредсказуемыми последствиями. Во-первых, практически те же самые ожидания были у армян Карабаха в 20-х годах XVIII века и результаты этого было бы попросту неправильно игнорировать. Кстати, в свое время и Петр I, как уже отмечалось в самом начале данной монографии, лелеял надежду о воссоздании греческого царства и видел на его троне самого себя. Во-вторых, при принятии решений о вовлечении в такого рода процессы необходимо также рассчитать разноплановые последствия, особенно возможные контрмеры других игроков, в частности, других великих держав – Османской империи, Персии, соседних ханств, а также различных сил в самом Карабахе. В решении меликов этого не наблюдалось.

Молодых меликов, по всей видимости, охватила эйфория, и они были уверены, что если такая сильная держава, как Россия, дала обещание, то ничто уже не сможет помешать осуществлению плана.
У противоположного лагеря было свое, совершенно иное видение развития ситуации. Существовали серьезные опасения относительно того, что под воздействием целого ряда факторов может повториться ситуация 20-х годов, но с той лишь разницей, что на этот раз положением может воспользоваться Ибрагим-хан, попытавшись из номинального главы превратиться в фактического владыку Карабаха, а это означало бы уже конец Арцаху и планам возрождения армянской государственности. Дилемма, с которой столкнулись центростремительные силы, возглавляемые меликами Варанды и Хачена, заключалась в следующем: поставить под угрозу существование де-факто армянского карабахского государства и пойти на сверхрискованное предприятие с весьма призрачными перспективами. Понятно, что слишком многое ставилось на карту и было решено воздержаться от каких-либо активных действий. Необходимо было выдержать весьма долгую и обдуманную паузу. Никто не был против воссоздания объединенного армянского государства под покровительством России, но к этой идее надо было тщательно подготовиться и начать действовать лишь тогда, когда события приняли бы необратимый характер. Как показало время, это было единственно верной стратегией. Но для того, чтобы не допустить нежелательного развития событий, необходимо было действовать решительно и жестко. Такие действия именно со стороны центростремительных армянских сил были весьма важны для того, чтобы не допустить перерастания этой борьбы из внутриармянской в армяно-мусульманскую, а затем и в христиано-мусульманскую, чем, естественно, мог бы воспользоваться Ибрагим, пригласив в Карабах войска соседних мусульманских государств для избавления от своего номинального положения. Интересно, но уже в 1784 году турецкие правящие круги начали активные действия среди закавказских и кавказских образований и народов под лозунгами общеисламской солидарности . Кстати, Ибрагим-хану было известно о планах князя Г.Потемкина убрать его и создать в Азии христианское государство с активным вовлечением в данный проект меликов Карабаха .
Но контроперация центростремительных сил также должна была быть весьма взвешенной и продуманной.

Поэтому было решено наладить контакт с русским двором. Правящие круги Карабахского ханства установили контакты с правящими кругами Российской империи, в частности, с князем Г.Потемкиным. Но при этом была выбрана тактика, в соответствии с которой в сношениях с российским командованием говорилось о желании вступить в российкое подданство, но каких-либо конкретных шагов не предпринималось, мотивируя это необходимостью договориться об условиях.. Данная стратегия давала возможность одновременно достигнуть двух важнейших целей. Во-первых, выиграть время, а во-вторых, протестировать реальные намерения российских властей. Второй аспект имел более важное значение, так как давал возможность получить реальную картину происходящих событий и действовать соответственно. С этой целью в начале 1784 года в Россию был направлен посланец с письмом, в котором содержалась просьба о покровительстве и одновременно о невмешательстве во внутренние дела Карабахского ханства .

Как только посланник Карабахского ханства был принят князем Г.Потемкиным, последний заявил, что еще не было ни одного случая, чтобы Россия отказывала кому-либо в просьбе о покровительстве, добавив, что российское покровительство является наилучшим способом сохранения всех властных полномочий. В качестве примера Потемкин привел Крымское ханство . Таким образом, вышеуказанная стратегия сработала практически сразу и показала реальное положение дел. Не случайно, что именно в этот период императрица Екатерина II все больше заинтересовывалась Ибрагим-ханом. В мае 1784 года в собственноручном письме князю Г.А.Потемкину она давала ему задание узнать побольше об этом правителе . В другой своей директиве князю Екатерина дает указание принять в подданство России Карабахское ханство посредством заключения соответствующего договора, если не будет никаких на то препятствий, что побудит соседние с Карабахским ханством государственные образования последовать примеру Карабаха .

Судя по всему, опасения центростремительных сил постепенно материализовывались. Более того, сам Ибрагим-хан также уже не был заинтересован в подобном развитии событий ввиду того, что в таком случае он мог потерять даже имеющуюся у него номинальную власть. Проблема заключалась в том, что даже принятие подданства России не гарантировало поддержание самостоятельности Карабахского ханства. Хотя князь Г.Потемкин и привел в качестве примера Крымское ханство, но известно, что всего в течение года после присоединения Крымского ханства к России (1783) оно было упразднено и стало частью Таврической области (1784). Более того, Карабах надеялся прибрать к своим рукам и грузинский царь – в соответствии с положением Георгиевского трактата, гласящим: «...Ея Величество дает Императорское свое ручательство на сохранение целостности настоящих владений Его Светлости Царя Ираклия Теймуразовича, предполагая распространить таковое ручательство и на такие владения, кои в течение времени по обстоятельствам приобретены и прочным образом за ним утверждены будут» . Именно поэтому Ираклий так настойчиво поддалкивал Ибрагима принять российское покровительство. А в это время центробежные силы Карабаха продолжали засыпать просьбами российских военначальников о необходимости организовать поход в Закавказье.

В сложившейся ситуации следующим шагом центростремительных сил было оперативное подавление всяких центробежныс сил и активная внешняя политика в Закавказье. Б

В сложившейся ситуации следующим шагом центростремительных сил было оперативное подавление всяких центробежныс сил и активная внешняя политика в Закавказье. Были достигнуты договоренности о совместных действиях с Нухинским, Хойским и Бакинскими ханствами. Кроме того, для противодействия грузинским поползновениям, Карабахское ханство снова заявляет о желании принять российское покровительство, прося взамен не только сохранение своей самостоятельности и территориальной целостности, но и территорию Гянджинского ханства, на которую претендовала и Грузия. После отстранения от трона гянджинского хана и грузинский царь, и хан Карабаха назначают своих представителей на этот трон, а вскоре после этого Карабаху удается вывести Гянджинское ханство из-под влияния Грузии и, посадив на трон Джавад-хана, поставить Гянджу в зависимое от себя положение . Однако этим действия, направленные против Грузии, не ограничились. Учитывая то, что одной из жен Ибрагима была дочь аварского хана, между Карабахом и Аварией было достигнуто соглашение, в соответствии с которым Авария начала походы против Грузии. Аварский Омар-хан стал устраивать набеги на Грузию, нанося достаточно ощутимый ущерб .

После этих мер было решено предпринять решительные шаги и против центробежных сил в самом Карабахе. В первую очередь были осуществлены меры по укреплению столицы государства – города Шуши для отражения возможных атак со стороны опальных меликов и поддерживающих их сил. Мелики Джраберта, Гюлистана и Дизака, а также католикос Ованнес были приглашены в Шуши и взяты под стражу. В 1787 году меликам Межлуму и Абову удалось бежать из шушинской тюрьмы в Грузию, а мелик Бахтам и католикос Ованнес погибли. Межлум и Абов явились к грузинскому царю Ираклию и командующему русскими войсками в Тифлисе полковнику Бурнашеву. Они просили войска для борьбы с Ибрагим-ханом и уверяли, что если им удастся справиться с ханом, то они образуют христианское государство в Карабахе и подчинят его России . Меликам обещали дать отряд в 4000 солдат, которыми должен был командовать грузинский князь Орбелиани.

Интересно, но и правящие грузинские круги начали разыгрывать свою армянскую карту, суть которой сводилась к тому, чтобы армяне с разных концов региона переехали бы в подконтрольный Грузии Лори. С этой целью в 1786 году грузинский царь Ираклий пожаловал видному армянскому общественному деятелю и весьма преуспевающему индийскому купцу Шаамиру Шаамиряну титул грузинского князя. В сентярбе 1787 года грузинские войска, подкрепленные русскими частями, двинулись к Гяндже. Поход, в котором участвовали также опальные мелики, ставил перед собой цель восстановления там грузинского влияния и переселения подданных двух указанных меликов в пределы Грузии . После этого планировалось начать боевые действия против Карабахского ханства. Но как раз в это время начинается русско-турецкая война, и командующий русской армией полковник С.Бурнашев получает приказ о возвращении на Северный Кавказ. Как бы мелики и грузинский царь ни просили российского командующего отложить возвращение хотя-бы на несколько дней, он был непоколебим и в точности исполнил отданный ему приказ. После того, как русские части покинули Грузию, грузинский царь изменил внешнеполитический курс своего государства и установил дружественные отношения с Османской империей .

Мелики Абов и Межлум, находясь у грузинского царя Ираклия, просили его выступить против Карабахского ханства. Карабах же потребовал у Ираклия, чтобы он выдал ему меликов, обещая взамен возвратить 3 тысячи семейств мусульман, бежавших в прошлые годы из Борчалы в Карабах. Ираклий согласился на такой обмен, но мелики, узнав об этом, бежали в пределы Гянджинского ханства, которое после похода русских войск снова оказалось самостоятельным. Гянджинский хан Джават принял их радушно и даже отвел им возле Шамхора место для тех крестьян, которые будут прибывать к ним из Карабаха. История в точности повторилась. Но из подданных меликов Абова и Межлума, общая численность которых составляла 7 тыс. домов, лишь около 500 домов или 7% последовали примеру своих меликов и перебрались из Карабахского ханства в пределы соседнего Гянджинского ханства . Среди прочего это означает, что даже подданные опальных меликов не поддерживали центробежные тенденции и воспринимали Карабахское ханство именно в качестве армянского государственного образования.

Интересно, но тогда на повестку дня снова встал вопрос о католикосе Агванка. После того, как католикос Ованес, являвшийся одним из лидеров центробежных сил, погиб, необходимо было избрать нового католикоса. Правящие круги Гянджинского ханства, используя опальных меликов Гюлистана и Джраберда, снова предприняли попытки назначить на этот пост своего выдвиженца. В 1791 году в Гяндже брат покойного католикоса Ованеса епископ Саркис был помазан в католикосы. После этого опальные мелики и их сторонники опять обратились в Эчмиадзин с просьбой признать Саркиса агванским католикосом. Естественно, что такое развитие ситуации не отвечало интересам Карабаха и были предприняты необходимые контрмеры. На этот раз обошлось без силовых угроз, и вопрос разрешился предпринятыми эффективными шагами с далеко идущим политическим подтекстом. Ключевым здесь стало то, что Карабах избрал католикосом Агванка того самого Исраэля, который до этого был соперником Ованеса. Таким образом Эчмиадзин, который поддерживал Исраэля во время противостояния с Ованесом, на этор раз без каких-либо возражений поддержал Исраэля в качестве законного католикоса Агванка.

Что касается меликов Межлума и Абова, то они продолжали надеяться на помощь России и посредством архиепископа Аргутяна поддерживали контакты с российскими правящими кругами. Сам же Аргутян принимал весьма активное участие в процессе переселения армян из Бессарабии и Молдавии в Россию. И вот практически аналогичный проект этот человек разработал и для Карабаха. В январе 1790 года он представил князю Г.Потемкину рапорт об Армянском вопросе и ситуации в Карабахе. Среди прочего он представил историю контактов между меликами и русским двором. Аргутян также представил новый план решения «карабахского вопроса», где ссылался на предложения вышеуказанных опальных меликов . Аргутян просил Потемкина оказать меликам поддержку войсками, что дало бы им возможность взять власть в Карабахе в свои руки. После этого Аргутян предлагал сделать царем Карабаха внука грузинского царя Ираклия - принца Давида. Если же это будет невозможным, то Аргутян, передавая пожелание меликов, просил князя Потемкина дать возможность меликам поселиться со своими поддаными на берегу Каспийского моря в районе Дербента с сохранением всех дворянских привилегий .

Однако требования меликов не были удовлетворены. Вскоре опальные мелики Межлум и Абов перессорились и отделились друг от друга. Мелик Абов перешел в Грузию и получил от царя Ираклия во владение земли в Болниси, а мелик Межлум остался в пределах Гянджинского ханства и продолжал вылазки против Карабахского ханства. Судьба меликов, действительно, сложилась трагически. Но столь трагически могла бы сложиться и судьба Карабаха в случае, если бы центробежные тенденции, основными проводниками которых и выступали эти мелики, взяли бы вверх. Не только судьба Арцаха, но и перспективы воссоздания единого армянского государства могли бы принять трагический оборот. Что же было более предпочтительным? Было ли оправданным вовлечение в непредсказуемую игру со многими неизвестными, или же целесобразнее было дожидаться такого момента, когда перспективы воссоздания единой армянской государственности стали бы необратимыми? Не оправдано ли насилие над некоторыми людьми во благо целого народа? Бросая ретроспективный взгляд, становится понятно, что центростремительные тенденции были несравненно более предпочтительными для национальных интересов Карабаха. Таким образом, и данный виток борьбы между центростремительными и центробежными силами закончился полной победой первых. Таким образом иммунитет Карабаха оказался весьма эффективным и сумел нейтрализовать соблазн вовлечения в непредсказуемые политические игры.

5.2.3 Первое нашествие Ага-Мухаммед-шаха в Карабах
Во многом благодаря вышесказанному и восстановлению единства стало возможным противостоять нашествию правителя Персии Ага-Мухаммед-шаха. Уже к концу 1794 года Ага-Мухаммед-шах Каджару удалось установить свою власть почти над всей территорией Персидской империи. Этот правитель мечтал восстановить былое величие Сефевидской державы. Многие ханства, отколовшиеся от империи, перед столь серьезной угрозой признали верховенство Персии. Но были и те, которые не захотели терять свою независимость. В такое ответственное и сложное время инициатором создания антикаджарской коалиции выступил Карабах . Столь принципиальная позиция Карабаха была следствием того, что персидское нашествие в первую очередь представляло угрозу для армянской государственности. Если бы Ибрагим-хан обладал всей полнотой власти, то война не приняла бы столь масштабного характера, тем более, что впоследствии, как мы увидим, Ибрагим-хан все же принял сторону персов, за что и поплатился жизнью. Более того, к карабахскому хану было направлено шахское посольство, которое он наотрез отказался принять .

В 1795 году персидский шах предпринял попытку восстановления в Закавказье персидского владычества и вторгся в пределы региона с огромной армией. Сам шах возглавил удар по Карабаху, подойдя со своей 100-тысячной армией к столице Шуши. Персидские войска состояли из отборных частей, а иранскими воинами командовали французские офицеры . К захватчикам присоединяется и мелик Межлум, который надеялся после смещения Ибрагим-хана стать правителем Карабаха.
Во избежание ночного налета войск Карабаха, войска шаха соорудили вокруг своего лагеря весьма крепкие башни. Перед лицом столь серьезной опасности в самом Карабахе была объявлена народная война, на которую поднялось все население . Только таким образом можно было одолеть и изгнать персов из Карабаха. Ключевую роль в обороне Шуши сыграли армянские войска, особенно ополчение. Количество войска внутри шушинской крепости составляло около 15 тыс. человек, из коих 3 тыс. были наемными лезгинами. Войска в основном состояли из армян и отчасти из тюрков. Однако кроме регулярной армии активное участие в борьбе с персидскими войсками принимало и народное ополчение. Из соседних с Шуши населенных пунктов 12 тыс. армянских семей укрепились в ущельях, примыкающих к городу, и начали оказывать ожесточенное сопротивление захватчикам . Это, как минимум, 40-50 тыс. людей, умеющих носить оружие.

Войска Ага-Мухаммед-шаха сильно страдали от действий карабахских войск. Особо отличился в обороне столицы дизакский мелик Абас, который в отмщение за жестокость, проявленную персидским владыкой, разбил под самым его носом один из двух персидских редутов . А однажды ночью пешие воины Варанды большой группой захватили одну из башен, охранявшуюся личными стрелками Ага-Мухаммед-шаха. Перебив в течение одного часа почти всю охрану, они захватили с собой несколько оставшихся в живых стрелков и на рассвете доставили их в столицу страны. Ни днем, ни ночью карабахцы не давали покоя кысылбашским войскам. Шах три-четыре раза решался подойти вплотную к крепости, но сталкивался с ожесточенным сопротивлением и возвращался обратно . Карабахские войска также систематически отбивали транспорты противника с рисом, маслом, пшеницей и прочим товаром, практически ежедневно отгоняли иранские табуны, что лишило Ага-Мухаммед-шаха перевозочных средств для своей армии. Для персидских войск урон был очень ощутимым, а в Карабахе в результате этого резко снизились цены. Например, по тогдашним ценам одного мула продавали за 4 рубля, верблюда – за 6 рублей, а хорошего коня – за 10 рублей .

Осада столицы Карабаха длилась больше месяца и окончилась полным провалом для войск Ага-Мухаммед-шаха и присоединившихся к нему соседних ханов. Подобный героизм карабахцы проявляли и во время национально-освободительной войны в 20-х годах того же века и в целом ряде других случаев. Понятно, что если бы армяне Карабаха, как уже неоднократно отмечалось, не воспринимали Карабахское ханство и Шуши в качестве своего собственного государства и столицы, то вряд ли они самоотверженно защищали бы резиденцию чужака. Все прекрасно понимали, что Ага-Мухаммед-шах представляет угрозу в первую очередь для Архаца.
После провала Ага-Мухаммед-шах бросил осаду Шуши и решил идти на Тифлис. Персидский шах, по словам историка Мирза-Адигезаль бека, убедился в том, что лучше уйти от половины вреда и увести войска из этого опасного и полного горя места, что в этом ключ к сокровищнице спасения . Но прежде нужно было обеспечить провиантом войско, найти перевозочные средства для обозов, пополнить убыль в людях. Джавад-хан гянджинский и Мухаммед-хасан-хан шекинский соединились с войсками Ага-Мухаммед-шаха. Они доставляли продовольствие и перевозочные средства. На сторону персидского шаха перешли также и мелики Абов и Межлум.

5.3. Второй период правления Ибрагим-хана (1796-1806)
5.3.1. Внутриполитическая ситуация в Карабахе и поход русских войск в Закавказье

Второй период правления Ибрагим-хана отличается тем, что центробежные силы, используя внутриполитические и внешнеполитические факторы, одержали верх, а Ибрагим-хан, воспользовавшись этим, начал расширять рамки своих полномочий и в конце концов сумел установить верховенство своей власти в пределах Карабахского ханства. Но данный период продлился недолго и закончился фактическим присоединением Карабахского ханства к Российской империи в 1805 году и последовавшим за этим убийством Ибрагим-хана в 1806 году. В указанный период присоединение Закавказья к Российской империи приняло уже необратимый характер, но мелики Арцаха, к сожалению, не сумели проявить должной выдержки и терпения и дождаться подходящего момента для задействования плана создания независимого армянского государства под протекторатом России, или же, в крайнем случае, вхождения в ее состав в качестве отдельной армянской единицы. Опыт прошлого не был учтен, и мелики слишком рано начали действовать.

Через некоторое время после взятия Тифлиса войска Ага-Мухаммед-шаха остановились на зимовку в Муганской степи. Но весной 1796 года вспыхнуло восстание в Фарсе, и шах вынужден был возвратиться в Персию. Персидский поход в Закавказье взволновал Россию, и она начала приготовления для вступления в регион. Но перед этим Россия поддержала Грузию в деле организации карательного похода против гянджинского хана, который поддержал персов и участвовал во взятии и разорении грузинской столицы. Против Гянджи выступил и Карабах, а также дагестанские войска. Во время этих событий в Гяндже был убит мелик Межлум. Гянджинский хан Джавад покорился и послал в Шуши в качестве заложников своего сына и сестру .

Параллельно с этим к Закавказью стали стягиваться русские войска. Новый персидский поход стартовал 18 апреля 1796 года из Кизляра. Командующим русской армией был назначен генерал Валериан Зубов. 10 мая русские войска взяли Дербент, а затем двинулись к Баку и Шемахе. В это время к армии Зубова присоединился уже упонимавшийся в предыдущих разделах архиепископ Аргутян. С присущей ему энергией Аргутян начал усиленно пропагандировать необходимость освобождения армянских земель русскими войсками . Тем временем, российская императрица Екатерина II обратилась с достаточно объемным обращением к народам Персии, в котором она заявляла, что поход русских войск нацелен лишь против Ага-Мухаммед-шаха, который нарушил союзнические обязательства. При этом императрица добавляла, что поход не причинит никому вреда. В то же самое время, для гарантированного успеха похода необходимо было также заручиться поддержкой христианских народов. Именно поэтому еще в самом начале данной военной кампании было заявлено, что основной целью похода является восстановление власти грузинского царя Ираклия в его владениях, достижение того, чтобы карабахские мелики и народ Карабаха были в зависимости исключительно от России, а также переориентация в сторону России Католикоса всех армян .
Действительно складывалось впечатление, что на этот раз Россия придет в Закавказье уже навсегда. Трудно было удержаться от соблазна начать активные встречные действия. Данный соблазн во многом усиливался благодаря действиям архиепископа Аргутяна.

Аргутян представляет генералу Зубову свой план продвижения войск в Закавказье и далее к Ардебилю и Тавризу. Особый интерес представляет та часть плана, которая касается Карабаха. Аргутян предлагал командующему русской армией потребовать от Ибрагим-хана его сына с 1000 всадниками и пятерых меликов с 5000 воинами для использования их в боевых действиях . Далее, согласно Аргутяну, в случае, если Ибрагим не выполнит требования русского командования, что станет доказательством его враждебности, можно будет сместить его посредством армянских меликов. При этом архиепископ отмечает, что Ибрагим не сумеет защитить неприступную шушинскую крепость ввиду того, что подавляющая часть войска состоит из армян, которые никогда не поднимут оружия против русских. Далее Аргутян предлагает использовать армянские войска, численность которых по мере продвижения русских на порядок увеличится, для взятия Атрпатакана (нынешний иранский Азербайджана – Д.Б.). Для того, чтобы все эти мероприятия имели успех, Аргутян предлагает тайно обнадежить армянских меликов относительно данных намерений.

Аргутян сумел убедить в необратимости перехода Закавказья к русским даже весьма осторожного Католикоса всех армян Гукаса, и они вместе направили письма карабахским меликам, убеждая их в том же самом. Эта переписка не осталась тайной и для Ибрагим-хана. В данном контексте произошел разговор между Ибрагимом и меликом Джумшудом, который стал правителем Варанды после смерти своего отца – мелика Шахназара в 1792 году. Кстати, смерть Шахназара стала переломным моментом во внешнеполитической доктрине Карабаха. Дело в том, что мелик Шахназар был сторонником ведения Карабахом собственного внешнеполитического курса и делал все, чтобы не допустить использования фактора Арцаха в интересах других стран, а тем более соперничающих друг с другом великих держав.
После смерти Шахназара этот курс уже не был доминирующим для правящих армянских кругов Карабаха, и в свете нового этапа российской политики в Закавказье практически все влиятельные армянские государственные деятели Карабаха были едины в необходимости синхронизировать свои действия с действиями наступающей русской армии. Таким образом внешнеполитический курс принял однонаправленность. В Карабахе сложилась ситуация, не имевшая аналогов в прошлом. Если раньше в пределах карабахского государства борьба шла между центростремительными и центробежными силами, причем обе эти силы были армянскими, то сейчас карабахское политическое поле было разделено по этнорелигиозному признаку. Началась борьба между пришлым элементом во главе с Ибрагим-ханом и коренным элементом, во главе которого стояли армянские мелики.
В этой борьбе, учитывая количественное меньшинство пришлого элемента и его экономическую зависимость от коренного элемента, единственной возможностью Ибрагим-хана выйти победителем была помощь внешних сил. В данном контексте в первую очередь необходимо было наладить контакты с командованием наступавших русских войск. Это было очень важным направлением, ведь Ибрагим-хан прекрасно понимал, что российские власти весьма заинтересованы в установлении контактов с ним. Политика, которой придерживались на том этапе правящие армянские круги Карабаха, показала, что несмотря ни на что, армяне поддержат российские войска, т.е. контакты Ибрагима с русскими никоим образом не отразится на армяно-российских взаимоотношениях. Более того, это еще более усилит дрейф армян в сторону России. С другой стороны и русские, не опасаясь по уже указанным причинам переориентации армян, были заинтересованы в налаживании отношений с Ибрагимом для того, чтобы посредством Карабаха включить в зону своего влияния соседние ханства региона.

Ибрагим-хан отправил к командующему русской армией своего сына Абульфата и сыновей некоторых вельмож Карабаха с подарками и породистыми лошадьми, изъявив свою покорность России. Им было также написано прошение с выражением преданности российской императрице: «По преданности моей к России, прошу признать меня и город мой как бы своим, и не оставить оный российским незащищением; а когда Шуша сохранена Вами будет, то можете обладать и вселенною... Прошу не замедлить присылкою сюда 12 тысяч войск, с которыми я приступил по нахичеванской границе к наказанию российских неприятелей» . Когда окрестные ханы узнали о том, что Ибрагим-хан направил своего сына к главнокомандующему русской армии, то ряд из них (Мир Мустафа хан талышский, Мустафа хан ширванский, Джавад хан гянджинский, а также ханы Эривана, Нахичевана, Хоя и Карадага) отправили своих посланников к Ибрагиму и заявили, что они последуют примеру карабахского хана, и если последний найдет целесообразным подчиниться Российской империи, то и они последуют этому . Естественно, что подобное развитие событий было для русских войск весьма кстати.
Что касается меликов, то в рядах русской армии находился джрабердский мелик Фридун, который приходился племянником мелику Адаму. Он поддерживал связь между наступавшей русской армией и армянскими меликами Карабаха. Население же готовилось к принятию русских. Продвижение русских войск было осложнено плохими погодными условиями, из-за чего дороги стали весьма труднопроходимыми, а провиант войск практически закончился. В данной ситуации неоценимую услугу российским частям оказал архиепископ Аргутинский, который начал рассылать разного рода письма и циркуляры армянским селениям с призывами оказывать всевозможную помощь русским войскам. Армяне с энтузиазмом откликаются на данные призывы и во многом благодаря этому русские войска сумели взять Гянджу . Генерал Зубов намеревался основать в Закавказье русские поселения. Командующий русскими войсками, в частности, хотел поселить в Джаваде (территория в районе слияния рек Куры и Аракс) 2000 своих солдат, которые должны были получить в жены армянок и грузинок .

На фоне этого Ага-Мухаммед-шах начал укреплять Гилян и Мазандаран, готовясь к возможному продвижению русских в Персию. В то же время он не оставлял намерений снова напасть на Карабах. В августе 1796 года он выслал отряд, который должен был взять Шуши. Этот отряд не достиг никаких целей, разорив лишь два села . Но не только возможное новое вторжение представляло серьезную опасность для Карабаха. Не менее опасным было и то, что мусульманские народы снова начали видеть в армянах опасный элемент, посредством которого «неверные» теснят мусульман.
Однако персидский поход генерала Зубова не был доведен до конца. 6 ноября 1796 года скончалась российская императрица Екатерина II, и ситуация кардинально изменилась. Командующий российскими войсками генерал Зубов с большими почестями отпустил сына Ибрагим-хана и карабахских вельмож обратно, а сам по приказу нового императора Павла возвратился в Россию. Россия опять начала пересматривать свою политику на Кавказе, и при новом императоре кавказское направление потеряло актуальность.

.3.2 Второе нашествие Ага-Мухаммед-шаха в Карабах и его последствия
Уход русских войск и подавление восстания в Фарсе создали благоприятные условия для новой военной кампании персов против Закавказья, особенно против Карабаха. Ввиду ряда причин сам Карабах ослабел. Первый поход Ага-Мухаммед-шаха, несмотря на полный провал, все же нанес колоссальный ушерб Карабаху. Были уничтожены десятки населенных пунктов, погибло много людей. К этому добавились еще три засушливых и неурожайных года, которые вызвали сильный голод. Цены возросли настолько, что четверть пшеницы по тогдашним деньгам с трудом можно было купить за 45 рублей . Немало людей умерло, нанчался отток населения. Все это, естественно, непосредственно отразилось на обороноспособности Карабаха и сильно пошатнуло ее.
Весной 1797 года персидские войска под командованием Ага-Мухаммед-шаха перешли реку Аракс в районе Худаферина и вторглись в пределы Карабаха. Карабах, конечно же, оказывал упорное сопротивление, но на этот раз успех сопутствовал персидским войскам. Персидская армия предавала огню и мечу все, что вставало на ее пути. Слишком обозлен был Ага-Мухаммед-шах как на нанесенное ему два года назад поражение, так и на решимость армян перейти под покровительство России. Особому преследованию подвергались лидеры Карабаха. Например, по личному приказу персидского шаха был сожжен и разрушен дом мелика Варанды Джумшуда в столице меликства – Аветараноце. Шах все еще помнил активное участие Джумшуда в обороне Шуши во время своего первого нашествия . Самому мелику с большими трудностями удалось избежать смерти и, покинув пределы Карабаха, он на первых порах обосновался в Грузии. Население, и без того голодавшее в течение трех последних лет, подверглось грабежу. Многие вынуждены были оставить пределы Карабаха и осели в Грузии, России, Шемахи и в других местах, в том числе и в Турции. Карабах погрузился в хаос, в стране вспыхнула эпидемия чумы.

В данном контексте особый интерес представляет политика Ибрагим-хана. Когда персидский шах вторгся в пределы Карабаха, Ибрагим-хан вместе со своими сыновьями, другими членами семьи и приближенными ушел из Карабаха, перебравшись в Джар (ныне территория Закатальского, Белоканского и Кахского районов Азербайджана – Д.Б.). Такой поступок был продиктован рядом соображений. Первое, Ибрагим хан просто не мог перейти на сторону Ага-Мухаммед-шаха ввид

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ политической истории Карабахского ханства, изложенный в данной монографии, покзывает, что в XVIII веке арцахская дипломатия поставила перед собой действительно грандиозные планы и задачи. Основным и успешно осуществленным на практике стал амбициозный план создания Карабахского ханства, где реальная власть находилсь в руках армянского элемента, а номинальным главой государства был представитель одного из кочевых племен. Подобная структура власти давала возможность последним осколкам армянской государственности – Арцаху и Зангезуру – объединиться в рамках единого государственного образования, которое в будущем должно было служить ядром для возрождения независимой Армении. Понятно, что такое намерение было бы воспринято весьма негативно со стороны Персидской и Османской империй, которые опасались как воссоздания армянской государственности, так и ее возможной пророссийской ориентации. В данном контексте реакция на появление армянского карабахского государства со стороны Османской империи и Персии было весьма предсказуемым. Поставив же во главе государства иноверца, правящие армянские круги добились того, чтобы это образование не воспринималось окружающими странами в качестве серьезной угрозы. Весьма важным было и то, что номинальный глава Карабахского ханства был представителем кочевого племени, у которого вместо национальной была племенная идентичность. Это обстоятельство было весьма важным, ведь в таком случае карабахский хан не идентифицировал себя с этнической точки зрения с какой-либо сопредельной великой державой.
Следующая весьма важная особенность создания структуры, в которой реальная власть находилась в руках коренного элемента, а номинальным главой выступал инородец и иноверец, заключалась в том, что это придало дополнительный стимул для консолидации армянского народа и не давало ему расслабиться.
За весь период существования Карабахаского ханства нередко возникала борьба между разными армянскими силами. В классической историографии она представляется в качестве борьбы между армянскими силами и ханом. Однако подобная постановка вопроса не отражает истинного положения дел. Эта борьба была, скорее, столкновением между центростремительными и центробежными силами. Карабахский хан же, обладая лишь номинальной властью, естественно, был вовлечен в данную борьбу на стороне центростремительных сил. Можно сказать, что центростремительные силы всегда одерживали вверх. Следует отметить, что в данной борьбе необходимо было одновременно достичь двух основных целей – справиться с центробежными тенденциями и держать в зависимом положении пришлый кочевой элемент и имеющего номинальную власть хана, который, воспользовавшись данной борьбой, мог бы расширить свои полномочия и трансформировать номинальный характер своей власти в реальный. При этом карабахцам удавалось проводить независимую внешнюю политику и держать государство в стороне от глобальных столкновений между великими державами.
Вопрос о борьбе центростремительных и центробежных сил имеет и свою эмоциональную составляющую, которая зачастую весьма затрудняет объективный анализ происходивших событий. Но если подходить к анализу ситуации и перспектив ее развития без эмоций, то станет очевидно, что для выживания последних осколков армянской государственности и воссоздания на их основе объединенного армянского государства наиболее целесообразным было поддержание и укрепление Карабахского ханства. Одно консолидированное и сильное государственое образование, которое строит и укрепляет свою самостоятельность и государственность, не надеясь на какие-то обещания извне, естественно, намного предпочтительнее нескольких маленьких и разрозненных княжеств, которые постоянно связывали свое спасение с внешними силами. Поэтому, несмотря на всю эмоциональность имевших место тогда конфликтов, в которых друг другу противостояли армянские силы, данные столкновения необходимо рассматривать с позиции абсолютной или даже относительной предпочтительности для национальных интересов. С этой точки зрения центростремительные тенденции были намного предпочтительнее. Интересы и судьба народа, несомненно, были важнее интересов и судеб конкретных людей. Тем более, что было создано и укреплялось де-факто армянское государственное образование, территория которого превышала 23 тыс. км2. Причем эта территория с экономической точки зрения, особенно учитывая доминирующую роль сельского хозяйства, была практически самодостаточной. Естественно, что такого рода образование служило наилучшим ядром для воссоздания армянской государственности, в состав которой вошли бы и другие исторические армянские территории.
Наиболее драматическим в истории существования Карабахского ханства был период правления Ибрагим-хана. Драматичность этого периода заключается в том, что в последние годы правления Ибрагим-хану удалось трансформировать свою номинальную власть в реальную. Это случилось после второго нашествия Ага-Мухаммед-шаха в 1797 году. Воспользовавшись вторжением персов и тем, что карабахские мелики во время персидской кампании генерала Зубова 1796 года открыто поддержали русских, Ибрагим-хан покинул Карабах, который из-за трехлетней засухи и последствий первого похода вышеуказанного шаха настолько ослаблел, что не сумел противостоять новой агрессии. Карабах был разорен персидскими войсками, а ряд меликов вынужден был покинуть пределы родины. После убийства Ага-Мухаммед-шаха в Шуши своими же приближенными, Ибрагим-хан возвратился обратно и, используя негативное отношение персов к армянам из-за их пророссийской ориентации, сумел получить поддержку нового персидского шаха и сконцентрировать у себя в руках реальные рычаги управления государством. Мелики же Карабаха временно обосновались в Грузии и пытались заручиться поддержкой России для возвращения обратно в Карабах. Однако данная ситуация продлилась недолго. В начале 1803 года началась новая персидская кампания русских войск. В январе 1804 года Ибрагим-хан признал верховенство России, и в мае 1805 года Карабах официально вошел в состав Российской империи. В Карабах возвратился мелик Варанды Джумшуд. Однако Ибрагим-хан нарушил свои обязательства, ввиду чего и был убит русским майором Лисаневичем и меликом Джумшудом в ночь с 8 на 9 мая 1806 года. Власть сменившего Ибрагима на посту карабахского хана Мехтикули, естественно, уже носила чисто номинальный характер.
Подытоживая политическую историю Карабахского ханства, можно сказать, что в целом создание данного государственного образования оправдало себя. Вплоть до 1797 года Арцах и Зангезур сумели консолидироваться в единое сильное государственное образование, дистанцироваться от борьбы великих держав, не вызывая при этом подозрения со стороны соседних мусульманских государств. Одно это уже было большим достижением. К сожалению, не удалось воплотить в жизнь, если так можно выразиться, программу максимум – воссоздать армянское государство, ядром которого должен был стать именно Карабах. До 1792 года основной внешнеполитической доктриной Карабаха было ведение независимой и сбалансированной внешней политики и недопущение использования фактора Арцаха в интересах других стран, а тем более соперничающих друг с другом великих держав. После смерти мелика Шахназара эта доктрина более не соблюдалась, и внешнеполитический курс Карабаха принял одностроннюю направленность, чем и воспользовались как соседние государства, так и карабахский хан. Тем не менее, программа минимум, т.е. присоединение Карабаха к России, была осуществлена, что было намного предпочтительнее нахождения Карабаха в составе Персии.
Одним из основных вопросов, который не может не возникнуть в контексте данной работы, это вопрос о том, кому конкретно принадлежит авторство плана создания Карабахского ханства. Понятно, что в целях соблюдения секретности делалось все возможное, чтобы тщательно законспирировать это. Тем не менее, можно со всей уверенностью утверждать, что такое решение принималось коллективно, причем в нем участвовал достаточно узкий и преданный идеалам родины круг, состоящий из меликов и духовенства. Ясно, что одним из них выступал мелик Шахназар, на которого был возложен непосредственный контроль над карабахским ханом. В любом случае абсолютно ясно, что разработать и осуществить подобный план в состоянии лишь народ, имеющий тысячелетнюю историю государственности и глубоко укоренившееся государственное мышление.

Семмо джян, нет у них никаких оснований претендовать на Карабах. Они сами это знают. Борьба за Карабах , для них, это борьба с собственной закомплексованностью. У них нет "пророка в своём отечестве"..., есть только прорабы и... непризнанные писатели, надеющиеся на посмертное признание, вместо чего, какой-нибудь Ебуталыбов пройдётся бульдозером по их могиле и водрузит там хачкар "в ознаменование дружбы двух братских народов" , потому, что так будет нужно (лазым дыр). Я , в принципе, не против дружбы с азербайджанцами, отнюдь, но к сожалению те, с кем можно дружить и строить дальнейшую совместную жизнь, не имеют "выхода" на общение с нами, а тот мизер действительной интеллигенции, который понимает, что "иного нет у нас пути", мечется между псевдопатриотическим молотом и религиозно-националистической наковальней. Они даже не знают ЗАЧЕМ им Карабах, ибо не собираются там жить.
П.С Между прочим, если ВСЕ армяне, выходцы из Карабаха начнут приезжать (хотя бы) на летние каникулы в Карабах, то... вряд ли понадобится пресловутая "программа по заселению".

Кстати, в Аскеранском районе, в деревни Аветараноц до сих пор живут Шахназаряны, причем один из них работал деканом в Арцахском Гос. Университете и преподавал мне. Однажды, в годы своего студенчества, узнав, что он из Аветераноца, я спросил его имеет ли он отношение к печально известному Мелик Шахназару. Он усмехнулся и сказал, что все карабахцы должны быть благодарны Мелик Шахназару, за то, что он сохранил в самые трудные времена для Армянства Арцах.

Я тогда его не понял, посчитал, что у старика маразм, но сейчас, прочитав эту монографию, понял, что имел ввиду декан...