Воспоминанія о революціи въ Закавказьи

Байков Б.Л.


Впервые опубликовано: Архив русской революции. Т. 9. Берлин, 1923.



  • Предисловие

    Русская революція 1917 года, этапы ея развитія въ Закавказьи и тѣ историческія событія, которыя привели Закавказье къ отдѣленію его отъ Россіи, отъ своего центра, и къ созданію цѣлаго ряда суверенныхъ республикъ, требуютъ подробнаго освѣщенія. Попытки въ этомъ направленіи уже были сдѣланы (Б. Ишханянъ, В. Станкевичъ и др.). Но нельзя не сказать, что всѣ эти попытки не даютъ должнаго исчерпывающаго освѣщенія всей этой эпохи, ибо или еще не наступилъ для серьезнаго историческаго изслѣдованія надлежащій моментъ, а потому никакая работа, какъ, напримѣръ, В. Станкевича (Судьбы народовъ Россіи), основанная на информаціи весьма не точной и, подчасъ, прямо невѣрной, въ данномъ случаѣ не только ничего не освѣщаетъ, но даетъ результаты обратные; или же оцѣнка событій, изложенныхъ весьма подробно, страдаетъ крайней односторонностъю въ силу рѣзко-національной точки зрѣнія самого автора, какъ въ работѣ Б. Ишханяна[1].

    Я совершенно не претендую въ этихъ моихъ Воспоминаніяхъ дать исчерпывающій отчетъ о событіяхъ, наблюдать которыя мнѣ пришлось или въ которыхъ приходилось играть ту или другую роль. Единственный смыслъ и цѣнность, которые я вижу въ человѣческихъ документахъ, подобныхъ настоящему, — послужить однимъ изъ матеріаловъ въ ряду другихъ для будущаго историка, который подведетъ пережитому нами, современниками, соотвѣтствующіе историческіе итоги.

    Я не претендую въ этихъ запискахъ ни на какую полноту, тѣмъ болѣе, что въ качествѣ эиигранта я лишенъ возможности использовать тотъ богатый матеріалъ, который именно за описываемый мною періодъ былъ мною уже собранъ и который мнѣ при моемъ бѣгствѣ отъ большевиковъ пришлось частью вовсе бросить на мѣстѣ, а частью уничтожить впослѣдствіи по цѣлому ряду причинъ.

    Проживъ съ 1890 года въ Закавказьи и, въ частности, въ Баку съ 1895 года, я въ концѣ іюля 1919 года былъ вынужденъ выѣхать изъ Баку, такъ какъ атмосфера жизни въ Баку для русскаго человѣка стала почти невыносимой; въ сентябрѣ 1919 года состоялось обо мнѣ распоряженіе правительства Азербайджанской республики о томъ, что я почитаюсь изгнаннымъ навсегда изъ предѣловъ Азербайджана, а все имущество мое было объявлено подлежащимъ конфискаціи; вернуться въ Баку я уже не могъ, я потерялъ съ нимъ окончательную связь и потерялъ все мною накопленное за время революціи — сборники газетъ, копіи резолюцій, доклады и много другого цѣннаго матеріала. Все-же, что я вывезъ и скопилъ въ дальнѣйшемъ, пришлось цѣликомъ уничтожить въ тотъ періодъ (май-октябрь 1920 года), когда мнѣ пришлось, скрываясь отъ большевиковъ, прожить въ занятой большевиками Сѣверной Персіи, изъ опасенія выдать себя при какомъ либо обыскѣ.

    Осенью 1919 года, въ Ростовѣ на Дону мнѣ пришлось видѣть въ Отдѣлѣ Пропаганды при Добровольческой Арміи двѣ прекрасный работы, предполагавшіяся къ напечатанію. Одна изъ нихъ — Грузія принадлежитъ перу Ю. Ф. Семенова (нынѣ секретаря Россійскаго Національнаго Союза и Комитета въ Парижѣ) и другая — Азербайджанъ — коллективный трудъ членовъ Бакинскаго Русскаго Національнаго Комитета (о коемъ мнѣ придется въ дальнѣйшемъ много говорить).

    Что сталось съ этими двумя обстоятельными трудами — не знаю, но, видимо, они погибли, какъ и многое при крушеніи Добровольческой Арміи и ея учрежденій.

    Долженъ отмѣтить одну подробность: тѣ чисто хаотическія обстоятельства, которыя переживало Закавказье съ конца 1917 года, создавали подчасъ такое положеніе, что, живя, напримѣръ, въ Баку, мы не знали о томъ, что дѣлается въ ближайшихъ къ нему Елизаветполѣ, съ одной стороны, и Петровскѣ и Дербентѣ, съ другой стороны, не говоря уже о Тифлисѣ, Батумѣ, Владикавказѣ, Ростовѣ на Дону и Екатеринодарѣ.

  • Глава I

    Тотъ историческій процессъ, который многими именуется Великой Россійской Революціей, а другими — второй Россійской смутой, Закавказье переживало во многомъ иначе, чѣмъ центръ Россіи или даже другія ея окраины, и это различіе вызвано было рядомъ самостоятельныхъ факторовъ.

    Закавказье, прежде всего, представляло собою ближайшій тылъ одного изъ русскихъ фронтовъ въ Великой воінѣ 1914-1918 гг. и, притомъ, тылъ этотъ былъ настолько близокъ къ фронту, что, удайся въ декабрѣ 1914 года Халилу-Пашѣ прорывъ нашего фронта (Кавказскаго) у Сарыкамыша, Закавказью угрожало бы непосредственное вторженіе турецкой арміи.

    Далѣе, въ то время, когда осенью 1917 года уже не существовало ни русско-германскаго, ни русско-австрійскаго фронтовъ, Кавказскій фронтъ существовалъ еще до конца года. Въ 1918 году Закавказье сдѣлалось ареной продолжавшейся еще Великой войны, и турецкія и германскія войска разсчитывали черезъ Закавказье нанести ударъ Антантѣ и, въ частности, англичанамъ на Мессопотамскомъ фронтѣ.

    Провозглашенные революціей лозунги — самоопредѣленіе народностей и всяческія свободы въ Закавказьи нашли чисто-специфическую почву.

    Рядъ населяющихъ Закавказье народностей, отличающихся языкомъ, вѣрованіями, нравами и степенью культуры, связанныхъ до того не столько цементирующимъ вліяніемъ болѣе высокой культуры русской, сколько давленіемъ силы центральной русской власти, съ паденіемъ послѣдней, проявили столько шовинизма въ отношеніяхъ взаимныхъ, что попытки трехъ главныхъ народностей Закавказья — татаръ, армянъ и грузинъ — удержаться на какой либо общей политической платформѣ и договориться до федераціи привели ихъ весьма скоро (къ веснѣ 1918 года) къ объявленію ими ихъ національной независимости, а затѣмъ и къ провозглашенію суверенитета каждой изъ этихъ трехъ новообразовавшихся республикъ и полному отдѣленію ихъ отъ Россіи.

    Національный антагонизмъ упомянутыхъ трехъ народностей въ ихъ отношеніяхъ другъ къ другу, имѣвшій уже свои серьезные корни въ прошломъ (армяно-татарскія столкновенія 1905-1906 гг., традиционное соперничество экономическое и вообще взаимная нелюбовь грузинъ и армянъ), былъ одной изъ главныхъ причинъ, что, еще задолго до прихода (въ 1920 году) большевиковъ въ Закавказье, уже полилась тамъ кровь во время взаимныхъ столкновеній татаръ и армянъ, армянъ и грузинъ.

    И, наконецъ, естественный богатства края и, въ особенности, нѣкоторыхъ изъ его частей сыграли также немаловажную роль въ будущихъ судьбахъ Закавказья.

    Нѣмцы и турки въ 1918 году грабили Закавказье: первые — Грузію, вторые — богатый Азербайджанъ (г. г. Баку и Елизаветполь).

    Союзники, выгнавъ и тѣхъ, и другихъ, съ первыхъ уже шаговъ своихъ въ краѣ поняли, что овладѣніе имъ ) и внѣдреніе въ немъ своего вліянія можетъ дать имъ реальную пользу. Въ особенности зарились на Закавказье англичане, игравшіе первую скрипку, и итальянцы. И чѣмъ болѣе выяснялось ослабленіе Россіи, тѣмъ болѣе распоясывались иностранцы, причемъ та политика, которую они проводили въ Закавказьи, не только явно клонилась къ ущербу недавней ихъ союзницы Россіи, принесшей колоссальный жертвы въ общей борьбѣ противъ Германіи, но рѣзко противорѣчила и интересамъ самихъ народностей Закавказья.

    Отсутствіе какого бы то ни было государственнаго навыка въ дѣлѣ управленія (въ Закавказьи не было даже земствъ); полное неумѣніе выдвинувшихся и ставшихъ у власти людей изъ представителей туземнаго населенія наладить финансы въ своихъ микроскопическихъ суверенныхъ государствахъ; непомѣрное національное самолюбіе каждой изъ этихъ республикъ, поминутно приводившее ихъ къ взаимнымъ столкновеніямъ и даже войнамъ (Грузіи съ Арменіей; Азербайджана съ Арменіей) и вѣчнымъ таможеннымъ конфликтамъ; — все это приводило республики эти къ такому ослабленію, что въ тотъ моментъ, когда большевики сочли это нужнымъ, одна за другою пали всѣ эти республики, какъ карточные домики.

    И, если одною изъ главныхъ причинъ своего отдѣленія отъ Россіи и необходимости самобытнаго своего существованія народности Закавказья выставляли — необходимость застраховать себя отъ проникновенія русскаго большевизма, то цѣль эта была заранѣе обречена да гибель въ тотъ уже моментъ, когда Грузія и Азербайджанъ (Арменія стояла на противоположной точкѣ зрѣнія) заняли опредѣленно враждебную позицію противъ русскаго освободительнаго движенія, руководимаго Корниловымъ, Алексѣевымъ и Деникинымъ.

    Пойди Закавказье рука объ руку съ арміями Корнилова и Деникина, я полагаю, что судьбы Россіи пошли бы по иному пути.

    Въ этомъ вопросѣ союзники сыграли роковую роль и, въ особенности, англичане. Какъ это будетъ видно изъ дальнѣйшаго, англичанамъ не стоило бы большого труда не только заставить народности Закавказья договориться съ русскими антибольшевиками и, въ томъ числѣ, А. И. Деникинымъ, а просто показать, что имъ такой сговоръ — желателенъ. Но на наше (да, полагаю, и на несчастье народностей Закавказья) несчастье политику Антанты дѣлали англичане, прошедшіе свой служебный стажъ въ Британской Индіи, гдѣ ненависть къ Россіи была воспитана издавна и была даже воспѣта однимъ изъ блестящихъ литературныхъ талантовъ, Редіардомъ Киплингомъ.

    И Главнокомандующій союзныхъ силъ въ Закавказьи генералъ Томсонъ и (въ особенности) его начальникъ штаба полковникъ Стоксъ были опредѣленными руссофобами, даже съ трудомъ скрывавшими эти свои чувства. Но не буду забѣгать впередъ и перехожу къ изложенію своихъ воспоминаній.

  • Глава II

    Первые дни переворота мнѣ пришлось отсутствовать изъ Баку. Я провелъ ихъ частью въ пути, а частью въ городѣ Мервѣ, Закаспійской области, куда я выѣзжалъ на защиту по какому-то уголовному дѣлу въ сессіи Тукестанскаго Военно-Окружнаго Суда. Еще въ революціи 1905 года революціонное движете въ нашей Средней Азіи проявилось исключительно въ средѣ рабочей массы, каковыми тамъ являлись желѣзно-дорожные рабочіе и служащіе главныхъ пунктовъ, какъ Красноводскъ, Кызылъ-Арватъ, Асхабадъ, Самаркандъ и Ташкента, гдѣ сосредоточены главныя депо и мастерскія. Все остальное раселеніе, какъ русское, такъ и въ [особенности туземное, было настроено вполнѣ лойяльно, что въ отношеніи послѣдняго объясняется тѣмъ, что значительная его часть, туркмены, только что переходила отъ кочевого къ осѣдлому состоянію, а другая, главное сарты, осѣдлая и исключительно земледѣльческая, не имѣла въ своемъ составѣ вовсе пролетаріата. Поэтому-то въ 1905 году революція въ Средней Азіи задѣла исключительно полосу желѣзно-дорожнаго отчужденія и очень мало города. 4-го марта, собираясь отправиться въ засѣданіе Суда, я, выйдя изъ гостиницы на улицу, обычно малолюдную, невольно обратилъ вниманіе на толпы народа, собравшіяся во многихъ мѣстахъ и что-то читавшія на стѣнахъ. Настроеніе, однако, было вполнѣ спокойное. Въ расклеенныхъ объявленіяхъ сообщалось о безпорядкахъ въ Петроградѣ, объ отреченіи Николая II и о созданіи Временнаго Правительства. Приглядываясь къ читавшимъ эти сообщенія людямъ, я поразился общимъ впечатлѣніемъ какой-то растерянности на лицахъ читавшихъ; не было ни радости, ни оживленія, а скорѣе было какое-то общее чувство неловкости. Повидимому все то, что сообщалось въ объявленіяхъ, поражало своею полною неожиданностью.

    Пріѣхавъ въ полковое собраніе (какого именно запаснаго полка — не помню), гдѣ обычно происходили засѣданія Военнаго Суда, я здѣсь впервые почувствовалъ вѣяніе революціи. Внѣшне все было какъ будто и по прежнему, но какой-то внутренній безпорядокъ уже чувствовался: не прибылъ почему-то ко времени почетный караулъ, въ канцеляріи еще почти никого не было и никто абсолютно ничего не зналъ — состоится ли засѣданіе, или нѣтъ. Предсѣдатель (Военный Судья) всегда аккуратный, отсутствовалъ; говорили, что онъ находится у коменданта города и о чемъ-то съ нимъ совѣщается. Приходили и уходили офицеры, чѣмъ-то озабоченные; военные писаря (солдатская аристократія) держались непривычно свободно.

    Такъ прошло часа три-четыре, пока, наконецъ, съѣхались всѣ, коимъ быть надлежало. Мнѣ объявили, что всѣ дѣла снимаются съ очереди, и я въ тотъ. же день черезъ Красноводскъ уѣхалъ въ Баку.

    Вернувшись въ Баку, я уже засталъ картину полнаго разгара новой политической обстановки.

    Изъ Петрограда уже были получены отъ Временнаго Правительства указанія о конструкціи власти на мѣстахъ.

    Городской Голова Л. Л. Бычъ[2] былъ во главѣ власти и чувствовалъ себя настоящимъ именинникомъ. Типичный демагогъ, весьма склонный къ авантюрѣ и человѣкъ крайне неустойчивыхъ политическихъ убѣжденій, Л. Бычъ теперь являлъ собою яркій образецъ мартовскаго соціалиста. Давно ли этотъ же самый Бычъ, ожидая въ концѣ декабря 1916 года пріѣзда въ Баку на открытіе Шолларскаго водопровода Намѣстника Великаго Князя Николая Николаевича, распинался повсюду въ своей преданности Монарху и произносилъ въ Городской Думѣ и въ другихъ собраніяхъ, къ случаю и вовсе не къ случаю, горячія вѣрноподданнически-патріотическія рѣчи. А еще раньше, въ 1912 году, на выборахъ въ ІV-ую Государственную Думу тотъ же Бычъ вмѣстѣ со мною и Д. Овсяннико-Куликовскимъ прошелъ въ выборщики отъ кадетовъ по такъ-называемому прогрессивному списку.

    Теперь тотъ же самый Л. Бычъ, съ пѣной у рта, охрипшимъ голосомъ произносилъ повсюду демагогическія рѣчи о торжествѣ революціоннаго народа, свергшаго, наконецъ, тирана-самодержца и призывалъ къ углубленію завоеваній революціи.

    Людей, близко знавшихъ Л. Быча, такой его уклонъ влѣво и явное заигрываніе съ крайными лѣвыми элементами нисколько не удивили. Обуреваемый неимовѣрнымъ честолюбіемъ, пробившійся въ люди благодаря своей большой трудоспособности, мало дисциплинированный, Л. Бычъ почуялъ, что наступилъ моментъ, когда преуспѣютъ тѣ, кто склоненъ дерзать, не задумываясь надъ вопросами строгой морали и принциповъ. Могу по совѣсти сказать, что Л. Бычъ человѣкъ сильной воли, если бы захотѣлъ, то могъ задержать процессъ распада общественныхъ силъ въ Баку. Меня не разъ удивляло, что Л. Быча можно было встрѣтить въ любомъ, самомъ не подходящемъ для его появленія, собраніи. И въ каждомъ изъ нихъ онъ во что бы то ни стало долженъ былъ такъ или иначе импонировать присутствующимъ. Плохой ораторъ, говорившій грубымъ и охрипшимъ голосомъ, Л. Бычъ повсюду произносилъ однѣ и тѣ же, скоро ставшія трафаретными, слова. И онъ добился своего: когда создался Исполнительный Комитетъ Общественныхъ Организацій, то Л. Бычъ оказался избранъ имъ его Предсѣдателемъ.

  • Глава III

    Временное Правительство, ставшее на мѣсто свергнутой власти самодержавія, въ вопросѣ о внутреннемъ управленіи страною стало на точку зрѣнія уничтоженія всѣхъ органовъ прежняго управленія. На мѣсто агентовъ центральной власти — губернаторовъ и полиціи, должны были стать представители власти общественной — городскія самоуправленія и земства, а на мѣсто полиціи — милиція, создаваемая тѣми же органами общественности.

    Губернаторъ В. Потоловъ, человѣкъ, въ сущности, не дурной, не игравшій и такъ особенной роли, ввиду того, что городъ Баку ему не былъ подчиненъ (въ городѣ Баку послѣ событій 1905 года — армяно-татарскихъ столкновеній — было учреждено сначала Генералъ-губернаторство, а затѣмъ Градоначальство), стушевался совершенно, а затѣмъ и вовсе ушелъ, а на его мѣсто Исполнительнымъ Комитетомъ Общественныхъ Организацій былъ назначенъ Губернскимъ Комиссаромъ малограмотный татаринъ, имени и фамиліи котораго сейчасъ не помню, почти безъ всякаго образовательнаго и, тѣмъ болѣе, служебнаго ценза.

    Общественнымъ Градоначальникомъ былъ избранъ присяжный повѣренный Я. Н. Смирновъ, человѣкъ очень работоспособный, но крайне самолюбивый и въ политическомъ отношеніи крайне неустойчивый, съ постоянными колебаніями то влѣво, то вправо.

    Начальникомъ Милиціи былъ избранъ присяжный повѣренный Александръ Константиновичъ Леонтовичъ, человѣкъ умный и энергичный и большой общественный работникъ, обладавшій къ тому же весьма завидными для общественнаго работника качествами — умѣніемъ улаживать острые вопросы и конфликты къ общей пользѣ.

    Тенденція, проявленная революціоннымъ настроеніемъ тогдашняго момента, заключалась главнымъ образомъ не въ томъ, чтобы создать новые органы власти съ новыми методами управленія, а въ томъ, чтобы выгнать всѣхъ старыхъ слугъ власти и на ихъ мѣсто поставить новыхъ во что бы то ни стало. И сколько ни доказывалъ А. Леонтовичъ, что и среди старыхъ полицейскихъ есть хорошіе люди, вполнѣ пригодные къ службѣ и въ новыхъ демократическихъ услсвіяхъ, подъ вліяніемъ требованій общественныхъ силъ, онъ вынужденъ былъ буквально выгнать всѣхъ приставовъ, ихъ помощниковъ, околодочныхъ и т. д. вплоть до городовыхъ. Въ участковые комиссары (пристава) и ихъ помощники попали присяжные повѣренные, ихъ помощники, недоучившіеся студенты и т. д. Ничего въ новомъ для нихъ дѣлѣ не знающіе, не имѣющіе никакого служебнаго опыта, — всѣ эти господа очень скоро до того застопорили всякую работу, такъ погрязли въ бумагомараніи, разборѣ всякихъ имъ неподсудныхъ жалобъ и дѣлъ, что не имѣли времени на исполненіе непосредственныхъ своихъ обязанностей по охранѣ общественнаго спокойствія и безопасности гражданъ. Дисциплина въ милиціи отсутствовала, а проникновеніе въ ея ряды зачастую и элементовъ преступныхъ привели къ старымъ полицейскимъ грѣхамъ — взяточничеству, превышенію власти и проч. Пробившись нѣсколько мѣсяцевъ безуспѣшно надъ улучшеніемъ службы милиціи, Леонтовичъ въ серединѣ лѣта 1917 года подалъ въ отставку.

    Въ первые же дни свободъ произведена была общественная чистка Окружнаго Суда и судебныхъ учрежденій вообще.

    Исполнительный Комитета назначилъ комиссара при Окружномъ Судѣ. Что собственно это была за должность — неизвѣстно никому и до сего дня. Повидимому, роль его должна была заключаться въ осуществленіи въ дѣятельности суда возвѣщенныхъ новымъ строемъ свободъ и общей демократизаціи власти. Засиліе, царившее въ судебномъ вѣдомствѣ въ послѣдніе годы передъ революціей, сводившееся къ выполненію судебной администраціей — предсѣдателями судовъ и прокуратурой — предначертаній и плановъ центральной власти, исходившихъ отъ Министра Юстиціи Щегловитова, чувствовалось особенно сильно у насъ въ Закавказьи при Старшемъ Предсѣдателѣ Палаты Лагодѣ и, въ частности, въ Баку при ставленникѣ послѣдняго — Предсѣдателѣ Суда Кудрявцевѣ, который оказывалъ явное давленіе на весь подчиненный ему составъ Суда и совершенно не выносилъ адвокатуру, какъ излишній, по его мнѣнію, института въ дѣлахъ уголовныхъ. Смѣнившій за годъ до войны Лагоду, на мѣстѣ Старшаго Предсѣдателя Тифлисской Судебной Палаты, сенаторъ Ал. Ал. Чебышевъ, человѣкъ просвѣщенный, либеральный (но безъ вмѣшательства въ какую бы то ни было политику), образованный юристъ и судья въ духѣ Судебныхъ Уставовъ 1864 года, всячески въ порядкѣ судебнаго надзора одергивалъ г. Кудрявцева, но послѣдній, пользуясь заступничествомъ Петрограда, оставался до самой революціи на мѣстѣ, пока не былъ уволенъ Керенскимъ, вслѣдствіе единогласнаго ходатайства адвокатуры, Городской Думы и разныхъ общественныхъ организацій.

    Назначенъ былъ Исполнительнымъ Комитетомъ на должность комиссара при Судѣ упомянутый уже выше присяжный повѣренный Я. Н. Смирновъ; послѣдній занялъ по отношенію къ судебному вѣдомству совершенно неподходящую позицію и позволялъ себѣ вмѣшиваться въ его жизнь и дѣйствія; адвокатура вынуждена была привлечь г. Смирнова къ отвѣту передъ своимъ Общимъ Собраніемъ и послѣ очень бу рнаго засѣданія было признано, что представителю сословія адвокатуры вообще не вмѣстно занимать подобную должность, и послѣ этого и самая должность эта была упразднена.

    Бакинская адвокатура, довольно значительная численно (свыше 150 человѣкъ, считая и помощниковъ присяжныхъ повѣренныхъ), состояла главнымъ образомъ изъ армянъ и евреевъ (частью крещеныхъ); изъ остальныхъ національностей было десятка два русскихъ и по нѣсколько человѣкъ мусульманъ, поляковъ и другихъ.

    Съ первыхъ же дней революціи помощники присяжныхъ повѣренныхъ и частные повѣренные предъявили требованіе объ уравненіи ихъ въ сословныхъ правахъ со старшими членами сословія и осуществили это требованіе, въ такъ-называемомъ, въ то время обычномъ, революціонномъ порядкѣ.

    Общее полѣвѣніе сказалось и въ нашей окраинной адвокатурѣ, причемъ демагогія и политиканство, находившія сочувствіе въ болѣе молодрй части сословія, въ значительной степени измѣнили къ худшему общую физіономію сословія и его сословной жизни.

    Какъ-то сразу стало черезчуръ много соціалистовъ. Даже и въ чиновничествѣ проявилась та же тенденція.

    Повѣтріе, охватившее всякіе виды и роды профессіональной дѣятельности, къ созданію всякихъ союзовъ, захватило и чиновничество, которое организовало тоже профессіональные союзы, причемъ, главную роль въ этихъ союзахъ играли наиболѣе лѣвые изъ мартовскихъ соціалистовъ. Эти чиновничьи союзы объединяли чиновниковъ всякихъ ранговъ и положеній, причемъ, понятно, многіе изъ нихъ участвовали не по своей охотѣ.

    И изъ всѣхъ вѣдомствъ, объ одномъ — судебномъ можно по совѣсти сказать, что оно, пріявъ, въ своемъ большинствѣ, революцію какъ освобожденіе отъ тяготѣвшаго надъ нимъ въ послѣднія тридцать лѣтъ гнета и насилія надъ его судейской совѣстью, искренно взялось служить Временному Правительству и Родинѣ, ставъ на почву чистой законности. И въ то время, какъ во многихъ вѣдомствахъ можно было замѣтить, что чиновничество пустилось въ политику, судебное вѣдомство опредѣленно отъ этой политики уклонилось. Въ такой твердой позиціи судебнаго вѣдомства значительную роль сыгралъ тогдашній Прокуроръ Суда въ Баку Аф. Юл. Литвиновичъ (крымчакъ, сынъ священника). Очень неглупый человѣкъ, прямой, выдержанный, прекрасный юристъ и строгій законникъ, доброй души и не лишенный чувства общественности, Литвиновичъ совершенно не былъ способенъ ни на какіе компромиссы и сдѣлки съ совѣстью, что онъ впослѣдствіи не разъ и доказалъ. Большой авторитета, которымъ онъ пользовался въ городѣ, давалъ ему возможность не разъ предотвращать тѣ или другія безтактности или явныя нелѣпости, который безъ его своевременнаго вмѣшательства были бы совершены неискусными въ дѣлѣ управленія новоявленными властями; онъ смѣло повелъ борьбу съ намѣтившеюся во всѣхъ проявленіяхъ тогдашней жизни тенденціей къ углубленію завоеваній революціи и всѣмъ и вся напоминалъ, что есть законная власть — Временное Правительство — есть законы, исполнять которые нужно.

    Для объединенія власти въ Закавказьи Временное Правительство создаловъ г. Тифлисѣ органъ Центральной Краевой власти въ лицѣ Особаго Закавказскаго Комитета (Озакомъ), въ составѣ: В. А. Харламова — Предсѣдателя, и А. Чхенкели, М. И. Пападжанова и М. Джафарова — трехъ членовъ.

    По національности и партійной принадлежности лица эти были:


    Харламовъ — русскій, казакъ, к.-д.
    Чхенкели — грузинъ, с.-д. меньшевикъ.
    Пападжановъ — армянинъ, правый к.-д., впослѣдствіи членъ армян. нац. демокр. партіи; и Джафаровъ — татаринъ, безпартійный, впослѣдствіи видный членъ партіи Муссаватъ.

    Физіономія первыхъ трехъ болѣе или менѣе извѣстна по дѣятельности ихъ въ Государственной Думѣ. Послѣдній — Мемедъ Джафаровъ — абсолютное ничтожество; хотя онъ и принадлежалъ къ сословію Бакинской адвокатуры, могу сказать по совѣсти, что до выборовъ его въ Государственную Думу, куда онъ проникъ вмѣстѣ съ М. Пападжановымъ (одинъ отъ татаръ, другой отъ армянъ), я о немъ никогда не слыхалъ и даже не подозрѣвалъ объ его существованіи.

    Особый Закавказскій Комитетъ, просуществовавшій нѣсколько мѣсяцевъ, съ первыхъ же дней его появленія не создалъ себѣ никакого авторитета, погрязъ въ ворохѣ всякихъ бумагъ и утонулъ въ толпѣ просителей и челобитчиковъ, во всевозможныхъ разслѣдованіяхъ и т. д.

    Въ томъ же самомъ дворцѣ (бывшемъ Кавказскихъ Намѣстниковъ), гдѣ жилъ. и работалъ Особый Закавказскій Комитетъ, вскорѣ обосновался Совдепъ, который, какъ и его старшій собрать — Совдепъ Петроградскій — оспаривалъ у представителей Временнаго Правительства власть, и съ большимъ успѣхомъ. Огромный залы и анфилады парадныхъ и служебныхъ комнатъ были полны всякихъ товарищей, стѣны внутри дворца пестрѣли всякими плакатами и прокламаціями.

    Близко съ дѣятельностью Озакома мнѣ познакомиться не пришлось, но, побывавъ раза два въ Тифлисѣ по дѣламъ въ Озакомѣ и убѣдившись, что онъ существуетъ лишь номинально, я ушелъ изъ дворца со стѣсненнымъ сердцемъ, вспоминая, что еще при недавнемъ его хозяинѣ — Намѣстникѣ гр. И. И. Воронцовѣ-Дашковѣ — въ этомъ же дворцѣ можно было встрѣтить и болѣе участливое къ дѣлу отношеніе и, во всякомъ случаѣ, болѣе разумное его разрѣшеніе.

  • Глава IV

    Оглядываясь на пережитое, ничѣмъ инымъ не можешь объяснить этого безудержнаго и все прогрессировавшаго полѣвѣнія нашей общественности, не говоря о широкихъ массахъ населенія, какъ только разнузданностью опредѣленной противугосударственной пропаганды, чувствовавшей, при полномъ параличѣ власти, свою полную безнаказанность.

    Желаніе идти въ ногу съ революціей, опасеніе какъ бы не прослыть реакціонеромъ толкало многихъ въ ряды соціалистическихъ партій, и соціалистовъ въ мартѣ оказалось столько, что нужно было изумляться, какъ это могъ столько лѣтъ существовать прежній, только что свергнутый строй. Баку съ его огромнымъ промысловымъ и заводскимъ райономъ, съ его обширнымъ портомъ и огромнымъ флотомъ, издавна былъ очагомъ и политическаго и соціальнаго движенія. Создавшіяся послѣ февральской революціи условія и представившаяся возможность съ первыхъ же дней дали яркую картину расцвѣта соціалистическихъ партій.

    Появилась обширная и хорошо субсидируемая соціалистическая пресса, которая занималась тѣмъ же, чѣмъ занимались ея столичные собратья, или подрывомъ Временнаго Правительства, или углубленіемъ завоеваній революціи. Заработали: гласно политическія партіи, всевозможные союзы и комитеты. И что характерно: — въ начинаніяхъ, не имѣвшихъ ничего въ сущности политическаго, не могли обойтись безъ этой же политики, безъ резолюцій, безъ критики дѣятельности Временнаго Правительства. При разнохарактерности населенія, состоящаго изъ цѣлаго ряда всякихъ національностей, на собраніяхъ, гдѣ не всегда всѣ даже понимали другъ друга, принимались опредѣленныя, заранѣе подготовленныя, резолюціи, большей частью ярко пораженческаго характера. И соц.-рев. и соц.-дем. положительно изощрялись другъ передъ другомъ въ лѣвизнѣ своего поведенія. Ярко оборонческую позицію заняли плехановцы (группа единство) и персонально некоторые соц.-революціонеры. Зашевелились и наши кадетскіе круги. Но и здѣсь, подъ вліяніемъ вѣянія революции, не все было благополучно. Почти единогласно принятъ былъ Городскимъ Комитетомъ партіи Народной Свободы тезисъ о республикѣ и лишь двое, трое горячо возражали, что до Учредительнаго Собранія, которое одно должно рѣшить вопросъ о формѣ государственнаго устройства Россіи, партія Народной Свободы должна оставить этотъ вопросъ открытымъ. На одномъ изъ первыхъ засѣданій Комитета при обсужденіи вопроса объ автономіи окраинъ двое изъ членовъ Комитета изъ старѣйшихъ К. А. Ирецкій (бывшій много лѣтъ городскимъ головой) и кн. I. I. Дадіяни (горный инженеръ) заявили о своемъ уходѣ изъ партіи: Ирецкій заявилъ, что онъ — лѣвѣе насъ и примкнулъ къ группѣ Единство, а кн. Дадіяни заявилъ, что онъ — грузинскій націоналъ-федералистъ.

    Наша кадетская партія, учитывая политическую ситуацію и тенденцію общаго полѣвѣнія въ странѣ, рѣшила выступить активно и вести пропаганду нашихъ идей, какъ устную, такъ и печатную. Торгово-промышленные круги насъ дѣятельно поддерживали, давъ всѣ необходимыя матеріальныя средства. Мы не только выписывали изъ центра (Москвы, главнымъ образомъ) огромное количество партійной литературы, но и выпускали свои брошюры, раздавая большинство этой литературы совершенно безплатно, и создали тогда же свой печатный органъ — ежедневную газету Народная Свобода, пріобрѣвшую весьма скоро большой тиражъ, благодаря тому, что въ кадетскихъ кругахъ нашлись порядочныя публицистическія и литературныя силы. На чисто кадетской платформѣ стояла и одна изъ лучшихъ бакинскихъ газетъ — газета Баку, которая впослѣдствіи перетерпѣла много мытарствъ; въ мартѣ мѣсяцѣ 1918 года ее закрыли большевики, націонализировавъ лучшую въ городѣ типографію, принадлежавшую газетѣ Баку (ея редактору-издателю); она пыталась выходить въ концѣ іюля 1918 г. послѣ паденія въ Баку большевиковъ, но въ сентябрѣ, послѣ взятія Баку турками, типографія была окончательно реквизирована Азербайджанскимъ правительствомъ и въ ней стала печататься газета Азербайджанъ — оффиціальная правительственная газета.

    Пропаганда кадетскихъ идей дѣятельно шла и устная. Наши ораторы являлись на всѣ митинги, устраиваемые лѣвыми; устраивались и партійные доклады и митинги, на которые, конечно, являлись и оппоненты изъ лѣвыхъ и, правду сказать, эти лѣвые рѣдко (вѣрнѣе — никогда) выходили съ честью изъ этихъ боевъ; но опредѣленная демагогія, бросаніе въ массы многообѣщающихъ лозунговъ дѣлали свое дѣло въ средѣ несознательныхъ, и часто положеніе нашихъ партійныхъ ораторовъ бывало труднымъ даже въ смыслѣ личной безопасности. Помню, какъ однажды въ апрѣлѣ 1917 г. наши партійные товарищи еле-еле унесли, что называется, ноги съ одного изъ многолюдныхъ митинговъ въ заводскомъ районѣ послѣ неудачной реплики (личнаго характера), сорвавшейся у одного изъ нашихъ ораторовъ противъ одного изъ тогдашнихъ вождей соц.-революціонеровъ, пользовавшагося большимъ вліяніемъ среди рабочихъ. Кстати, этотъ соц.-революціонеръ, прис. повѣр. Наджаровъ, впослѣдствіи настолько самъ поправѣлъ, что уже въ іюлѣ 1917 г. сталъ ярымъ оборонцемъ, а впослѣдствіи работалъ въ Добровольческой Арміи и въ защиту ея идей, оставшись въ ней до начала 1920 г., до ея распада. Лѣтомъ 1920 г. этотъ бывшій соц.-революціонеръ и несомнѣнный русскій патріотъ никогда не раздѣлявшій ни программы, ни идей армянской партіи Дашнакцутюнъ былъ разстрѣлянъ большевиками за принадлежность именно къ этой партіи.

    Митинги и собранія въ заводскомъ и промысловомъ районахъ, расположенныхъ довольно далеко отъ города, доставляли намъ всего больше хлопотъ; происки нашихъ противниковъ доходили до того, что автомобиль или извозчики, на которыхъ пріѣзжали наши представители, угонялись и приходилось, порой, поздней ночью возвращаться пѣшкомъ. Благодаря оффиціальному вступленію въ партію офицеровъ, намъ удалось наладить связь съ кавказскимъ фронтомъ и снабжать его партійной литературой. Происходили собесѣдованія и въ казармахъ.

    Къ этому же времени относится и организація партіей Народной Свободы курсовъ грамотности, первоначальныхъ знаній и прикладныхъ ремеслъ. Курсы эти были вечерніе и разсчитаны были, главнымъ образомъ, на прислугу, городскихъ низшихъ служащихъ; курсы были безпартійные, никакой опредѣленной политической пропаганды не велось, и мы разсчитывали лишь на то, что, быть можетъ, хоть сколько нибудь сдержимъ безуміе полѣвѣнія, возбуждаемаго безудержной и циничной демагогіей, въ особенности среди наименѣе сознательныхъ элементовъ городского населенія. Курсы посѣщались очень охотно, число слушателей порой было очень велико, и просуществовали они до марта 1918г., до перваго въ Баку большевистскаго переворота.

    Большевики оффиціально не выступали еще нигдѣ; оффиціально они стали появляться лишь съ начала сентября.

    Очень яркой фигурой среди кадетскихъ ораторовъ въ Баку былъ прис. повѣр. Мих. Флор. Подшибякинъ (къ счастью, онъ сейчасъ внѣ предѣловъ досягаемости большевиковъ). Человѣкъ большого темперамента, прекрасный и умный ораторъ, умѣвшій заставить себя слушать, съ огромной политической подготовкой и въ особенности прекрасно знавшій всю подоплеку соціалистовъ и ихъ слабыя мѣста, М. Подшибякинъ билъ своихъ противниковъ обыкновенно ихъ же собственнымъ оружіемъ: ихъ резолюціями, программами, партійными постановленіями и т. д.; онъ былъ положительно неотразимъ въ особенности въ своихъ репликахъ и сплошь да рядомъ его политическіе противники (соціалисты всякихъ оттѣнковъ) терпѣли фіаско въ заранѣе подготовленныхъ ими же собраніяхъ и уходили подъ свистъ тѣхъ самыхъ товарищей, которые имъ только что рукоплескали.

    Въ преслѣдованіи своихъ цѣлей, подъ лозунгомъ углубленія и закрѣпленія завоеваній революціи, соціалисты, видѣвшіе въ русской революціи элементы соціалыной революціи, дѣятельно занялись организаціей широкихъ массъ, вѣрнѣе общественныхъ низовъ. Въ виду того, что въ организуемыхъ ими массахъ, въ большинствѣ, своемъ совершенно несознательныхъ, не было собственныхъ руководителей, массы эти оказались всецѣло во власти демагоговъ, поставляемыхъ щедро соціалистическими партіями. Существовавшіе до того профессіональные союзы рабочихъ моряковъ, судоводителей, обогатились новыми союзами типографскихъ рабочихъ, домашней прислуги, приказчиковъ и проч. Объединяемые этими союзами ихъ члены не всегда съ охотою шли въ союзы и подчасъ съ большой неохотой подчинялись власти главарей своихъ коллективовъ. Припоминаются мнѣ и чистые курьезы въ этомъ отношеніи: такъ, среди курьеровъ Окружного Суда мало было охотниковъ вступить въ члены какого-то профессіональнаго союза, но, благодаря доносамъ со стороны нѣкоторыхъ изъ ихъ числа, всѣ остальные, опасаясь репрессій, вынуждены были вступить въ союзъ, что и отразилось тотчасъ же на внутренней жизни Суда, гдѣ не стало прежняго порядка и чистоты: лично, у насъ дома, и у многихъ нашихъ знакомыхъ, и намъ, и имъ приходилось помогать прислугѣ спасаться отъ назойливаго контроля профессіональнаго союза, проявлявшаго непрошенное вмѣшательство въ ихъ личную жизнь. Среди членовъ этихъ союзовъ было много протестующихъ противъ новыхъ порядковъ, но заявлять эти протесты и выражатъ такъ или иначе свое несочувствіе было далеко не безопасно, ибо нерѣдко были и случаи насилій надъ протестантами и не сочувствующими.

    Одновременно съ этимъ все увеличивающимся движеніемъ начиналось все большее ухудшеніе въ заводской, промышленной, транспортной и другихъ отрасляхъ хозяйственной жизни страны.

    Митингованіе, отлыниваніе отъ работы, забастовки по самымъ несущественнымъ поводамъ — вотъ характерная черта момента. И наряду съ этимъ — фейерверкъ трескучихъ фразъ о свободѣ, власти народа, сознательности (?) народныхъ массъ и т. д.

    Аппарата власти у насъ не было; или, вѣрнѣе сказать, у насъ, въ Баку, весьма скоро создался аппаратъ, содѣйствовавшій лишь планомѣрному углубленно дезорганизаціи всей жизни. Аппаратъ этотъ именовался — Исполнительнымъ Комитетомъ Общественныхъ организацій (Исполкомъ).

    Какъ и во всемъ Закавказьи, и въ Бакинской губерніи не было земскихъ учрежденій. Поэтому не было и той организованной общественности, на которую предполагало опереться Временное Правительство, уничтожая прежнее административное управленіе губерніей. Было у насъ, правда, въ Баку Городское Общественное Управленіе — Городская Дума и Управа. Но противъ этихъ учрежденій лѣвые повели ожесточенную травлю, указывая, главнымъ образомъ, на то, что это — учрежденія цензовыя, не отвѣчающія новымъ демократическимъ принципамъ. Началась самая безшабашная травля и дѣятельная публичная агитація за уничтоженіе этихъ учрежденій и за созданіе новаго органа — Исполнительнаго Комитета Общественныхъ Организацій. Необходимо сказать, что городъ Баку, городъ богатый, центръ огромнаго промышленнаго района, населенный къ тому же представителями трехъ доминирующихъ національностей — русской, татарской и армянской, имѣлъ въ своемъ городскомъ самоуправленіи много весьма дѣлъныхъ людей, изъ коихъ многіе прекрасно были освѣдомлены съ дѣйствительными нуждами этого большого города, растущаго съ американскою, прямо сказочною, быстротою. Правда, эти люди были дѣйствительно все больше цензовики, понимавшіе стоимость денегъ.

    И когда на площадяхъ и торжищахъ людей этихъ стали распинать какіе-то политическіе проходимцы, люди безъ роду, безъ племени, выкинутые совершенно случайно наверхъ волною всероссійской смуты, эти старые городскіе дѣятели стали опредѣленно отходить въ сторону, не желая компрометтировать своихъ именъ въ неминуемо надвигавшейся разрухѣ огромнаго городского хозяйства, къ которому жадно тянулись цѣпкія руки разныхъ политическихъ parvenus.

    Л. Бычъ, ставшій съ первыхъ дней революціи мартовскимъ соціалистомъ, опредѣленно переметнулся въ ихъ сторону и, поддержанный ими, выдвинулся на мѣсто перваго предсѣдателя Исполкома.

    Не вспомню сейчасъ ни послѣдовательной исторіи этого рокового для нашего города учрежденія, ни детальной его организаціи. Да и кто въ то время думалъ о томъ, что все пережитое станетъ когда-либо исторіей. Полагаю, что и у насъ, въ Баку, это учрежденіе проводилось по трафарету, изготовленному заранѣе въ подпольныхъ химическихъ лабораторіяхъ соціалистовъ.

    Въ этотъ Исполнительный Комитета Общественныхъ Организацій въ весьма незначительномъ числѣ вошли гласные прежней Думы; большинство же составляли представители совѣта рабочихъ и солдатскихъ депутатовъ, разныхъ профессіональныхъ организацій и союзовъ, представители политическихъ партій. Не безъ большого труда удалось Торгово-Промышленному союзу и кадетамъ получить нѣсколько мѣстъ.

    Особый Закавказскій Комитетъ (мы говорили о немъ выше) подъ давленіемъ cоціалистовъ далъ свое благословеніе, и Исполкомъ принялся дѣйствовать. Отмѣчу здѣсь, что съ первыхъ дней основанія этого Исполкома однимъ изъ дѣятельныхъ членовъ его былъ Степанъ Шаумянъ, большевикъ, вцослѣдствіи предсѣдатель Бакинскаго Совнаркома.

    Съ легкой руки Исполкома началась дезорганизація городского хозяйства, а, главнѣйшимъ образомъ дезорганизація общественной жизни, ибо Исполкомъ вмѣшивался во всѣ мелочи послѣдней, а царившіе въ немъ соціалисты строили ее на свой ладъ.

  • Глава V

    Если не ошибаюсь, въ концѣ апрѣля или первыхъ числахъ мая 1917 года, въ Баку происходилъ первый въ Россіи Всемусульманскій политическій съѣздъ.

    Мнѣ пришлось быть оффиціально на этомъ съѣздѣ для принесенія ему привѣтствія отъ Комитета партіи Народной Свободы, привѣтствовавшаго въ выраженіяхъ весьма сдержанныхъ и корректныхъ первое проявленіе въ мусульманскихъ массахъ здороваго національнаго чувства и выражавшаго пожеланіе, чтобы въ будущихъ судьбахъ Россіи и мусульмане братски работали надъ обновленіемъ общей Родины. Привѣтствіе было принято довольно холодно. Чувствовалось, что за кулисами Съѣзда что-то происходитъ, что-то таится.

    На Съѣздѣ, весьма многолюдномъ, происходившемъ въ огромномъ залѣ дома Мусульманскаго благотворительнаго Общества, выстроеннаго Бакинскимъ архи-милліонеромъ Мусой Нагіевымъ (домъ этотъ въ мартѣ 1918 года былъ разнесенъ и сожженъ артиллеріей большевиковъ), предсѣдательствовалъ присяжный повѣренный Али Мардашъ бекъ Топчибашевъ, членъ 1-й Государственной Думы, выборжецъ. Рѣчи произносились на русскомъ и татарскомъ языкахъ и въ нужныхъ случаяхъ переводились. Особеннымъ успѣхомъ пользовались рѣчи соціалистовъ и мусульманъ-націоналистовъ и, въ особенности, подчеркивалось, что отнынѣ всякій, входившій въ составъ Россіи, народъ имѣетъ право на національное самоопредѣленіе. Выли тутъ и представители Дагестана, Волжскихъ татаръ, киргизовъ, калмыковъ и невѣстъ еще кого. Повидимому, постарались придать Съѣзду наиболѣе импозантный видъ.

    Какъ въ рѣчи Предсѣдателя Съѣзда, такъ и въ рѣчахъ ораторовъ многократно и сугубо подчеркивалось, что наконецъ-де пало самодержавіе, устраненъ тиранъ и деспотъ, и народы Россіи могутъ зажить свободною жизнью; что въ начавшейся политической жизни огромной страны, носящей коллективное имя Россіи, сейчасъ торжествуютъ тѣ политическіе круги, которые всегда стояли за истинную свободу и раскрѣпощеніе народныхъ массъ и которые сейчасъ имѣютъ право свободно называть себя соціалистами. Въ заявленіяхъ нѣкоторыхъ ораторовъ звучали предостерегающія нотки — не довѣряться тѣмъ политическимъ теченіямъ, которыя, именуя себя демократическими, на самомъ дѣлѣ не имѣютъ ничего общаго съ народными чаяніями и являются замаскированными имперіалистами, посягающими на цѣлость и благоденствіе братской Турціи; при этихъ словахъ послышались крики долой Милюкова и кадетъ.

    Среди привѣтствій на Съѣздѣ впервые прозвучало слово Муссаватъ; кто-то изъ членовъ Съѣзда привѣтствовалъ его отъ имени Тюркской націоналистической партіи Муссаватъ.

    Много говорилось объ объединеніи всѣхъ мусульманъ Россіи, которыхъ ораторы насчитывали до 35-40 милліоновъ (на самомъ дѣлѣ ихъ было въ то время въ Россіи около 22-24 милліоновъ); о необходимости ихъ объединенія политическаго и территоріальнаго; о сліяніи ихъ съ мусульманами Турціи, Персіи и Индіи.

    Намѣчалась большая политическая программа, явно клонившаяся къ отдѣленію мусульманства отъ Россіи, къ сепаратизму, который нѣсколько времени спустя А. М.-б. Топчибашевъ взялся защищать передъ нашими бывшими союзниками и передъ вершителями судебъ міра на Версальской Конференціи.

    Все то, что мнѣ пришлось услышать на Съѣздѣ, такъ было неожиданно и странно для меня, прожившаго болѣе двадцати лѣтъ въ Баку и въ Закавказьи, что я приглядывался все внимательнѣе къ составу Съѣзда и сдѣлалъ кой-какія наблюденія, показавшіяся мнѣ не безынтересными, именно: среди присутствующей публики незначительная лишь часть проявляла себя активно; это были или совершенно незнакомыя мнѣ лица, очевидно спеціально къ данному случаю явившіяся и игравшія тѣ роли, кои были имъ предназначены, или же, наоборотъ, лица, мнѣ черезчуръ хорошо знакомыя и извѣстныя.

    Первыя были соціалистическіе подголоски, многихъ изъ которыхъ пришлось впослѣдствіи встрѣтить и въ рядахъ большевиковъ и крайней соціалистической мусульманской партіи Гюмметъ. Вторыя — будущіе политическіе дѣятели Азербайджана и въ ихъ числѣ: Топчибашевъ; Ханъ Хойскій, присяжный повѣренный въ Баку (первый Предсѣдатель Совѣта Министровъ Азербайджанской республики; убитъ въ Тифлисѣ террористомъ-большевикомъ); М. Г. Гаджинскій (инженеръ, членъ Городской Управы — впослѣдствіи замѣститель Предсѣдателя и Министръ Иностранныхъ Дѣлъ той же республики и еще позже въ 1920-21 тг. народный комиссаръ при большевикахъ); Б. X. Джеванширъ (инженеръ, представитель крупнѣйшихъ нефтяныхъ фирмъ — впослѣдствіи министръ Внутреннихъ Дѣлъ той же республики; убитъ въ іюлѣ 1921 г. въ Константинополѣ армяниномъ-террористомъ Торлакіаномъ); Н. Б. Усуббековъ (учитель, впослѣдствіи Предсѣдатель Совѣта Министровъ той же республики) и еще десятка полтора менѣе видныхъ лицъ изъ числа татарской интеллигенціи. Представители этой второй группы впослѣдствіи являлись видными вождями въ партіи Муссаватъ, которая вела борьбу за власть, и въ Парламентѣ Азербайджана, и въ странѣ, съ мусульманскими соціалистами.

    Отчетъ о Съѣздѣ, переданный мною въ очередномъ засѣданіи Комитета партіи Народной Свободы, произвелъ очень сильное впечатлѣніе и на Комитетъ. Большинство Комитета, знакомое съ настроеніемъ подлинныхъ мусульманскихъ народныхъ массъ, вовсе не настроенныхъ шовинистически противъ Россіи и русскихъ, скорѣе расположенныхъ къ Россіи, которой въ сущности были обязаны и своимъ благополучіемъ, и безопасностью, нашло необходимымъ принять кое-какія мѣры. Комитета, учитывая все растущее полѣвѣніе и полагая, что можно было бы договориться съ мусульманами для совмѣстной борьбы противъ лѣвыхъ, выдѣлилъ Комиссію для переговоровъ съ вождями мусульманъ Но, странное дѣло, даже въ лицѣ Топчибашева, Хана-Хойскаго и нѣкоторыхъ другихъ, оффиціально состоявшихъ раньше въ партіи ка-де, Комиссія встрѣтила такую массу возраженій противъ программы партіи, что послѣ двухъ-трехъ засѣданій, пришлось отбросить всякую мысль договориться съ татарами. А черезъ нѣсколько мѣсяцевъ въ Кавказскомъ Сеймѣ пришлось выслушать рѣчи татарскихъ представителей, дышавшихъ ненавистью къ Россіи и недвусмысленно намекавшихъ на будущій союзъ Закавказскихъ татаръ съ Турціей, съ которой Азербайджанъ въ 1918 году, исполняя приказанія Германіи, собирался окончательно соединиться, отдѣлившись отъ Россіи.

  • Глава VI

    Временное Правительство въ самомъ началѣ своей дѣятельности издало законъ о Городскомъ Самоуправленіи, и въ соотвѣтствіи съ этимъ закономъ должны были быть произведены выборы сначала въ Думы районныя или участковыя, а затѣмъ и выборы въ Городскія Думы.

    У насъ, въ Баку, выборы въ районныя Думы произведены были въ апрѣлѣ мѣсяцѣ, а выборы въ Городскую Думу произошли лишь въ сентябрѣ, почти одновременно съ выборами въ Учредительное Собраніе. И эти первые выборы не только послужили яркимъ предсказаніемъ того, что нужно было ожидать отъ выборовъ послѣдующихъ, но и дали рядъ доказательствъ полнѣйшей неразборчивости г. г. соціалистовъ въ пріемахъ и средствахъ выборной борьбы.

    Прежде всего о выборныхъ спискахъ: въ то время какъ кадеты и умѣренные избиратели выставляли въ своихъ спискахъ кандидатовъ изъ числа горожанъ, знающихъ обывательскія нужды своего района и могущихъ действительно поработать для своихъ согражданъ въ дѣлѣ обезпеченія ихъ все болѣе обострявшихся нуждъ, выставляя имена всѣмъ извѣстныя и пользовавшіяся общимъ признаніемъ, — г. г. соціалисты, смотрѣвшіе и на эти выборы, какъ на одно изъ средствъ агитаціи для цѣлей углубленія революціи, выставляли, съ своей стороны, демагоговъ, болтуновъ и людей, явно не способныхъ ни къ какой организаніонной работѣ, кромѣ одной пропаганды. На предвыборныхъ собраніяхъ, полемизируя со своими противниками, защитники соціалистическихъ списковъ громили буржуевъ, прежнихъ цензовиковъ и призывали массы передавать всякую степень власти и общественной дѣятельности въ руки истинныхъ защитниковъ народныхъ интересовъ, сирѣчь соціалистовъ. Въ тѣхъ изъ районовъ, гдѣ соціалисты разсчитывали на выборахъ встрѣтить серіозную оппозицію, они прибѣгали къ подлогамъ: по результатамъ подсчетовъ оказалось, что избирательныхъ записокъ подано было больше, чѣмъ было выборщиковъ въ избирательномъ собраніи. Жалобы со стороны избирателей на всѣ неправильности по выборамъ не привели ровно ни къ чему, ибо Исполкомъ не былъ совершенно настроенъ къ удовлетворенію жалобъ, умалявшихъ шансы г. г. соціалистовъ. Районныя Думы оказались почти сплошь изъ соціалистовъ. Интересъ къ нимъ очень скоро прошелъ, такъ какъ углубленіе революціи шло своимъ чередомъ и на очереди были болѣе захватывающіе моменты политической борьбы и нарастали болѣе широкія возможности къ захвату власти.

    Въ Баку до войны изъ воинскихъ частей былъ расположенъ всего лишь одинъ пѣхотный полкъ (Сальянскій), съ уходомъ котораго на войну военный элемента былъ представленъ исключительно Каспійской военной флотиліей и ея береговымъ экипажемъ. Баиловъ мысъ (часть города), гдѣ расположены были военный портъ, арсеналы и доки военнаго флота, казармы морского вѣдомства и цѣлый рядъ военно-морскихъ учрежденій, — всегда представлялъ собою обособленную часть города, жившую своей жизнью. Какъ и вездѣ во флотѣ, такъ и во флотѣ Каспійскомъ, революція нашла наиболѣе горючій матеріалъ. Съ первыхъ же дней на Баиловѣ образовался свой органъ — Центрокаспій, представлявшій собою тотъ же, обычный въ тѣ дни, Совдепъ, состоявшій изъ представителей матросовъ и рабочихъ порта и арсеналовъ. Предсѣдателемъ Центрокаспія оказался избранъ врачъ (морской) Туркія (грузинъ), объявившій себя соц.-революціонеромъ; огромнымъ вліяніемъ пользовался также уже названный нами выше соц.-рев. Наджаровъ. Положеніе морскихъ офидеровъ по началу было очень неопредѣленное и офицеры были, что называется, на чеку. Была организована какая-то слѣдственная комиссія, отрѣшившая отъ командованія цѣлый рядъ офицеровъ; нѣкоторые изъ нихъ, и въ томъ числѣ и начальникъ флотиліи адмиралъ (фамилію не помню), были арестованы и подъ конвоемъ отосланы въ Петроградъ для суда надъ ними. Къ счастію, эксцессовъ не было. Наиболѣе лѣвыми по настроенію являлись рабочіе военнаго порта и арсеналовъ, куда проникли пропагандисты-большевики, и это очень тревожило Туркію и Наджарова, понимавшихъ, что полѣвѣніе матросской массы приведетъ къ анархическимъ дѣйствіямъ, а дѣйствія эти, при наличности только у флота артиллеріи и довольно сильной, — могли представлять непосредственную угрозу и самому городу. Другая морская часть — морская авіаціонная школа, созданная во время войны и имѣвшая своимъ назначеніемъ служить авіаціонной базой для сборки и провѣрки боевыхъ гидроплановъ, — была настроена весьма умѣренно, и въ ней кадеты пользовались опредѣленнымъ политическимъ вліяніемъ. Этой авіаціонной школы бывшіе въ Баку лѣвые элементы опредѣленно побаивались, понимая боевое значеніе авіаціи, тѣмъ болѣе, что къ этому времени школа обладала большимъ количествомъ вполнѣ годныхъ боевыхъ гидроплановъ, бомбъ и богатымъ оборудованіемъ.

    Довольно индиферентно по началу держался и запасный пѣхотный полкъ, посылавшій пополненіе въ дѣйствующую армію. Уже въ маѣ мѣсяцѣ дезорганизація стала все болѣе проявляться во флотѣ. Все въ странѣ стремилось къ власти, и это настроеніе заражало все болѣе и болѣе широкіе круги. Власть у болѣе умѣренныхъ уходила изъ рукъ. Въ концѣ мая, одинъ изъ чиновнивовъ морского вѣдомства, занимавшій довольно видное мѣсто, черезъ жену свою обратился ко мнѣ за защитой. Морская слѣдственная комиссія обвиняла его въ рядѣ злоупотребленій, матросы были противъ него очень настроены, и, по требованію послѣднихъ, онъ содержался подъ стражей. Знакомясь съ его дѣломъ, я установилъ два факта: совершенную вздорность всѣхъ предъявленныхъ къ нему обвиненій, которыя къ тому же должны были быть направлены по адресу другого лица, и, во вторыхъ, что ожесточеніе значительно полѣвѣвшихъ къ тому времени матросскихъ массъ внушало серіозныя опасенія возможности какого-либо эксцесса. Послѣ ряда переговоровъ съ членами морской слѣдственной комиссіи и Центрокаспія, я добился освобожденія моего кліента изъ-подъ стражи и постановленія о препровожденіи его для дальнѣйшаго слѣдствія въ Петроградъ, куда онъ и выѣхалъ немедленно. Но вмѣстѣ съ тѣмъ, при изученіи дѣла я наткнулся въ дѣлахъ комиссіи на такую массу подлоговъ, явныхъ измышленій и проч., причемъ рядъ постановленій, основанныхъ на этихъ подлогахъ, имѣлъ подъ собою авторитетныя по тогдашнему времени подписи (въ томъ числѣ и доктора Туркія), что я счелъ своимъ долгомъ разсказать всю эту исторію въ печати, назвавъ всѣ имена полностью и названнымъ мною лицамъ поставилъ вопросъ — можно ли всю ихъ дѣятельность квалифицировать чѣмъ-либо инымъ, чѣмъ словомъ подлогъ. Поднялась страшнѣйшая буря: матросы потребовали моего ареста, но, встрѣтивъ отпоръ у Прокурора Суда и у Исполкома, Центрокаспій постановилъ принять мѣры къ тому, чтобы я не могъ выѣхать никуда изъ города. Вмѣстѣ съ тѣмъ, докторомъ Туркія (однимъ) возбуждено было противъ меня обвиненіе въ клеветѣ въ печати. Давъ всѣ свои объясненія Судебному слѣдователю и потребовавъ провѣрки путемъ слѣдствія всѣхъ представленныхъ мною документовъ и другихъ доказательствъ, я черезъ Наджарова далъ знать въ морскіе круги, что такого-то числа я уѣзжаю въ Москву на операцію, которую, по совѣту врачей, мнѣ давно уже нужно было сдѣлать. И въ назначенный мною день мы спокойно уѣхали съ женой въ Москву, а оттуда, послѣ операціи, въ Пятигорскъ. Вернулся я въ Баку лишь въ первыхъ числахъ сентября.

  • Глава VII

    По пріѣздѣ я засталъ нашъ партійный кадетскій комитетъ въ разгарѣ работы по подготовкѣ къ выборамъ въ Городскую Думу. Будущей Думѣ, которая должна была придти на смѣну злосчастному Исполнительному Комитету Общественныхъ организацій, находившемуся уже всецѣло въ рукахъ соціалистовъ, придавалось большое значеніе всѣми умѣренными слоями демократіи.

    Картина выборовъ въ Баку осложнялась двумя привходящими обстоятельствами: съ одной стороны, органомъ, наблюдавшимъ за производствомъ выборовъ и правильностью таковыхъ былъ все тотъ же пресловутый Исполкомъ, съ другой стороны, кромѣ чисто политической борьбы партій, предвидѣлась еще и борьба національныхъ вліяній, что, въ свою очередь, значительно спутывало всѣ предварительные расчеты. Что за нами, кадетами, не пойдутъ татары, это мы учитывали уже заранѣе. Но намъ пришлось считаться и съ тѣмъ фактомъ, что и многіе армяне ушли изъ нашихъ рядовъ, причемъ послѣдніе, не считая для себя возможнымъ голосовать съ армянской партіей Дашнакцутюнъ (партіей армянскихъ націоналистовъ-революціонеровъ, слѣдовательно соціалистической), организовали новую партію армянскую національно-демократическую, которую въ общежитіи называли армянской кадетской партіей.

    Но, и кромѣ этихъ привходящихъ обстоятельствъ, появились на горизонтѣ новыя тучи. Въ связи съ неудачей, постигшей Корниловское выступленіе, подняли голову и большевики, почуявшіе, что провалъ Корнилова даетъ имъ лишній козырь для вящаго революціонизированія солдатскихъ массъ, которое уже стало проникать съ нашего Кавказскаго и, главное, Персидскаго фронтовъ, проходя дальше въ Россію.

    Такимъ образомъ приходилось предвидѣть, что бороться будутъ не четыре-пять списковъ, а много больше: ихъ оказалось (если не ошибаюсь) двѣнадцать или тринадцать. Вотъ эти списки:


    1) соц.-демократы меньшевики.
    2) соц.-демократы большевики.
    3) группа Единство.
    4) соціалъ-революціонеры.
    5) партія Народной Свободы (к.-д.).
    6) группа Русскаго нац.-демократическаго Общества.
    7) еврейская партія.
    8) группа чиновниковъ.
    9) армянская нац.-демократія.
    10) армянская національно-революціонная партія Дашнакцутюнъ
    11) мусульманская партія Муссаватъ.
    12) партія Мусульманство въ Россіи (Иттихадъ).
    13) мусульманская партія Гюмметъ (большевики).

    Мусульманскія партіи, понятно, не могли получить ничьихъ голосовъ, кромѣ голосовъ самихъ мусульманъ. И, несмотря на то, что еще весною на Всемусульманскомъ Съѣздѣ выяснилась сепаратистская позиція татаръ, все же часть изъ нихъ голосовала и за соц.-дем., соц.-рев., и даже нѣсколько десятковъ голосовъ было подано и за насъ, кадетъ.

    Что представляли собою эти три мусульманскія партіи?

    Отвѣтить на этотъ вопросъ исчерпывающимъ образомъ я не могу по недостатку въ моемъ распоряженіи матеріаловъ, но все же попытаюсь дать имъ нѣкоторую характеристику. — Партія Гюмметъ, наименѣе вліятельная и самая малочисленная, представляла собою группу татаръ-большевиковъ, руководимую д-ромъ Наримановымъ, теперешнимъ Предсѣдателемъ Совѣта Народныхъ Комиссаровъ большевистской Азербайджанской республики (съ апрѣля 1920 года). Эта группа не слилась съ партіей болыневиковъ изъ чисто тактическихъ соображеній, такъ какъ увлечь татарскія массы на путь коммунизма могли только свои же большевики-мусульмане. — Партія Мусульманство въ Россіи (программа ея неясна мнѣ и по сейчасъ) очень многочисленная, руководимая, съ одной стороны, д-ромъ Кара-беемъ-Карабековымъ[3], съ другой стороны возглавлялась главарями элементовъ неспокойныхъ, по мѣстному именуемыхъ кочи (это означаетъ головорѣзы); по заявленію ихъ противниковъ-муссаватистовъ, партія Мусульманство въ Россіи — партія реакціонная, клерикальная и ультра-буржуазная. Вотъ и разберитесь, что это за партія и въ чемъ ея сущность.

    Наиболѣе вліятельною была партія Муссаватъ. Вождями ея являлся весь цвѣтъ татарской интеллигенціи, крупной буржуазіи и помѣщичьяго класса. Вліяніе ея несомнѣнно зиждилось на косности татарскихъ массъ и первобытномъ ихъ укладѣ, при которомъ массы всегда руководились людьми сильными имущественно или обладающими исключительнымъ общественнымъ или служебнымъ положеніемъ. Руководство массами происходило не въ силу раздѣленія этими массами идей, исповѣдуемыхъ вождями, а въ силу того, что вожди приказывали то или другое, обязательное къ исполненію. Партія Муссаватъ, отмежевываясь отъ Россіи и принимая своимъ основнымъ тезисомъ принципъ самоопредѣленія народовъ, опредѣленно вела за собою татарскія массы къ полному разрыву съ Россіей; вмѣстѣ съ тѣмъ она опредѣленно тянулась къ связи съ Турціей.

    Политическая программа ея въ вопросахъ внутренняго устройства страны, т. е. въ вопросахъ аграрномъ, рабочемъ, народнаго образованія и т. д. представляла собою смѣшеніе разныхъ соціалистическихъ программъ, что и давало право вождямъ партіи говорить, что партія Муссаватъ — соціалистическая. Но уже и въ Городской Думѣ, а впослѣдствіи въ Азербайджанскомъ Парламентѣ, мусульмане-соціалисты не безъ основаній упрекали и партію, и первое Муссаватское Правительство Хана-Хойскаго въ томъ, что ни сама партія, ни тѣмъ болѣе Правительство Хана-Хойскаго, не имѣютъ ничего общаго съ соціализмомъ и что послѣдній въ ихъ программѣ являлся на самомъ дѣлѣ вывѣской, прикрывавшей совершенно иную сущность. Многихъ изъ дѣятелей партіи Муссаватъ я зналъ лично и могу сказать, что это были типичные представители буржуазно-демократической доктрины. Они улыбались, когда приходилось имъ указывать на то, что они — не соціалисты, а октябристы, и говорили, съ глазу на глазъ, что другого сейчасъ они ничего сдѣлать не могутъ, чтобы не дать противъ себя соціалистамъ лишняго оружія въ руки, какъ самимъ назваться соціалистами. — Что же это за партія? Отвѣчу, что собственно партіи никакой и не было, да и быть не могло, при той еще большей пропасти, которая отдѣляла главарей партіи отъ руководимыхъ ими массъ, чѣмъ та пропасть, которая отдѣляла русскую интеллигенцію отъ русскаго крестьянства и вообще народныхъ массъ.

    Русская революція (вѣрнѣе смута), внеся дезорганизацію въ огромной странѣ, создала условія, наиболѣе льготныя для политическаго авантюризма. Развѣ при другихъ условіяхъ среднихъ способностей адвокатъ, какимъ былъ покойный Фатали Ханъ Хойскій, или совершенно бездарный учитель Насибъ-бекъ Усуббековъ могли бы даже въ мечтахъ своихъ возвыситься до положенія премьеръ-министровъ, правда крошечныхъ, но все же, хоть на время суверенныхъ государствъ, обмѣниваться телеграммами съ самимъ Вильсономъ или Клемансо и Ллойдъ Джорджемъ. И, это — еще лучшіе изъ представителей политическаго авантюризма. А сколькимъ изъ нихъ улыбалась лишь мысль, сѣвъ на министерскія, губернаторскія и иныя кресла, пожить всласть за чужой счетъ, навороваться и т. д.

    Партія Муссаватъ это — одна, двѣ, много три сотни авантюристовъ и дѣльцовъ на верху, а внизу конгломератъ татарскихъ народныхъ массъ, привыкшихъ по указкѣ испоконъ вѣковъ дѣлать то, что прикажетъ ханъ, бекъ, губернаторъ, начальникъ и т. д.

    Переходя къ партіямъ армянскимъ, я не останавливаюсь на армянской націон.-демократической партіи, ибо физіономія ея въ достаточной степени уже ясна изъ сказаннаго выше.

    Чисто національной и могущественной въ армянскихъ народныхъ массахъ является армянская революціонная партія Дашнакцутюнъ. Партія эта создалась нѣсколько десятковъ лѣтъ тому назадъ въ Турціи подъ вліяніемъ тѣхъ ужасовъ и систематическихъ избіеній армянъ, которые угрожали полнымъ физическимъ истребленіемъ армянской націи въ Турціи. Партія поставила своей задачей спасеніе армянскаго народа и встала на путь революціонной борьбы съ турецкимъ правительствомъ и властью Султановъ. До 1907 года партія эта не вела въ Россіи никакой работы, привлекая армянскія массы въ Россіи лишь къ помощи въ борьбѣ ея въ Турціи. Но послѣ Вѣнскаго ея Съѣзда въ 1908 году подъ вліяніемъ безудержно прогрессировавшей въ Россіи реакціи и недовольная отношеніемъ Россійскаго Правительства къ дѣлу ея борьбы въ Турціи, партія Дашнакцутюнъ заявила, что, видя въ Россійскомъ Правительствѣ врага, имѣющаго возможность и власть улучшить положеніе армянъ въ Турціи и спасти ихъ отъ полнаго уничтоженія, она будетъ въ Россіи бороться съ правительственною властью до полнаго ея паденія, почему и примкнула къ партіи русскихъ соц.-революціонеровъ, не сливаясь съ нею, однако, и сохраняя свою націоналистическую сущность.

    Послѣ паденія прежняго режима, съ началомъ русской революціи, когда все болѣе выяснялась возможность обособленія ея окраинъ, передъ партіей встала другая забота — борьба въ предѣлахъ бывшей Россіи за сохраненіе армянскаго народа отъ истребленія его тюркскими народами Россіи.

    За армянскіе списки голосовали понятно только армяне, но все же часть армянъ голосовала и за соц.-дем., соц.-рев. и за кадетовъ (большинство); нѣсколько армянскихъ голосовъ подано и за Плехановцевъ (Единство). Часть голосовъ, которые могли быть поданы за насъ, были поданы по списку еврейскому и по списку группы руск. нац.-демокр. общества, какъ равно мы потеряли и всѣ голоса, поданные по списку чиновниковъ, а также и всѣ голоса армянъ, голосовавшихъ по списку армянск. нац.-демокр. партіи.

    Кромѣ Городского (центр.) Комитета партіи Народной Свободы были организованы и рядъ районныхъ Комитетовъ, а въ нѣкоторыхъ районахъ, гдѣ предстояла особенно сильная борьба и по два Комитета, а также была организована и женская кадетская группа. Была произведена довольно тщательная регистрація членовъ партіи и сочувствующихъ ей при помощи многочисленныхъ платныхъ сотрудниковъ изъ учащейся молодежи обоего пола. Энергично раздавалась партійная литература, спеціально касавшаяся вопросовъ, связанныхъ съ городскимъ хозяйствомъ и самоуправленіемъ. Не менѣе энергично работала и газета Народная Свобода.

    Наша партія побила всѣ рекорды — на собраніяхъ и докладахъ, и митингахъ, въ особенности при выступленіяхъ М. Подшибякина и нѣкоторыхъ другихъ. Нерѣдки были случаи, когда въ одинъ и тотъ же день кадеты объявляли два-три митинга въ разныхъ концахъ города и вездѣ было полно.

    Въ періодъ предвыборной агитаціи, во время выборовъ въ Городскую Думу, впервые оффиціально выступили большевики, считавшіе своимъ долгомъ являться положительно на всѣ наши публичныя выступленія. Здѣсь впервые увидѣли мы разнузданнаго хама, того бунтаря, который шелъ уничтожать всю прежнюю Русь ради вящаго торжества Интернаціонала, и услышали тѣ демагогическія рѣчи, которыя цинично звали ниспровергать все святое и дерзать на все — семью, вѣру, собственность, государство — ради равенства и счастья всѣхъ.

    Задумались поневолѣ и соціалисты, и все чаще и чаще стали выступать и они въ качествѣ оппонентовъ ораторамъ изъ большевиковъ. Скажу по правдѣ, что выступленія соціалистовъ противъ большевиковъ были всегда неудачны, ибо большевики легко били ихъ на томъ, что они или не соціалисты вовсе, такъ какъ двухъ соціализмовъ нѣтъ, или же, что они — просто демагоги, скрывающіе свою политическую сущность.

    Но были районы (заводской, напр.), куда намъ нечего было и соваться; насъ ожидалъ въ лучшемъ случаѣ моральный провалъ, а порою и хуже.

    Соціалисты, добиваясь какъ можно больше провести своихъ въ Городскую Думу, провели, несмотря на довольно сильную оппозицію въ Исполкомѣ, проектъ о присоединеніи къ городу и всей промысловой площади, опредѣленно разсчитывая, что все промысловое рабочее населеніе подастъ голоса за нихъ. Но проэктъ этотъ былъ отклоненъ Закавказскимъ Комитетомъ.

    Зато большевики добились другого: уже по окончаніи городскихъ выборовъ для какихъ-то проходившихъ мимо города дезорганизованныхъ воинскихъ частей были поставлены урны, которыя оказались переполненными большевистскими бюллетенями, благодаря чему и большевикамъ удалось по своему списку провести въ Думу нѣсколько гласныхъ. Не будь этого, пожалуй большевики и не были бы вовсе представлены въ Бакинской Городской Думѣ.

    Результаты выборовъ, если память мнѣ не измѣняетъ, оказались слѣдующіе:

    1) Соц.-револ. 19 гласн.
    2) Соц.-дем. меньшевики 17 "
    3) Дашнаки 16 "
    4) Муссаватъ 16 "
    5) Мусульмане въ Россіи 12 "
    6) Соц.-дем. большевики 9 "
    7) Партія Народной Свободы 8 "
    8) Единство 3 "
    9) Евреи 3 "
    10) Армян. нац.-дем. 3 "
    11) Русск. нац.-дем. 2 "
    108 гласн.

    Партіи эти въ Думѣ расположились такъ, считая слѣва на право:


    1) Большевики.
    2) Меньшевики.
    3) Соц.-револ.
    4) Дашнаки.
    5) Муссаватъ.
    6) Мусульмане въ Россіи.
    7) Единство.
    8) Ка-де.
    9) Евреи.
    10) Армян. ка-де.
    11) Русск. нац.-дем.

    Въ новой демократической Думѣ не оказалось центра, ибо дашнаки (армяне) и обѣ -мусульманскія партіи относились другъ къ другу съ нескрываемымъ недовѣріемъ; лѣвое крыло, хотя и болѣе сплоченное, испытывало также опредѣленныя тренія. И наиболѣе сплоченнымъ, хотя и весьма малочисленнымъ, представлялось правое крыло, начиная отъ Единства и кончая русск. нац.-демократами — всего 19 гласныхъ.

    Пройдя въ Думу 3-имъ или 4-ымъ по нашему списку, я, по тактическимъ соображеніямъ, ушелъ изъ числа гласныхъ, такъ какъ на мнѣ продолжало тяготѣть возбужденное д-ромъ Туркія обвиненіе въ клеветѣ, а самое дѣло продолжало лежать у Судебнаго Слѣдователя за невозможностью кого-то допросить или осмотрѣть какой-то документъ.

    Началась и работа по выборамъ въ Учредительное Собраніе. Шансы на то, чтобы провести отъ партіи ка-де хотя бы одного члена, — были минимальные.

    Мы не могли разсчитывать ни на татаръ, ни на грузинъ, ни на армянъ, выставившихъ по нѣскольку національныхъ списковъ. Еще изъ числа армянъ нѣкоторые могли подать свои голоса за нашъ списокъ. Трудно было разсчитывать и на разлагавшійся уже Кавказскій фронтъ, гдѣ у насъ не было организацій[4]. Безнадежнымъ представлялось строить расчеты на сочувствіе къ идеямъ партіи со стороны русскаго крестьянства въ Закавказьи и среди сектантовъ; мы имѣли свѣдѣнія, что и крестьянство и сектанты уже распропагандированы соціалистами. — Оставалось разсчитывать лишь на тѣ голоса, которые были получены партіей при выборахъ въ Городскія Думы въ Тифлисѣ, Баку, Эривани, Батумѣ, Елизаветполѣ и нѣкоторыхъ другихъ.

    Тѣмъ не менѣе и Областной Комитета (объединявшій все Закавказье), и Комитеты Бакинскій и Тифлисскій сдѣлали все для мобилизаціи своихъ избирателей.

    Не остановились передъ приглашеніемъ интересныхъ лекторовъ изъ центра, мѣнялись своими лекторами; устраивали митинги во всѣхъ крупныхъ желѣзнодорожныхъ центрахъ по линіямъ желѣзныхъ дорогъ; разослали пропагандистовъ съ литературой куда только могли и, въ особенности, въ такіе города и поселки, гдѣ не было городскихъ выборовъ.

    Избирательный метръ опредѣлился въ 40 т. голосовъ; за кадетскій списокъ подано было около 36 т. голосовъ, благодаря чему мы и не провели ни одного кандидата отъ Закавказья.

    Первыми по Закавказью въ спискѣ нашемъ состояли: М. Фл. Подшибякинъ, о которомъ мы уже говорили, и Ю. Ф. Семеновъ — Предсѣдатель Областного Комитета партіи.

  • Глава VIII

    Уже въ октябрѣ мѣсяцѣ проходившія черезъ Баку, моремъ изъ Персіи, и черезъ узловую ст. Баладжары (по шоссе 8 верстъ отъ Баку) съ Кавказскаго турецкаго фронта, а также и шедшія изъ Туркестана черезъ Красноводскъ — Баку, воинскія части, представляли собою въ большинствѣ разложившіяся солдатскія массы, съ оружіемъ въ рукахъ стремившіяся къ себѣ на родину въ центральную Россію. Въ ноябрѣ развалъ фронта уже вполнѣ обозначился, и мужественный старикъ ген. М. А. Пржевальскій, герой Сарыкамыша и Эрзерума, стоявшій въ то время во главѣ командованія Кавказской арміей, уже не могъ ничего подѣлать.

    Создавшійся къ тому времени Закавказскій Комитетъ, во главѣ съ Е. П. Гегечкори, распорядился закрыть для уходившихъ съ фронта войскъ г. Тифлисъ, опасаясь разграбленія его и богатѣйщихъ военныхъ запасовъ, въ немъ сосредоточенныхъ, солдатскими бандами; для этой цѣли узловая станція Навтлугъ (въ 5-6 верстахъ отъ Тифлиса), черезъ которую шло раньше сообщеніе съ фронтомъ какъ изъ Тифлиса, такъ и изъ центра Россіи, была закрыта и узловая станція была перенесена въ Караязы, кажется, или еще дальше — однимъ словомъ, верстъ за 40-50 отъ города Тифлиса, благодаря чему воинскія части по желѣзной дорогѣ слѣдовали въ Россію, минуя Тифлисъ.

    Вмѣстѣ съ тѣмъ, тотъ же Комитетъ, учитывая и послѣдствія переворота, свергшаго Временное Правительство и давшаго власть большевикамъ, и развалъ фронта, и совершенное обнаженіе государственныхъ границъ, постановилъ разрѣшить формированіе національныхъ частей. Армяне и грузины, отбывшіе воинскую повинность въ Россіи на общемъ основаніи, имѣли въ своей средѣ не мало кадровыхъ солдатъ и много офицеровъ, среди которыхъ было много весьма дѣльныхъ.

    Въ иномъ совершенно положеніи оказались Закавказскіе татары, взамѣнъ личнаго отбыванія воинской повинности платившіе воинскій налогъ и имѣвшіе въ составѣ россійской арміи очень немного представителей среди офицерства.

    Тифлисскіе интендантскіе арсеналы и склады заключали въ себѣ колоссальнѣйшіе запасы оружія, обмундированія, провіанта, фуража, всякаго снаряженія и т. д., разсчитанные на милліонную армію. Было, слѣдовательно, чѣмъ и вооружить и снабдить вновь формируемыя національныя воинскія части всѣхъ родовъ оружія, какъ армянамъ, такъ и грузинамъ, не говоря уже о томъ, что оружіе имѣлось при себѣ у каждаго изъ возвращавшихся къ себѣ на родину со всѣхъ фронтовъ воиновъ — грузинъ и армянъ.

    Разрѣшено было и русскому населенію Закавказья формированіе особаго русскаго корпуса, во главѣ котораго сталъ, если не ошибаюсь, ген. Левандовскій.

    Татарамъ въ выдачѣ оружія было или вовсе отказано, или же выдача такового была только обѣщана въ будущемъ, да и то въ незначительномъ количествѣ. Однако, и татары приступили тоже къ формированію національныхъ воинскихъ частей, которымъ оружіе и снаряженіе нужно было имѣть во что бы то ни стало. И на этой именно почвѣ разыгрались ужасающія кровавыя событія, извѣстныя подъ именемъ Шамхорскихъ событій.

    Лица, стоявшія къ этимъ событіямъ ближе, прольютъ когда-нибудь на всю эту, поистинѣ, кошмарную исторію полный свѣтъ.

    По почину ли самихъ татаръ (кого-либо изъ ихъ главарей), по указкѣ ли изъ Тифлиса, прилегающему къ линіи желѣзной дороги Тифлисъ — Баку, татарскому населенію дано было кѣмъ-то понять, что можно отнять оружіе у проходящихъ съ фронта русскихъ воинскихъ частей[5]. И, вотъ, въ теченіе нѣсколькихъ дней на желѣзнодорожныхъ станціяхъ въ районѣ гор. Елизаветполя (въ особенности у ст. Шамхоръ, Далляръ, Даль-Маметлы и др.) на проходившіе воинскіе эшелоны произведенъ былъ, по преимуществу въ ночное время, рядъ нападеній татарскими вооруженными бандами. Поѣзда обычно тѣмъ или инымъ путемъ останавливались (даже путемъ подготовленныхъ заранѣе крушеній) и сонные, ничего не понимавшіе солдаты разстрѣливались и ограблялись. Въ то же время слѣдующіе эшелоны, ничего не знавшіе о томъ, что происходить впереди, продвигались впередъ и съ ними продѣлывалось то же самое.

    Такъ продолжалось нѣсколько дней, пока, наконецъ, объ учиненныхъ татарами звѣрствахъ не дошла вѣсть по линіи въ сторону къ фронту. Эвакуировавшаяся съ фронта части хотѣли было измѣнить направленіе и пробиваться черезъ Тифлисъ на Батумь, но ихъ не допустили въ сторону къ Тифлису бронепоѣзда, охранявшіе этотъ участокъ пути.

    Вынужденные двигаться въ ту же сторону, то-есть на Елизаветполь — Баку, воинскія части, озлобленныя участью своихъ боевыхъ товарищей, пошли дальше уже какъ по вражеской странѣ, сметая по всему пути все татарское населеніе, принимавшее и не принимавшее участіе въ кровавыхъ Шамхорскихъ и иныхъ нападеніяхъ. Мѣстами войска шли боевымъ порядкомъ, громя все изъ орудій и пулеметовъ. Въ результатѣ было дѣйствительно разгромлено уходившими съ фронта войсками много цвѣтущихъ ауловъ, поселковъ и мѣстечекъ.

    Далекую отъ истины информацію по этому предмету даетъ В. Станкевичъ (Судьбы народовъ Россіи, стр. 245), говоря, что русская озлобленная и дезорганизованная армія катилась съ фронта, грабя и громя, главнымъ образомъ, мусульманское населеніе (по даннымъ мусульманъ при этомъ было разрушено до тла около 200 мусульманскихъ селеній). Кромѣ мусульманскихъ селеній, ни одно селеніе другихъ національностей тронуто не было; цифра разрушенныхъ селеній мусульманъ безусловно преувеличена, ибо всякому, кто знаетъ Закавказье, ясно, что на 5-10 верстъ по обѣ стороны желѣзнодорожнаго пути, даже если считать весь путь отъ Баку до Тифлиса, расположено лишь нѣсколько десятковъ татарскихъ селеній.

    Одна изъ воинскихъ частей, понесшихъ при столкновеніи съ татарами въ пути большія потери, привезла своихъ убитыхъ въ Баку, гдѣ и похоронила ихъ на кладбищѣ. Похороны соціалистическими организаціями были обставлены съ большой помпой и произвели на татарское населеніе весьма угрожающее впечатлѣніе; и въ татарскихъ частяхъ города ожидали эксцессовъ, которые, къ счастью, не имѣли мѣста. Настроеніе въ городѣ во всякомъ случаѣ было тревожное и ждали погрома татаръ.

    Въ связи съ нароставшимъ все болѣе національнымъ разъединеніемъ, жизнь въ Закавказьи все болѣе усложнялась. Наростало недовѣріе татаръ къ армянамъ и обратно; ухудшались отношенія къ русскимъ со стороны и татаръ, и грузинъ. Передвиженіе по краю представителей одной національности въ мѣстахъ, населенныхъ другой національностью, недружелюбно или враждебно настроенной (какъ напр., армянъ черезъ татарскія провинціи), было не только затруднительно, но и опасно. Въ Баку скопилось около 8.000 армянъ-солдатъ, вернувшихся съ европейскихъ фронтовъ войны съ оружіемъ въ рукахъ. Слѣдовать одиночнымъ порядкомъ они опасались, такъ какъ имъ угрожала опасность отъ вооруженнаго татарскаго населенія; пропустить же ихъ эшелонами и въ видѣ воинскихъ частей не соглашалось татарское населеніе, опасаясь въ свою очередь эксцессовъ.

    Населеніе, кромѣ русскаго, лихорадочно вооружалось въ ожиданіи какихъ-то грядущихъ событій.

    Озлобленіе татаръ, вызванное въ нихъ тѣми потерями, которыя понесло татарское населеніе въ результатѣ Шамхорскихъ событій, вылилось въ такъ-называемыя Муганскія столкновенія: Муганская степь, расположенная въ нижнемъ теченіи рѣкъ Куры и Аракса и сѣверной части Ленкоранскаго уѣзда, до того совершенно безплодная и кишѣвшая всякими гадами, въ теченіе послѣднихъ 40-50 лѣтъ, съ поселеніемъ на ней русскихъ, по большей части сектантовъ (главнымъ образомъ, молоканъ) и съ устройствомъ на ней ирригаціи, расцвѣла и превратилась въ одну изъ плодороднѣйшихъ и богатѣйшихъ мѣстностей не только Закавказья, но и всей Россійской Имперіи. Появились богатѣйшія поселенія подчасъ съ населеніемъ, доходившимъ до нѣсколькихъ тысячъ человѣкъ. Хлопокъ, клещевина, клеверъ, всякіе хлѣба, съ одной стороны, рыбные промыслы, съ другой, давали трудолюбивому русскому населенію (и сектантамъ, и православнымъ) огромные излишки, сверхъ необходимаго на прожитокъ. Населеніе богатѣло и примѣромъ своимъ будило къ подражанію и косное татарское населеніе, которое начинало перенимать у русскихъ ихъ способы обработки. Отношенія между населеніемъ русскимъ и татарскимъ не оставляли желать лучшаго; татары нѣсколько побаивались русскихъ, помня, какъ нѣсколько десятковъ лѣтъ назадъ только-что поселившіеся русскіе переселенцы жестоко расплачивались съ окрестнымъ туземнымъ населеніемъ за всякое причиняемое ему зло (кражи, угонъ скота, разбои, убійства). — И русскіе, и татары жили мирно и добрососѣдски. Правда, порою приходилось слышать отъ ярыхъ націоналистовъ татаръ, что русское правительство неправильно заселило богатѣйшую Муганскую степь русскими выходцами и лишило туземное населеніе этихъ богатѣйшихъ земель (къ слову сказать, въ теченіе столѣтій остававшихся незапаханными и безплодными).

    Съ началомъ революціи и по мѣрѣ все большаго ея углубленія и соотвѣтственнаго ослаблѣнія русской власти, татарскіе націоналисты стали все громче подымать свой голосъ. Лозунгъ — Закавказье для Кавказцевъ рѣшалъ по ихъ мнѣнію всѣ вопросы о дальнѣйшемъ существованш русскаго населенія въ Закавказьи. Все чаще (даже и въ прессѣ) раздавались голоса, что русскимъ пора уходить изъ Закавказья, уступивъ насиженныя ими мѣста природнымъ ихъ владѣльцамъ-татарамъ.

    Въ концѣ декабря 1917 года, точно по приказу, начался разгромъ татарскими вооруженными бандами цвѣтущей верхней Мугани. Было разгромлено до 30-ти богатѣйшихъ селеній; разгромъ этотъ начался такъ неожиданно, что русское населеніе не оказало почти никакого сопротивленія. Но уже Средняя и Нижняя Мугань не только подготовились къ защитѣ, но и сами, въ свою очередь, истребили всѣ тѣ татарскія поселенія, которыя находились или въ ближайшемъ ихъ сосѣдствѣ, или вклинивались въ полосу русскаго поселенія. — Мугань стала вооруженнымъ станомъ въ особенности послѣ возвращенія съ фронта солдатъ, уроженцевъ Мугани.

    Та же приблизительно картина наблюдалась и въ частяхъ Геокчайскаго и, въ особенности, Шемахинскаго уѣздовъ, гдѣ также имѣлось много русскихъ поселеній. Этому русскому сельскому населенію не на кого было опереться съ паденіемъ русской національной власти. Власть же Кавказская — Закавказскій Комитетъ — была занята своими внутренними и внѣшними національными дѣлами и ей было не до защиты чуждаго ей въ этотъ моментъ русскаго населенія. Передъ Кавказской Властью вставали, съ одной стороны, грозный призракъ торжествующаго русскаго большевизма, съ другой — реальная угроза со стороны Турціи.

    Народившееся въ Баку безпартійное (въ него входили персонально правые эс-эры, кадеты и правыя политическія группы) Русское Національно-Демократическое Общество (выставившее свой списокъ и на городскихъ выборахъ въ Баку) энергично взялось за дѣло помощи бѣдствующему русскому населенію. Правильно считая, что въ переживаемой эпохѣ всѣ вопросы и политическаго, и физическаго существованія рѣшаются реальной силой, Русское Нац.-Демокр. Общество вступило въ ближайшее соглашеніе съ командованіемъ русскаго національнаго корпуса въ Тифлисѣ и провело на Мугани формированіе нѣсколькихъ русскихъ пѣхотныхъ полковъ и артиллеріи, и дѣятельно снабжало русское населеніе оружіемъ и патронами, собирая на это необходимыя денежныя средства.

    Отношенія армянъ и татаръ послѣ событій 1905—1906 гг., когда междуусобная ихъ вражда дошла до открытаго столкновенія, сопровождавшагося взаимными массовыми избіеніями, были испорчены въ конецъ.

    Бывъ свидѣтелемъ этихъ столкновеній, могу сказать съ полной увѣренностью, что они были инспирированы русской правительственной властью, воспользовавшейся существовавшимъ втайнѣ антагонизмомъ этихъ двухъ народностей, хотя и не проявлявшимся до того внѣшнимъ образомъ, но находившимъ себѣ опредѣленное объясненіе въ симпатіяхъ армянъ и мусульманъ русскихъ къ своимъ зарубежнымъ единоплеменникамъ въ Турціи. Баку и его районъ въ 1905 году, во время первой русской революціи, представлялъ серіозный политическій очагъ, и русское правительство созданіемъ этой національной междуусобной распри ликвидировало нароставшее политическое движеніе, запугавъ населеніе призракомъ гражданской войны.

    Случайно на меня выпала тяжелая обязанность быть защитникомъ во всѣхъ положительно дѣлахъ объ армяно-татарскихъ столкновеніяхъ, разбиравшихся военными судами съ примѣненіемъ законовъ военнаго времени. И ни въ одномъ изъ этихъ дѣлъ не удалось доискаться до истинныхъ причинъ этихъ столкновеній и до именъ дѣйствительныхъ ихъ вдохновителей. И лишь въ процессѣ объ убійствѣ Бакинскаго губернатора кн. Накашидзе, убитаго бомбой (защищалъ вмѣстѣ со мной и присяжный повѣренный А. С. Зарудный), брошенной армянскими террористами, удалось пролить свѣтъ на роль кн. Накашидзе и вообще русской администраціи въ дѣлѣ организаціи этихъ погромовъ,причемъ администрація опредѣленно инспирировала татаръ на эти погромы, снабжая ихъ и оружіемъ.

    Отношенія армянъ и татаръ съ 1905—1906 гг. были испорчены и, хотя внѣшнимъ образомъ и не проявлялись ни въ чемъ, но взаимное недовѣріе и подозрительность проявлялись весьма рѣзко.

    И чѣмъ больше проявлялся сепаратизмъ татаръ, тѣмъ болѣе въ широкихъ армянскихъ массахъ (не говоря уже объ интеллигенціи и вообще о верхахъ) преобладала чисто русская оріентація по мѣрѣ все большаго углубленія всероссійской смуты. Въ армянахъ властно говорилъ инстинктъ самосохраненія, подсказывавшій имъ, что изолированность ихъ территоріальнаго разселенія угрожаетъ имъ смертельной опасностью отъ окружавшихъ ихъ тѣснымъ кольцомъ мусульманскихъ народностей, не сулившихъ имъ, судя по примѣру ихъ турецкихъ зарубежныхъ братьевъ, ничего хорошаго въ будущемъ. Это именно психологическое состояніе армянъ объясняетъ и ихъ склонность идти даже съ большевиками. Армяне откровенно говорили: мы съ русскими, будь они даже и большевики.

    Привыкнувъ издавна къ борьбѣ за свое физическое существованіе, армяне дѣятельно готовились къ событіямъ, надвигавшимся съ очевидной неизбѣжностью.

  • Глава IX

    При изложеніи исторіи выборовъ въ Городскую Думу намъ пришлось упоминать, что большевики къ этому времени уже объявились оффиціально въ ряду другихъ политическихъ партій.

    Въ Баку существовалъ совершенно открыто рядъ большевистскихъ организацій и въ городѣ было опредѣленно извѣстно, что у нихъ имѣется свой штабъ и что они дѣятельно подготовляются къ выступленію.

    Фракція большевиковъ въ Городской Думѣ, пользуясь разбродомъ соціалистическихъ силъ, вела соціалистовъ за собой по пути максимализма. Со дня на день постановленія Городской Думы становились все болѣе демагогическими. Истинные интересы городского хозяйства, до которыхъ соціалистамъ всѣхъ оттѣнковъ не было никакого дѣла (ибо имъ, пришлымъ людямъ, интересы плательщиковъ и демократическихъ слоевъ населенія были чужды), были принесены въ жертву цѣлямъ усиленія соціалистами своего политическаго вліянія. Расшатанные революціей городскіе финансы расшатывались еще больше путемъ широкой выдачи денегъ изъ городского сундука на удовлетвореніе самыхъ несуразныхъ требованій городскихъ служащихъ и рабочихъ. Изъ той же городской кассы выдавались деньги и бастующимъ рабочимъ промысловаго района (къ городу не принадлежавшаго), и морякамъ торговаго флота и пр., и пр. Не хватавшія на всѣ эти операціи средства извлекались сначала путемъ учета въ Банкахъ краткосрочныхъ обязательствъ Городской Управы, а когда изсякъ и этотъ источникъ, (банки перестали вѣрить), Городская Дума приступила къ печатанію своихъ собственныхъ денегъ — бакинскихъ бонъ.

    Подъ вліяніемъ соціалистовъ, шедшихъ послушно за большевиками, Городское самоуправленіе вмѣшивалось положительно во всѣ сферы жизни горожанъ. При этомъ преслѣдовалась одна лишь опредѣленная цѣль: всѣ мѣропріятія имѣли цѣлью привлечете пролетарскихъ массъ подъ эгиду соціалистическихъ группъ и, въ частности, большевиковъ, обѣщавшихъ массамъ больше другихъ. Въ сущности проводилась самая беззастѣнчивая демагогія. Вмѣстѣ съ тѣмъ большевики очень ревностно слѣдили за дѣятельностью тѣхъ группъ и партій, которыя продолжали съ ними идейную борьбу.

    Помню, между прочимъ, такой инцидентъ: Комитетъ партіи Народной Свободы выпустилъ анонимную листовку (не помню, кто былъ ея авторомъ), въ которой очень хлестко и мѣтко характеризовалась разрушительная и явно антигосударственная работа большевиковъ. Появилась эта листовка, кажется, въ первыхъ числахъ января 1918 г.; она произвела очень сильное впечатлѣніе и буквально расхватывалась повсюду.

    Прошло нѣсколько дней и, вдругъ, какъ то поутру въ помѣщеніе Комитета явилась боевая дружина большевиковъ и, несмотря на протесты дежурнаго члена Комитета и служащихъ, ею былъ произведенъ обыскъ, причемъ большевикъ тов. Джапаридзе,[6] руководившій обыскомъ, заявилъ, что они ищутъ доказательствъ, что такъ не понравившаяся имъ листовка напечатана у насъ. И, хотя обыскъ не далъ никакихъ результатовъ, было заявлено, что дѣятельность наша находится подъ наблюденіемъ.

    Налеты большевиковъ, преслѣдовавшихъ цѣли (по ихъ словамъ) борьбы съ контръ-революціей, становились все чаще. И все же многіе изъ русскихъ общественныхъ дѣятелей (не скрою, что и я былъ въ ихъ числѣ) не допускали не только мысли, чтобы выступленіе большевиковъ въ Баку и захватъ ими власти оказался возможнымъ, но даже не допускали самой возможности подобнаго выступленія. При наличности двухъ компактныхъ національныхъ массъ — армянъ и татаръ, въ большинствѣ своемъ настроенныхъ буржуазно, большевикамъ, полагали мы, не на кого было бы опереться въ населеніи.

    Одновременно съ этимъ, въ группѣ горожанъ, не соціалистовъ, учитывавшихъ, что усиливавшійся развалъ городского хозяйства и управленія приведетъ къ катастрофѣ, которая поразитъ одинаково всѣ классы населенія и съ особой силой отразится на бѣднѣйшемъ населеніи, возникла мысль объ организаціи самопомощи населенія. Во главѣ этой организаціи стали уже названные мною присяжные повѣренные А. К. Леонтовичъ и Я. Н. Смирновъ и одинъ изъ старѣйшихъ горожанъ — прис. повѣр. М. Я. Шоръ.

    Предположенная организація — Центродомъ должна была объединить стройную систему домовыхъ Комитетовъ, на которую возлагалось осуществить все то, что въ сущности входило въ ближайшія задачи Городского Самоуправленія и, прежде всего, охрана безопасности гражданъ.

    Домовые Комитеты и ихъ объединенія — участковые, районные и Центральный домовые Комитеты брали на себя исполненіе цѣлаго ряда функцій и обязанностей, которыхъ въ то время не несъ никто: регистрація населенія, наблюденіе за чистотой и порядкомъ въ домахъ и на улицахъ, охрана безопасности въ домахъ и на улицахъ, въ особенности въ ночное время, борьба съ огнемъ и т. д. Къ образовавшейся иниціативной группѣ въ самое короткое время примкнулъ рядъ энергичныхъ людей, безъ различія партій, и этой значительно расширенной группѣ удалось добиться согласія Городского Самоуправленія на утвержденіе всего плана предположенной организаціи и разрѣшено было приступить къ открытію дѣйствій. Черезъ двѣ-три недѣли были произведены выборы, и у насъ въ городѣ появилась мощная и принесшая огромную пользу впослѣдствіи организація Центродомъ.

    Чѣмъ ниже падала дѣятельность Городского Самоуправленія и его органовъ, тѣмъ болѣе всѣ нормальныя функціи и Управы, и Думы переходили къ Центродому и его органамъ. Весьма скоро жизнь заставила Центродомъ взять на себя и всѣ заботы о питаніи населенія, о снабженіи его предметами первой необходимости, заботы по борьбѣ съ эпидеміями и проч.

    Душою Центродома съ самаго же начала былъ упомянутый А. К. Леонтовичъ, который безсмѣнно до іюля 1919 года оставался Предсѣдателемъ Центральнаго Домового Комитета. Забросивъ свою профессіональную дѣятельность и всѣ свои личныя (многочисленныя) дѣла, покойный нынѣ, А. Леонтовичъ весь отдался созданному имъ дѣлу, сумѣвъ привлечь къ нему интересъ во всѣхъ слояхъ населенія, многонаціональнаго и разноязычнаго. Если близкіе люди въ шутку звали его Центродомъ, то многіе изъ числа населенія звали его такъ совершенно въ серьезъ, до того личность его была не отдѣлима отъ его дѣятельности.

    И какихъ только Центродомъ не имѣлъ органовъ: пекарни, потребительные кооперативы; закупочныя организаціи, больницы, дѣтскіе пріюты, образовательные курсы и т. д. Буквально, не было той выдвигаемой жизнью нужды или потребности, на которую бы ни откликнулся Центродомъ.

    Дѣятельность эта осуществлялась и при большевикахъ, въ дни осады турокъ, при владычествѣ турокъ, при англичанахъ, при Азербайджанскомъ Правительствѣ.

    Отсутствовавшій съ іюля 1919 года по мартъ 1920 года А. К. Леонтовичъ въ апрѣлѣ 1920 года въ первые же дни занятія г. Баку большевиками былъ ими арестованъ и въ ту же ночь разстрѣлянъ въ тюрьмѣ, какъ контръ-революціонеръ и деникинецъ.

    Чтобы закончить характеристику личности А. К. Леонтовича, много поработавшаго на общественной нивѣ, скажу еще: Когда въ мартѣ мѣсяцѣ 1918 года въ городѣ произошло вооруженное выступленіе большевиковъ и выяснилось, что татары не удержатся, А. Леонтовичъ, жившій въ наиболѣе угрожаемой части города въ армянскомъ домѣ, несмотря на просьбы всѣхъ его близкихъ, не хотѣлъ уйти изъ дома, въ которомъ жилъ, ссылаясь на то, что уходъ его изъ дома произведеть деморализирующее впечатлѣніе на сосѣдей и на околотокъ; онъ ушелъ изъ дома только тогда, когда домъ, подожженный татарами, былъ уже весь въ пламени и, выбѣжавъ на улицу съ женою и трехлѣтнимъ единственнымъ сыномъ, попалъ подъ уличный обстрѣлъ и на его глазахъ былъ убитъ пулей въ сердце его ребенокъ и разрывной пулей тяжело ранена была его жена.

  • Глава X

    Баку и его нефтепромышленный районъ съ его колоссальными запасами нефтяного топлива, безъ котораго должны были стать въ Россіи вся промышленность, желѣзнодорожное и пароходное движеніе, поставили передъ новымъ властелиномъ Россіи — большевиками — неотложную задачу захвата Баку. Навигація въ Баку начинается обыкновенно въ началѣ марта, ибо къ этому времени обычно очищается отъ льда устье рѣки Волги и рейдъ.

    Приближеніе момента выступленія большевиковъ опредѣленно чувствовалось всѣми слоями населенія. Большевики и не думали вовсе скрывать свои намѣренія. Всякими правдами и неправдами у приходившихъ воинскихъ частей отбиралась та или другая часть оружія (въ особенности пулеметы) и снаряженіе; была задержана матеріальная часть нѣсколькихъ батарей; Каспійскій флотъ былъ весь распропагандированъ.

    Къ моменту готовившагося выступленія большевиковъ, въ городѣ были задержаны, при содѣйствіи желѣзнодорожниковъ, нѣсколько воинскихъ пѣхотныхъ частей, шедшихъ съ фронта.

    Одна лишь морская авіаціонная школа не только не раздѣляла плана большевиковъ, но и была опредѣленно настроена противъ этого выступленія, что до извѣстной степени смущало большевиковъ.

    Силъ для овладѣнія въ городѣ властью было достаточно. И тѣмъ не менѣе, если бы и армяне, и мусульмане оказали большевикамъ совмѣстно энергичное сопротивленіе, попытка большевиковъ имъ бы навѣрное не удалась. И большевики это отлично учитывали и потому всѣ свои усилія направили на то, чтобы расколоть возможный союзъ этихъ двухъ національностей.

    Изъ разсказаннаго выше видео, что поводовъ къ взаимному недовѣрію и даже къ непріязни было достаточно. И тѣмъ не менѣе наиболѣе умѣренно настроенные вожди обѣихъ національностей и люди изъ ихъ среды, смотрѣвшіе въ даль и оцѣнивавшіе возможныя послѣдствія надвигавшихся событій, старались искренно повліять на элементы, наиболѣе возбудимые.

    Изъ числа русскихъ всѣ тѣ общественные дѣятели, которые пользовались какимъ бы то ни было вліяніемъ среди армянъ и татаръ, энергично работали надъ тѣмъ, чтобы какъ-нибудь поддержать общій фронтъ противъ большевиковъ. Происходили неоднократно свиданія руководителей той и другой національностей — Армянскаго и Мусульманскаго Національныхъ Комитетовъ.

    Наканунѣ выступленія большевиковъ, вечеромъ 24-го марта 1918 года (по ст. ст.), я былъ на засѣданіи Городской Думы. Часовъ около 7-ми вечера по телефону дали знать, что на Петровской Набережной происходить вооруженное столкновеніе между большевиками-матросами и производившимъ погрузку въ Ленкорань эшелономъ Дикой дивизіи подъ командой корнета Али Асадуллаева. Засѣданіе Думы было прервано и въ результатѣ краткаго совѣщанія бывшіе на лицо представители армянъ, татаръ и нѣкоторые русскіе отправились къ большевикамъ и на мѣсто столкновенія, и, казалось, все было приведено къ спокойствію. Но, выйдя изъ зданія Думы, я увидѣлъ на улицѣ густыя толпы татаръ, вооруженныхъ до зубовъ, спѣшившія изъ всѣхъ нагорныхъ татарскихъ частей къ мѣсту бывшаго столкновенія.

    На улицахъ было неспокойно, и я прошелъ по близости къ одному пріятелю-татарину, у котораго остался ночевать. Около 11 часовъ вечера намъ позвонили по телефону, что инцидентъ улаженъ, причемъ татарская воинская часть временно сдала оружіе матросамъ-большевикамъ.

    Такъ какъ за нѣсколько дней передъ тѣмъ Армянскій Національный Комитета категорически завѣрилъ, что, въ случаѣ какого-либо столкновенія между татарами и большевиками, армяне останутся нейтральными, то можно было падѣяться, что все обойдется благополучно.

    На другой день, поутру, возвращаясь къ себѣ домой, я почти совсѣмъ успокоился: на улицахъ все было спокойно, хотя малолюдно и лишь поражало отсутствіе извозчивовъ. При переговорахъ по телефону отовсюду получались успокоительныя сообщенія.

    Но около 4-хъ часовъ дня мнѣ позвонилъ по телефону А. К. Леонтовичъ и сообщилъ, что сейчасъ происходятъ горячіе переговоры на Баиловѣ (морская территорія) между большевиками и представителями татаръ, потребовавшими возвращенія оружія, отобраннаго наканунѣ вечеромъ у всадниковъ Дикой дивизіи; что переговоры эти врядъ ли приведутъ къ благополучному концу; и что перемиріе, если дѣло не закончится миролюбиво, кончается въ 5 час. дня.

    Я жилъ въ центральной части города, въ большинствѣ населенной армянами, причемъ изъ оконъ моей квартиры открывался съ двухъ сторонъ видъ почти на весь городъ и рейдъ.

    Около 5 часовъ дня загремѣли первые орудійные выстрѣлы судовъ Каспійскаго флота, отошедшаго нѣсколько вглубь рейда. Дымки разрывовъ ясно были видны въ нагорной части города, густо населенной татарами. Вскорѣ затрещали пулеметы въ разныхъ сторонахъ и одновременно послышалась сильная ружейная стрѣльба. Орудійная канонада все усиливалась.

    Населеніе попряталось по домамъ; зашедшіе къ намъ, еще до начала открытая военныхъ дѣйствій, знакомые остались у насъ, не рискнувъ добираться уже до дому.

    Въ теченіе 4-хъ дней въ городѣ былъ буквально адъ. Къ счастью телефонъ продолжалъ дѣйствовать, и это была наша единственная связь съ людьми близкими. Ежеминутно получались самыя разнообразныя сообщенія.

    По началу татары имѣли успѣхъ; говорили, что у нихъ была артиллерія, и что она наноситъ большой уронъ большевикамъ. Но уже на второй день стало ясно, что татарамъ не устоять въ неравной борьбѣ.

    Армянскій Національный Комитета съ своей стороны, принималъ мѣры къ тому, чтобы сдержать армянскія массы отъ участія въ столкновеніи. Но Комитета партіи Дашнакцутюнъ рѣшилъ принять активное участіе въ борьбѣ и Дашнакцакане повели наступленіе на татарскія позиціи; къ нимъ примкнули и армяне-солдаты, томившіеся уже нѣсколько мѣсяцевъ въ городѣ и не имѣвшіе возможности, по указаннымъ выше причинамъ, добраться къ себѣ домой.

    Озлобленіе съ обѣихъ сторонъ все усиливалось; большевистско-татарское столкновеніе начинало пріобрѣтать характеръ національнаго столкновенія, причемъ противъ татаръ, кромѣ большевиковъ, выступали все большія массы армянъ.

    Огонь судовой артиллеріи становился все сильнѣе и разрушительнѣе; артиллерія большевиковъ била на выборъ; одинъ за другимъ сносились зданія, особенно дорогія въ глазахъ мусульманъ: большая мечеть Джума, домъ мусульманскаго благотворительнаго общества, редакція и типографія стариннѣйшей газеты Каспій (татарофильской, но выходившей на русскомъ языкѣ), дома богачей-татаръ. Начались пожары. Положеніе татаръ все ухудшалось и, наконецъ, они дрогнули: начался массовой исходъ татаръ изъ города въ окрестности.

    Несчастное населеніе татарскихъ частей города, бросая имущество на произволъ судьбы, спѣшило уйти изъ-подъ убійственнаго огня артиллеріи и пулеметовъ и скрыться гдѣ-нибудь въ окрестностяхъ.

    Начались попытки къ прекращенію дальнѣйшаго кровопролитія, переговоры тянулись безъ конца, ибо большевики требовали сдачи безъ всякихъ условій съ выдачей всего оружія и извѣстнаго числа заложниковъ.[7]

    На третій день мы получили тревожныя свѣдѣнія о несчастной судьбѣ брата моей жены, А. К. Леонтовича, а черезъ часъ къ намъ домой были привезены самъ обезумѣвшій отъ горя А. Леонтовичъ, тяжело раненая разрывной пулей навылетъ въ грудь его жена и трупъ ихъ трехлѣтняго единственнаго сына.

    29-го марта по телефону я получилъ сообщеніе, что военныя дѣйствія будутъ прекращены, такъ какъ достигнуто соглашеніе между враждебными сторонами. И, дѣйствительно, огонь сталъ стихать и часамъ къ 2-мъ въ городѣ все какъ-то сразу затихло. Вмѣстѣ съ тѣмъ стало извѣстно, что въ городѣ образовалась большевистская власть и во главѣ ея сталъ Степанъ Шаумянъ, назначенный Верховнымъ Комиссаромъ всего Кавказа приказомъ изъ Москвы. Въ тотъ же день большевиками было объявлено въ Баку осадное положеніе и городъ былъ подчиненъ Коменданту прапорщику Авакіяну, извѣстному своей предшествующей дѣятельностью по разложенію воинскихъ частей.[8]

    На другой же день Комитетъ партіи Народной Свободы имѣлъ конспиративное засѣданіе, на которомъ рѣшено было временно пріостановить дѣятельность и принять мѣры къ сокрытію всѣхъ дѣлъ Комитета и документовъ.

    Мнѣ не разъ пришлось слышать впослѣдствіи отзывы, что въ мартовскіе дни 1918 года армяне безпощадно истребляли татаръ. Справедливость заставляетъ меня сказать, что это — далеко не вѣрно.

    Въ результатѣ уличныхъ боевъ погибло не мало и армянъ и среди нихъ много выдающихся людей, какъ, напримѣръ, д-ръ Леонъ Атабекянъ, одинъ изъ лидеровъ эс-эровъ, сынъ другого виднаго общественнаго дѣятеля и члена армянскаго Національнаго Комитета Г. Б. Теръ-Микелянца, боевой офицеръ, пробывшій всю войну на фронтѣ, и много другихъ, коихъ сейчасъ не вспомню. Около 3.000 татаръ было спасено армянами и интернировано на время событій въ огромномъ театрѣ бр. Маиловыхъ, гдѣ ихъ все время поили и кормили. Среди спасенныхъ армянами татаръ было много представителей буржуазіи и общественныхъ дѣятелей и даже такой явный армянофобъ, какъ инженеръ Бейбутъ-Ханъ Джеванширъ, одинъ изъ организаторовъ и руководителей массового избіенія армянъ въ сентябрьскіе дни того же года, послѣ взятія Баку турками и азербайджанцами.

    Кто первый началъ военныя дѣйствія въ памятные мартовскіе дни? Мнѣ лично доискаться этого не удалось и знаютъ это лишь тѣ, кто стоялъ въ то время во главѣ событій, но полагаю, что обѣ стороны — и большевики, и татары — шли одинаково неудержимо навстрѣчу событіямъ.

    Надо при этомъ имѣть въ виду, что партія Муссаватъ, послѣ націоналънаго разграниченія Закавказья (но еще до оффиціальнаго отторженія Закавказскихъ республикъ отъ Россіи, послѣдовавшаго мѣсяцемъ позже), считала Баку своею національною вотчиной и стремилась занять въ Баку доминирующее положеніе. Къ этому же стремились и большевики въ силу указанныхъ уже выше причинъ. Армяне въ большинствѣ тяготѣли къ Россіи и характерно, что даже у насъ, въ кадетскомъ комитетѣ правовѣрные кадеты изъ армянъ стояли на той точкѣ зрѣнія, что на Кавказѣ большевики дѣлаютъ русское дѣло. Русскіе рабочіе стояли въ то время въ большинствѣ уже на большевистской платформѣ; остальное же русское населеніе, явно не сочувствовавшее большевизму, не представляло собой никакой дѣйственной силы.

    Какъ велики были потери, понесенныя татарами во время мартовскихъ дней? Оффиціальнаго ихъ подсчета никогда не было сдѣлано, да это и вообще представлялось бы невозможнымъ. Сами татары на первыхъ порахъ называли цифру убитыхъ и раненыхъ въ 6.000 человѣкъ; думаю, что цифра эта подъ вліяніемъ перенесенныхъ ужасовъ и страха была преувеличена. Поэтому цифры, называвшіяся впослѣдствіи — 15, 20 и болѣе тысячъ, — явно фантастическія.

    Во всякомъ случаѣ, необходимо отмѣтить, — что и со стороны татаръ, и со стороны армянъ было проявлено много случаевъ звѣрствъ: не только убивали, но и надругались надъ своими жертвами и тѣ, и другіе.

  • Глава XI

    Исходъ татаръ, начавшійся еще въ самые дни мартовскихъ событій, обратился въ поголовное бѣгство. Татары, спасшіе свою жизнь, боялись за свою свободу, ибо большевики принялись массами арестовывать татаръ (больше — по доносамъ) и, въ особенности, всѣхъ тѣхъ, которые хоть сколько-нибудь возвышались надъ уровнемъ пролетарскихъ классовъ; обвиненія, если и предъявлялись, то — или въ контръ-революціонности или въ принадлежности къ бекско-ханской партіи Муссаватъ.

    Немедленно-же начались (для насъ это было еще вновь) политическіе и соціальные эксперименты, составляющіе систему большевистскаго государственнаго управленія: подъ лозунгомъ конфискаціи буржуазныхъ капиталовъ были закрыты и ограблены банки вмѣстѣ съ ихъ сейфами; произведена реквизиція товаровъ въ магазинахъ и на складахъ.

    Мѣры эти тотчасъ же привели къ фактическому уничтоженію всякой торговли, закрытію базаровъ и къ исчезновенію съ рынка товаровъ и съѣстныхъ продуктовъ. Все бралось на учетъ и подлежало распредѣленію.

    Началась реквизиція квартиръ, помѣщеній и домовъ. На мѣсто учрежденій и организацій, существовавшихъ до того, создавался неимовѣрно сложный аппаратъ многочисленныхъ коллегіальныхъ учрежденій съ огромнымъ штатомъ служащихъ товарищей.

    Большевистскія учрежденія заполнялись людьми въ большинствѣ малограмотными, не понимавшими того дѣла, къ которому они приставлены, исписывалась масса бумаги, отдавались безсмысленныя и жестокія распоряженія, и все это злое дѣло оправдывалось какимъ-то революціоннымъ правосознаніемъ и прочими соціалистическими бреднями.

    Проведя на первыхъ же порахъ выборы въ Совѣтъ раб. солд. и матросскихъ депутатовъ, куда, понятно, на первыхъ же порахъ прошло большинство делегатовъ-большевиковъ, Верховный Комиссаръ Ст. Шаумянъ сорганизовалъ при себѣ Исполнительный Комитетъ, члены котораго являлись Народными Комиссарами по отдѣльнымъ отраслямъ управленія.

    Затѣмъ было приступлено къ организаціи этихъ отдѣльныхъ Комиссаріатовъ.

    Кто были эти Комиссары?

    Народное просвѣщеніе было вручено нѣкоей Колесниковой, сельской учительницѣ, вся заслуга которой передъ революціей заключалась въ довольно продолжительномъ тюремномъ стажѣ. Психопатка, малограмотная, вздорная, съ очень тяжелымъ характеромъ, особа эта принялась за коренную ломку всѣхъ школъ и учебныхъ заведеній (было много спеціальныхъ) и на первыхъ же порахъ окончательно запутала все дѣло народнаго образованія.

    Какъ на одинъ изъ примѣровъ ея безтолковой дѣятельности укажу на слѣдующее: ей, Колесниковой, захотѣлось облагодѣтельствовать пролетарскія массы открытіемъ цѣлой системы библіотекъ, приблизивъ ихъ къ самому населенію. Для этого нѣсколько богатѣйшихъ и прекрасно поставленныхъ библіотекъ (Городского Самоуправленія и, въ особенности, Общественнаго Собранія — частнаго клуба) со многими десятками тысячъ томовъ были свезены въ одно мѣсто, откуда безъ всякой системы книги эти (разрозненныя изданія, вперемѣшку и безъ всякаго разбора) были арифметически, счетомъ, разбиты между нѣсколькими десятками пролетарскихъ библіотекъ. Нечего и говорить, что большинство книгъ товарищами были раскрадены и впослѣдствіи появились въ видѣ товара на базарахъ.

    Колесникова добивалась отъ учительскаго персонала того, чтобы онъ проникся пролетарскимъ міросозерцаніемъ.

    Созвавъ собраніе всѣхъ педагоговъ, Колесникова повела къ нимъ рѣчь въ такомъ тонѣ, который оказался совершенно непріемлемымъ для людей интеллигентныхъ, а засимъ предложила собранію принять какую-то дикую резолюцію. Педагоги въ рядѣ рѣчей отчитали Колесникову, а когда ею были призваны въ собраніе красноармейцы для подавленія бунта, то собраніе разошлось, заявивъ протестъ.

    Комиссаръ воднаго транспорта, тоже имѣвшій продолжительный тюремный стажъ при старомъ режимѣ (фамиліи его не помню), уже черезъ мѣсяцъ проворовался и, хапнувъ 3.000.000 николаевскихъ рублей, съ ними бѣжалъ, но былъ гдѣ-то около Астрахани задержанъ и выведенъ въ расходъ.

    Комиссаръ финансовъ (фамиліи также не помню), мелкій чиновникъ Бакинскаго Казначейства, сразу ставшій большевикомъ, былъ изобличенъ въ мелкой взяткѣ (нѣсколько десятковъ тысячъ рублей, бакинскими бонами) и также выведенъ въ расходъ.

    Мнѣ болѣе извѣстна дѣятельность Комиссаріата Юстиціи. Во главѣ его былъ поставленъ нѣкто Кариніанъ[9], столичный помощникъ присяжнаго повѣреннаго, никогда не занимавшійся судебной практикой и имѣвшій завидное, съ точки зрѣнія революціонера, тюремное прошлое.

    Мало свѣдующій въ юриспруденціи, основательно имъ позабытой съ университетской скамьи, Кариніанъ получилъ себѣ въ коллеги, или же самъ себѣ пригласилъ, какого то темнаго дѣльца, татарина, состоявшаго при одномъ изъ мѣстныхъ присяжныхъ повѣренныхъ въ качествѣ переводчика и маклера, приводившаго своему патрону съ улицы кліентовъ; и этотъ господинъ являлся главнымъ совѣтчикомъ тов. Кариніана.

    Въ то время какъ всѣ отрасли управленія были уже реорганизованы большевиками, Кариніанъ, создавъ рядъ слѣдственныхъ, военнослѣдственныхъ и чрезвычайныхъ слѣдственныхъ комиссій, положительно не зналъ, что ему дѣлать съ Окружнымъ Судомъ и остальными судебными учрежденіями. Оставить эти Суды нетронутыми и предоставить имъ функціонировать дальше было бы ересью съ большевистской точки зрѣнія, ибо у нихъ должно было быть все по новому, вплоть до названія.

    Въ концѣ концовъ было рѣшено Кариніаномъ переименовать Окружный Судъ въ Народный Окружный Судъ, уничтоживъ совершенно Гражданскія Отдѣленія Суда, а мировыхъ судей переименовать въ народныхъ судей, придавъ всѣмъ этимъ судамъ (какъ Окружному коллегіальному, такъ и единоличнымъ) народныхъ засѣдателей, избираемыхъ Совѣтомъ раб., сол. и матросскихъ депутатовъ изъ товарищей съ опредѣленнымъ пролетарскимъ правосознаніемъ.

    Прокурорскій надзоръ было рѣшено уничтожить, а обвиненіе передъ судомъ сдѣлать свободнымъ дѣломъ всякаго гражданина, какъ будто задачи прокуратуры ограничивались однимъ публичнымъ обвиненіемъ передъ судомъ.

    Назначенный Кариніаномъ Предсѣдателемъ Слѣдственной Комиссіи нѣкто Теръ-Оганіанъ, лѣвый с. р., помощникъ присяжнаго повѣреннаго, никогда не занимавшийся практикой, обратился ко мнѣ съ просьбой помочь имъ моими знаніями. Я не могъ отказать себѣ въ удовольствіи написать вмѣсто проэкта судебной реформы самый злой памфлетъ, придавъ ему самый корректный видъ дѣловой записки, обильно снабженной ссылками на литературу по затронутымъ вопросамъ.

    Кариніанъ пожелалъ со мной познакомиться и побесѣдовать. При единственномъ моемъ свиданіи съ нимъ я еще рѣзче высказалъ ему мою точку зрѣнія и предсказалъ ему, что уже черезъ мѣсяцъ они (большевики) не будутъ знать, что имъ дѣлать со своими судебными учрежденіями и съ распложенными ими дѣлами. Разумѣется, отъ всякихъ предложеній, сдѣланныхъ мнѣ Кариніаномъ, я отказался.

    Военно-Слѣдственная Комиссія со своимъ Предсѣдателемъ тов. Кожемякой (малограмотнымъ слесаремъ) занялась изслѣдованіемъ Муссаватскаго бунта; такъ квалифицировались съ точки зрѣнія большевиковъ мартовскіе дни. Въ этой Комиссіи почти ничего не писали, а больше дѣйствовали: хватали людей, сажали въ тюрьмы и разстрѣливали.

    Лично мнѣ пришлось много разъ по дѣламъ моихъ кліентовъ обращаться въ Слѣдственную Комиссію, гдѣ Предсѣдателемъ былъ Теръ-Оганіанъ, уже упомянутый мною выше. Среди 15—20 слѣдователей, ее составлявшихъ, было не болѣе двухъ-трехъ юристовъ, да и то безъ всякаго стажа; недоучившіеся студенты (медики, ветеринары, математики), писцы изъ судебныхъ канцелярій, два-три письмоводителя, служившихъ у присяжныхъ повѣренныхъ — вотъ составъ этихъ слѣдователей.

    Принимались къ производству всякія жалобы, даже чисто гражданскаго характера; дѣла нагромождались сотнями и тысячами.

    Главное затрудненіе Комиссіи состояло въ томъ, что никто не зналъ въ какой моментъ счесть дѣло законченнымъ и что съ законченнымъ дѣломъ сдѣлать дальше.

    Прошло около трехъ мѣсяцевъ, пока Кариніанъ додумался создать коллегію изъ всѣхъ слѣдователей (общее ихъ собраніе), которая должна была изображать изъ себя обвинительную камеру.

    Можно себѣ представить, что дѣлалось только въ этомъ учрежденіи!

    По мысли Кариніана всѣ дѣла, прошедшія черезъ обвинительную камеру, должны были поступать въ Народн. Окружн. Судъ на разсмотрѣніе и для сужденія. Но за время царствованія большевиковъ (апрѣль — іюль) ни одно дѣло не только не было разсмотрѣно, но даже не поступило въ судъ.

    Народные судьи также не были назначены по недостатку подходящихъ людей.

    Кариніанъ занялся совращеніемъ членовъ магистратуры и чиновъ прокуратуры на службу совѣтской власти.

    Положеніе чиновъ судебнаго вѣдомства, матеріально и при прежнемъ режимѣ не обезпеченнаго, было ужасное; и тѣмъ не менѣе не болѣе половины изъ состава магистратуры соблазнились на призывъ Кариніана. Прокуратура же во главѣ съ своимъ Прокуроромъ А. Ю. Литвиновичемъ категорически отказалась работать у большевиковъ и всѣ они оказались за бортомъ.

    Не могу не отмѣтить здѣсь трогательнаго отношенія А. Литвиновича къ своимъ товарищамъ; онъ дѣлился съ ними буквально послѣднимъ; бѣгалъ по городу и искалъ пристроить куда-нибудь своихъ бывшихъ товарищей, въ особенности семейныхъ, что, благодаря его большой популярности и незапятнанной репутаціи, ему не рѣдко и удавалось.

    Большую услугу этимъ потерпѣвшимъ кораблекрушеніе членамъ судебной семьи оказалъ Центродомъ и его Предсѣдатель А. Леонтовичъ, устроившіе многихъ на службу по многочисленнымъ учрежденіямъ Центродома. Тамъ же въ концѣ концовъ пріютился и самъ А. Литвиновичъ.

    Изъ числа комиссаровъ нѣкоторое исключеніе составлялъ А. Джапаридзе, которому ввѣрено было два вѣдомства: внутреннія дѣла и продовольствіе.

    Первая изъ этихъ отраслей управленія, при условіи коллегіальности созданныхъ учрежденій и, главное, при режимѣ диктатуры одного класса (пролетаріата) надъ всѣми другими, скоро дала себя почувствовать всему населенію.

    Печать на первыхъ же порахъ была задушена, причемъ типографіи были націонализированы, какъ и вся бумага.

    Издавались въ изобиліи декреты, коими обыватель окончательно ущемлялся.

    Дѣло продовольствія день отъ дня становилось все хуже и угрожало катастрофой.

    Во-первыхъ, всѣ окрестныя селенія (татарскія) совершенно прекратили подвозъ и городъ остался безъ овощей, молока, яицъ, живности и т. д. Путь на хлѣбную Кубань и въ Ставропольскую губ. былъ отрѣзанъ, такъ какъ весь Дагестанъ былъ не только опредѣленно настроенъ противъ большевиковъ за ихъ жестокость въ отношеніи мусульманъ, но изъ Дагестана доходили тревожныя свѣдѣнія, что оттуда угрожаетъ большевикамъ первый ударъ.

    Не приходилось, далѣе, большевикамъ разсчитывать и на богатую всегда хлѣбомъ Мугань: отношенія русскаго населенія Мугани къ мусульманамъ Мугани были до того обострены, что тамъ ежеминутно можно было ожидать возникновенія столкновеній; кромѣ того русскіе поселенцы не дали бы хлѣба иначе, какъ за деньги или за товары, и объ реквизиціяхъ нечего было и думать.

    Голодъ въ Баку былъ, что называется, на носу. И комиссаръ А. Джапаридзе сумѣлъ на время отказаться отъ своихъ большевистскихъ доктринъ, понимая, что голодъ можетъ легко привести большевиковъ къ паденію ихъ власти. Онъ обратился къ Центродому и, въ частности, къ А. Леонтовичу; послѣднему удалось убѣдить А. Джапаридзе не только не разрушать организаціи Центродома, организаціи аполитичной, но, наоборотъ, организаціей этой воспользоваться какъ готовымъ аппаратомъ для распредѣленія продуктовъ среди населенія и, мало того, поручить тому же Центродому производство закупочныхъ операцій. Не безъ большой борьбы со своими товарищами Джапаридзе удалось отстоять Центродомъ и въ Исполнительномъ Комитетѣ и въ Совдепѣ.

    И, хотя вопросъ продовольствія все же стоялъ очень остро въ теченіе всего времени владычества большевиковъ, однако, все же Центродомъ оказалъ населенію незабываемыя услуги.

    Вообще Джапаридзе оказался наиболѣе творческимъ и гибкимъ изъ всѣхъ главарей большевиковъ. Достаточно вспомнить его проектъ полученія хлѣба изъ Терской области морскимъ путемъ съ постройкой желѣзно-дорожной вѣтки къ Старотеречной (пристань на западномъ побережьи Каспія), благодаря чему можно было миновать Петровскъ-Дагестанскій и Кубинскій уѣздъ, находившіеся въ рукахъ Дагестанцевъ и татаръ. Къ постройкѣ этой вѣтки, которая должна была соединить Каспій съ Моздокомъ и Кизляромъ для выкачиванія хлѣба съ Сѣвернаго Кавказа, было приступлено, но она не была закончена до паденія власти большевиковъ.

    А. Джапаридзе окончилъ свои дни также, какъ и большинство Бакинскихъ комиссаровъ; въ августѣ мѣсяцѣ, когда комиссары вынуждены были бѣжать и прибыли въ Красноводскъ, тамъ они были всѣ задержаны по распоряженію Правительства Закаспійской Области, состоявшаго изъ правыхъ эсэровъ и меньшевиковъ, и, по требованію англичанъ (ген. Мадисона), были переданы въ руки англичанъ, которые и разстрѣляли ихъ всѣхъ въ пустынѣ, верстахъ въ ста отъ гор. Красноводска.

  • Глава XII

    Съ первыхъ же дней захвата ими власти въ Баку, большевики повели усиленную агитацію противъ татаръ, имѣя главнымъ образомъ въ виду партію Муссаватъ, по ихъ, большевиковъ, опредѣленію, бекско-ханскую феодальную организацію; и на митингахъ, и въ печати, и въ многочисленныхъ прокламаціяхъ большевики призывали рабочихъ и крестьянъ къ сверженію ига татарской буржуазіи, капиталистовъ и помѣщиковъ.

    Пропаганда эта въ нѣкоторыхъ районахъ Елизаветпольской губерніи привела къ кровавымъ расправамъ татарскаго крестьянства надъ своими помѣщиками.

    Вмѣстѣ съ тѣмъ большевики проповѣдывали походъ дальше, вглубь Закавказья, занятіе не только татарскихъ провинцій, но и всей Грузіи.

    Въ Баку стали прибывать черезъ Астрахань моремъ артиллерія, пулеметы, воинскія части и все необходимое для веденія военныхъ дѣйствій. Одновременно шла и усиленная мобилизація среди христіанскаго населенія, главнымъ образомъ гор. Баку и его промысловаго района; выдача усиленныхъ пайковъ не только самимъ красноармейцамъ, но и ихъ семьямъ, а также и снабженіе семей мобилизованныхъ всѣмъ необходимымъ, привлекло въ ряды арміи массу людей, въ большинствѣ безъ всякой военной подготовки.

    Начался походъ вдоль линіи Закавказскихъ желѣзныхъ дорогъ на Тифлисъ; въ то же время часть отрядовъ направлена была въ Шемахинскій и Геокчайскій уѣзды. Продвиженіе по линіи желѣзной дороги шло почти безъ боевъ до ст. Евлахъ, гдѣ большевикамъ преградила путь рѣка Кура, широкая, быстрая, и глубокая въ этомъ мѣстѣ, съ единственной переправой по желѣзно-дорожному мосту.

    Въ предѣлахъ Шемахинскаго и Геокчайскаго уѣздовъ, гдѣ большинство населены составляли татары, большевики встрѣтили отчаянное сопротивленіе, организованное командированнымъ изъ Елизаветполя, гдѣ, въ то время уже собралось Учредительное Собраніе будущей Азербайджанской республики, членомъ первой Государственной Думы Исмаилъ Ханомъ Зіатхановымъ (к.-д.)[10].

    Русское населеніе этихъ уѣздовъ (главнымъ образомъ молокане), уже потерпѣвшее передъ тѣмъ отъ безчинствъ татаръ въ связи съ Шамхорскими событіями, и, въ особенности, населеніе армянское, издавна враждовавшее (еще съ 1905 — 1906 г.г.) съ татарами, присоединились къ большевикамъ. Въ результатѣ двухмѣсячной борьбы, ведшейся съ перемѣннымъ успѣхомъ, почти всѣ татарскія селенія, большинство армянскихъ и цвѣтущій городъ Шемаха, съ 30-ти тысячнымъ населеніемъ, оказались уничтоженными до тла. Отъ всей Шемахи осталась одна русская церковь, да и то полуразрушенная.

    Большевики, имѣя въ своемъ распоряженіи артиллерію и неимовѣрное количество снарядовъ, вынудили Зіатханова къ отступленію.

    Но по линіи желѣзной дороги большевики, дойдя до ст. Евлахъ, дальше не могли развить своего наступленія и, въ концѣ концовъ, были даже вынуждены отойти къ станціи Кюрдамиръ, дававшей имъ болѣе выгодное стратегическое положеніе, такъ какъ лѣвый флангъ ихъ прикрывался рѣкой Курой и рядомъ болотъ.

    Въ это же самое время со стороны Дагестана началось наступленіе двухъ Дагестанскихъ конныхъ полковъ съ 3 или 4 орудіями подъ командой ген. Б. П. Лазарева.

    Дагестанцы не дошли до Баку всего 25-30 верстъ. Большевики двинули противъ нихъ свои лучшія силы (между прочимъ матросовъ) съ многочисленной артиллеріей. Два орудія у Дагестанцевъ были подбиты и они начали поспѣшно отступать.

    Большевики въ своей прессѣ (а другой не было) трубили о своихъ побѣдахъ. Между тѣмъ, дѣла ихъ на главномъ фронтѣ, на Тифлисскомъ направленіи, шли не важно. Плохо обмундированные и снабженные красноармейцы, страдая отъ жары и не имѣя хорошей питьевой воды, все время дѣйствовали въ мѣстности, изобилующей комарами и москитами; началось массовое заболѣваніе маляріей и стало развиваться повальное дезертирство, ибо въ войскахъ дисциплины не было никакой и таковая замѣнялась революціоннымъ сознаніемъ.

    На главномъ фронтѣ появились турецкія регулярныя части, медленно, но вѣрно, продвигавшіяся впередъ.

    Въ началѣ мая 1918 г. и Грузія, и Азербайджанъ (а слѣдомъ за ними вынуждена была къ тому и Арменія) объявили о своемъ отдѣленіи отъ Россіи и объявили себя независимыми и суверенными государствами.

    Въ то же время Азербайджанъ (или Елизаветпольская и Бакинская губерніи) заключилъ военный союзъ съ Турціей и на помощь къ нему пришелъ ген. Халилъ-Паша (брать Энвера), съ двумя или тремя пѣхотными дивизіями. Въ Елизаветполѣ (Ганжѣ, по татарскому именованію) началось формированіе новыхъ воинскихъ частей (татарскихъ), главнымъ образомъ конныхъ, подъ руководствомъ турецкихъ офицеровъ и бывшихъ русскихъ, изъ числа татаръ и грузинъ.

    Уже къ концу іюня турецко-азербайджанская армія подъ командой Мурсала-Паши сильно потѣснила большевиковъ и, въ сущности, обложила Баку со всѣхъ сторонъ. Баку, для защиты его отъ наступавшихъ на него турокъ, представлялъ исключительно выгодныя условія обороны. Подступы къ нему съ юга и юго-запада находились подъ обстрѣломъ тяжелой судовой артиллеріи Каспійскаго флота. Съ юго-запада и запада ближайшія, окаймляющія Баку возвышенности (Ясамальскій хребетъ), круто, почти отвѣсно падающія въ сторону наступающаго, усиливаются, съ точки зрѣнія обороны, глубокимъ ущельемъ (Ясамальскимъ), также обстрѣливаемымъ анфиладнымъ огнемъ съ моря. Наиболѣе уязвимой частью обороны гор. Баку была сѣверная сторона, т. е. Апшеронскій полуостровъ, густо населенный исключительно татарскимъ населеніемъ. Но и съ этой сѣверной стороны, при условіи, что линія обороны была бы надлежащимъ образомъ оборудована и укрѣплена до ст. Хурдаланъ и Зоратъ (по желѣзной дорогѣ къ Петровску), при надлежащемъ содѣйствіи со стороны флота, не угрожало непосредственной опасностью, ибо наступающій долженъ былъ пройти около 15 — 20 верстъ по совершенно открытой мѣстности подъ огнемъ бьющей по немъ артиллеріи противника.

    Населеніе съ момента воцаренія большевиковъ, переносившее всякія невзгоды, начинало высказывать явное неудовольствіе противъ большевиковъ.

    Въ Совдепѣ все сильнѣе раздавались голоса о необходимости прибѣгнуть къ чьей нибудь посторонней помощи. Недовольные начавшейся противъ нихъ со стороны большевиковъ травлей, армяне — Дашнакцаканы, которыхъ большевики обвиняли въ томъ, что партія Дашнакцутюнъ преслѣдуетъ не интернаціональную, а исключительно — національную и, слѣдовательно, имперіалистическую политику, не стѣсняясь выступали открыто противъ большевиковъ.

    Явное осужденіе неуспѣховъ на фронтѣ и бездарной политики большевиковъ высказывали союзъ Солдатъ-фронтовиковъ и большинство моряковъ Каспійскаго флота, организовавшихъ къ тому времени руководящій органъ Центрофлотъ, въ рукахъ котораго находилось могущественнѣйшее средство обороны Баку — флотъ съ его судовой артиллеріей.

    Сильное недовольство противъ большевиковъ наростало и среди рабочихъ массъ на заводахъ и на промыслахъ. Оффиціально большевиками распущенные армянскій національный совѣтъ и комитетъ партіи Дашнакцутюнъ ясно представляли себѣ тѣ послѣдствія, которыя угрожаютъ армянскому населенію (скопившемуся въ Баку) въ случаѣ взятія послѣдняго турками и озлобленнымъ татарскимъ населеніемъ.

    Одинъ изъ членовъ армянскаго національнаго совѣта, прис. повѣр. С. Арс. Теръ-Газаровъ былъ командированъ въ Энзели, въ Персію, къ ген. Данстервилю, командовавшему англійскими войсками въ Персіи, для переговоровъ о приглашеніи англичанъ для защиты Баку. И, несмотря на сильную оппозицію большевиковъ, послѣ ряда шумныхъ и безконечно длинныхъ засѣданій, Совѣтъ рабочихъ, солдатскихъ и матросскихъ депутатовъ незначительнымъ, правда, большинствомъ рѣшилъ пригласить англичанъ и, въ первую голову, состоявшаго у нихъ на службѣ войскового старшину Л. Ф. Бичерахова, который вслѣдъ затѣмъ, высадившись къ югу отъ Баку у ст. Аляты, съ своимъ отрядомъ изъ 18 сотенъ (кажется) Кубанцевъ и Терцовъ съ двумя батареями, 4-мя аэропланами и броневыми автомобилями тотчасъ же потѣснилъ правый флангъ турокъ за ст. Кюрдамиръ. Но, продержавшись около недѣли на фронтѣ и понеся въ результатѣ горячихъ боевъ съ турками и съ полками Дикой дивизіи значительныя потери, не поддержанный красной арміей Л. Ф. Бичераховъ внезапно отошелъ къ Баку, остановившись со всѣмъ своимъ отрядомъ, посаженнымъ въ вагоны, у ст. Баладжары.

    Въ тотъ моментъ, когда турки, воспользовавшись отходомъ отряда Бичерахова, начали свое первое непосредственное наступленіе на Баку, Л. Ф. Бичераховъ ушелъ со своимъ отрядомъ къ сѣверу по желѣзной дорогѣ къ Петровску, посылая по своему полевому радіо-телеграфу въ Баку телеграмму, приглашая защитниковъ Баку держаться и обнадеживая своею дальнѣйшею помощью.

    За нѣсколько дней до ухода Бичераховскаго отряда, въ гор. Баку изъ Астрахани, моремъ, прибылъ отрядъ товарища Петрова; въ составѣ этого отряда была хорошая артиллерія и въ особенности дивизіонъ полевой тяжелой артиллеріи — гаубицы и мортиры. Приходъ отряда Петрова окрылилъ надежды большевиковъ удержаться и на внѣшнемъ и на внутреннемъ фронтѣ, т. е. удержаться у власти.

    С. Шаумянъ и Исполнительный комитетъ распустили Совдепъ и назначили новые выборы, причемъ самые выборы сопровождались внушительной демонстраціей — дефилированіемъ по городу и заводскому району отряда Петрова. Но выборы не оправдали надеждъ большевиковъ; въ огромномъ большинствѣ во всѣхъ районахъ прошли соц.-рев., эсъ-деки и даже безпартійные. Такого провала не ожидали даже и большевики. Большевики окончательно потеряли власть и должны были уйти.

    Жуткую ночь пережило населеніе осажденнаго турками гор. Баку (кажется 28 или 29 іюля): большевики рѣшили уйти въ Астрахань, забравъ съ собою по возможности все вооруженіе, наличность казначейства и запасы; во всемъ городѣ огни были потушены и большевистскимъ комендантомъ былъ отданъ приказъ, что всякій, появившійся послѣ 8 час. вечера на улицахъ безъ разрѣшенія, будетъ на мѣстѣ разстрѣлянъ; всю ночь по всѣмъ улицамъ грохотали грузовики, фургоны, повозки; скакали во всѣхъ направленіяхъ конные ординарцы. Въ то же самое время какими то путями проникали въ дома слухи о томъ, что съ фронта ушли его защитники и очищено отъ войска наиболѣе уязвимое для города мѣсто — Баладжарскій фронтъ.

    Знай только турки истинное положеніе вещей, они легко могли бы взять Баку въ ту же ночь.

    По утру у Петровской набережной и на рейдѣ Бакинской бухты стояли готовые къ отходу полтора десятка спѣшно погруженныхъ большевиками пароходовъ. Пароходы не отходили, какъ оказалось, потому, что между большевиками и Центрофлотомъ происходили рѣзкія препирательства: большевики требовали свободнаго ихъ пропуска, въ то время какъ Центрофлотъ настаивалъ на возвращеніи всего захваченнаго и увозимаго большевиками, угрожая въ противномъ случаѣ потопить большевиковъ. Пока тянулись эти переговоры часть большевистскихъ судовъ ушла въ море, но ихъ у о. Жилаго (часахъ въ 4-хъ хода отъ Баку) нагнали два быстроходныхъ военныхъ судна Карсъ и Ардаганъ и принудили, подъ угрозой открытія огня и потопленія въ открытомъ морѣ, вернуться обратно. Бѣжать удалось только одному пароходу, на которомъ находились всѣ комиссары и главари большевиковъ, причемъ въ виду случившейся на немъ аваріи и опасенія, что онъ не дойдетъ до Астрахани, пароходъ этотъ повернулъ въ Красноводскъ, гдѣ всѣ большевики, съ С. Шаумяномъ во главѣ, были задержаны, переданы англичанамъ и ими разстрѣляны.

  • Глава XIII

    Власть въ Баку перешла къ Диктатурѣ Центрофлота, состоявшей изъ пяти лицъ: трехъ морскихъ офицеровъ и двухъ матросовъ.

    Одержанная ими побѣда надъ большевиками, выразившаяся въ особенности въ отобраніи у нихъ столь необходимыхъ для продолженія защиты Баку артиллеріи и всякаго вооруженія, вызвала общій подъемъ настроенія въ населеніи.

    31-го іюля турки начали приступъ на ближайшія къ Баку позиціи; наступленіе на Баладжарскомъ фронтѣ наскоро собранными частями было отбито съ огромными потерями для турокъ, которые на открытой совершенно площади разстрѣливались изъ пулеметовъ и орудій. Но къ вечеру дано было знать, что нѣсколько турецкихъ батальоновъ повели наступленіе по Ясамальской долинѣ и что поднимаясь по отвѣсной почти горѣ, они движутся въ сторону кладбища. Займи турки кладбище съ ея господствующей надъ всѣмъ городомъ высотой и успѣй они тамъ поставить орудія, эвакуація города была бы неминуемой.

    Сосредоточеннымъ огнемъ Карса и Ардагана и спѣшно поставленной почти въ центрѣ города 8-орудійной батареей гаубицъ и мортиръ Петрова, развившей ураганный огонь, турки были остановлены, и бросившіеся въ отчаянную атаку матросы и нѣсколько русскихъ и армянскихъ ротъ уничтожили цѣликомъ прорвавшійся почти въ самый городъ турецкій баталіонъ.

    1-го августа прибылъ въ Баку со своимъ штабомъ генералъ Данстервиль и послѣ того въ теченіе нѣсколькихъ дней прибыло около 1000 англичанъ съ довольно многочисленной артиллеріей.

    Подъемъ у населенія былъ несомнѣнно очень большой, но не было главнаго — не было вождя.

    Англійскій генералъ Данстервиль, какъ человѣкъ военный и боевой офицеръ, имѣвшій подъ своей командой, хотя и не большой отрядъ, но состоящій изъ настоящихъ кадровыхъ солдатъ, претендовалъ на руководство командованіемъ и обороной. У Центрофлота не было ни одного выдающагося боевого офицера; назначенный имъ начальникъ обороны генералъ Д. — былъ полнѣйшая бездарность. Единственный человѣкъ въ городѣ, способный взять на себя руководство обороной, былъ ген. Я. Г. Багратуни, офицеръ генеральнаго штаба, но онъ былъ инвалидомъ (ему отняли за нѣсколько мѣсяцевъ передъ тѣмъ ноги, раненыя при покушеніи на него какого-то террориста), а главное-онъ былъ армянинъ, что было непріемлемо для русскихъ моряковъ и солдатъ, защищавшихъ послѣдній оплотъ Россіи на Кавказѣ.

    Англичане стали осуществлять свой планъ защиты Баку. Строили батареи, ставили привезенныя ими морскія дальнобойныя орудія, устраивали проволочныя загражденія, высылали на нужные пункты своихъ солдатъ и броневики и дрались отлично.

    Интеллигенція и органы Центродома, съ тѣмъ же неутомимымъ А. Леонтовичемъ, горячо работали въ тылу, снабжая фронтъ по возможности всѣмъ, даже водою, которая подвозилась прямо подъ огнемъ.

    Но не было одного общаго фронта; начиналось дезертирство и, что особенно удручало ген. Багратуни, дезертирство наблюдалось всего больше среди армянъ, которые должны были понимать, что именно имъ, армянамъ, угрожаетъ главная опасность въ случаѣ взятія Баку турками и озлобленными татарскими бандами.

    Съ первыхъ чиселъ августа начальнику турецкой артиллеріи генералу отъ артиллеріи русской службы Шихлинскому (выдающемуся артиллеристу, бывшему профессору академіи) удалось установить весьма скрытно двѣ батареи полевыхъ пушекъ, которыя взяли подъ обстрѣлъ весь городъ. Матеріальный вредъ, причиняемый обстрѣломъ, былъ въ сущности ничтоженъ, ввиду малаго калибра снарядовъ; но моральное впечатлѣніе отъ этого постояннаго разрыва снарядовъ, отъ свиста разлетающихся шрапнелей и осколковъ — было весьма значительнымъ, и населеніе настраивалось панически.

    Въ городѣ у непріятеля были безъ всякаго сомнѣнія свои люди, — агенты и шпіоны. Шло изъ города корректированіе стрѣльбы непріятельской артиллеріи ибо съ каждымъ днемъ пристрѣлка къ опредѣленнымъ цѣлямъ улучшалась. Обстрѣливались, главнымъ образомъ, армянскія зданія — домъ, гдѣ жилъ ген. Багратуни, зданіе Армянскаго Благотворительнаго О-ва, Епископскій домъ; обстрѣливались помѣщеніе Совдепа, гост. Европа, гдѣ помѣщались ген. Данстервиль и англійскій штабъ, и т. д.

    Расколъ между англійскимъ командованіемъ и русскими, въ связи съ вопросами о дальнѣйшей защитѣ Баку, все углублялся.

    Англійское командованіе предлагало принять экстренныя мѣры къ борьбѣ съ дезертирствомъ и настаивало на томъ, чтобы на фронтѣ дрались не одни англичане.

    Ген. Багратуни предложилъ мнѣ разработать ему положеніе о военныхъ и военно-полевыхъ судахъ, объ организаціи военно-судной части Кавказской арміи и предложилъ мнѣ занять мѣсто Начальника военно-суднаго управленія и Предсѣдателя Военно-Окружнаго суда Арміи. Былъ намѣченъ составъ и Управленія и Военно-Окружнаго Суда и Военно-Прокурорскаго надзора.

    За два дня до паденія Баку ген. Багратуни былъ подписанъ и соотвѣтствующій приказъ, а мною были подписаны приказы о назначеніяхъ.

    Между тѣмъ нажимъ противника на Баку становился все сильнѣе и ожесточеннѣе. Мурсалъ-Паша дважды обратился съ письмами на имя Армянскаго Національнаго Комитета съ предложеніемъ прекратить дальнѣйшее безплодное сопротивленіе и сдать городъ безъ боя, обѣщая за это принять мѣры къ тому, чтобы населеніе города и, въ томъ числѣ, армяне были пощажены. Эти предложенія были оставлены безъ отвѣта.

    За день до паденія Баку по городу разнесся слухъ, что англичане уходятъ. Слухъ этотъ раскрылъ глаза даже и тѣмъ, кто еще надѣялся на какое-либо чудо.

    31-го августа утромъ англичане погрузились на суда и въ то же утро они ушли въ море, направляясь въ Персію.

    Вслѣдъ за англичанами стали уходить и остальные защитники Баку и изъ армянъ тѣ, кто только могли попасть на переполненные и безъ того пароходы.

    Въ сущности фронта уже не было и турки могли бы уже овладѣть городомъ. Но въ расчетъ турокъ, видимо, входило, чтобы въ городѣ осталось какъ можно менѣе бойцовъ, опасаясь уличныхъ боевъ.

    Ужасную ночь на 1-ое сентября перенесло несчастное населеніе мирнаго города Баку, неожиданно ставшаго фронтомъ ряда длительныхъ военныхъ дѣйствій; во всѣхъ домахъ была усилена домовая охрана, организованная Центродомомъ. Всѣ ждали ужаснаго завтрашняго утра. Но, что должны были испытывать армяне, ожидавшіе заранѣе имъ объявленной расплаты за Мартовскіе дни!

    Около 9-ти часовъ утра, въ то время, когда фронтъ молчалъ, въ разныхъ частяхъ города послышалась перестрѣлка, которая шла, все усиливаясь; по телефону передавали объ ужасающихъ сценахъ, разыгрывавшихся въ армянскихъ частяхъ города, куда уже ворвались банды сельчанъ-татаръ, разыскивавшія армянъ и безжалостно избивавшія мужчинъ, женщинъ и дѣтей.

    Раздались орудійные выстрѣлы; это — турки обстрѣливали продолжавшуюся въ порту эвакуацію и отходившіе изъ Баку послѣдніе пароходы.

    Около 11-ти часовъ утра въ городъ вступили первыя турецкія воинскія части — какой то курдскій полкъ; солдаты этого полка врывались въ дома и, между прочимъ, ворвались въ домъ, въ которомъ мы временно нашли пріютъ (мы ушли изъ своей квартиры, находившейся въ армянскомъ домѣ). Предсѣдатель домоваго комитета, еврей-врачъ вступилъ въ переговоры съ мародерами и откупился отъ грабежей отдѣльныхъ квартирантовъ, выдавъ мародерамъ какую-то сумму, впосдѣдствіи распредѣленную между всѣми жильцами, что, впрочемъ не избавило квартирантовъ еще и отъ отдѣльныхъ поборовъ тѣхъ же мародеровъ; къ мародерамъ-туркамъ вскорѣ пристали и разные хулиганы, какъ татары, такъ и русскіе, причемъ въ одномъ изъ нихъ я узналъ одного матроса, игравшаго роль у большевиковъ.

    Около 2-хъ часовъ дня въ городѣ появились турецкіе патрули съ офицерами, были разставлены посты и нѣсколько пойманныхъ ими мародеровъ-турокъ были на мѣстѣ разстрѣляны или повѣшены.

    Стрѣльба въ армянскихъ частяхъ продолжалась, въ особенности въ Армяникендѣ, исключительно населенномъ и раньше армянами и гдѣ за время осады скопилось нѣсколько десятковъ тысячъ армянъ-бѣженцевъ, по большей части бѣдноты. Вся эта масса людей была безжалостно уничтожена татарскими бандами, пришедшими изъ окрестныхъ селеній. Сведены были и личные счеты.

    Кровавая расправа съ армянами продолжалась въ теченіи четырехъ — пяти дней, несмотря даже и на то, что уже на второй день взятія Баку турками прибыло въ Баку все Азербайджанское Правительство и расположился штабъ Мурсала-Паши. Слышанныя нами впослѣдствіи заявленія Азербайджанскаго правительства, что оно не въ силахъ было что-либо сдѣлать съ разбушевавшейся народной массой — явная ложь, ибо достаточно было окрика власти, сопровождавшагося разстрѣломъ нѣсколькихъ татаръ, какъ массовыя безчинства и звѣрства прекратились мгновенно.

    Никто, кромѣ армянъ, въ Баку лично не пострадалъ; изъ русскихъ были ограбленные въ первые дни, было нѣсколько случаевъ изнасилованія женщинъ, но ни одного убитаго.

    Впослѣдствіи пришлось узнать о слѣдующемъ эпизодѣ, сопровождавшемъ взятіе Баку турками: на той части фронта, гдѣ былъ сосредоточенъ главный ударъ турокъ, 1-го сентября часамъ къ 9-ти утра оставалось нѣсколько десятковъ защитниковъ подъ командой армянина, инженера Евангулова (с.-р.). Видя безплодность дальнѣйшей борьбы, Евангуловъ съ привязаннымъ къ штыку ружья бѣлымъ платкомъ самоотверженно пошелъ навстрѣчу туркамъ и, дойдя до ставки Мурсалъ-Паши, заявилъ ему, что сдаетъ ему городъ и проситъ пощады населенію, безъ различія національностей. Мурсалъ-Паша приказалъ дать Евангулову охрану, которая и не покидала его въ теченіе всего того времени, что турки владѣли городомъ, т. е. до 17-го ноября 1918 года.

    Кажется, 3-го или 4-го сентября по телефону обратились ко мнѣ нѣсколько армянскихъ общественныхъ дѣятелей съ просьбой съѣздить на рейдъ, гдѣ, по свѣдѣніямъ армянъ, за о. Наргенъ (верстахъ въ 10 отъ Баку) стоятъ нѣсколько пароходовъ съ армянами бѣженцами; существовало предположеніе, что пароходы эти терпятъ аварію и нужно было имъ подать срочную помощь; мнѣ было сообщено, что съ такою же просьбой армяне обратились къ присяжному повѣренному Я. Н. Смирнову (о немъ уже упоминалось), который согласился исполнить просьбу армянъ.

    Получивъ отъ М. Г. Гаджинскаго, исполнявгааго до пріѣзда Хана Хойскаго обязанности Предсѣдателя Совѣта Министровъ, надлежащее разрѣшеніе на поѣздку, я вмѣстѣ съ тѣмъ получилъ отъ него же порученіе уговорить армянъ, которые окажутся на пароходахъ, вернуться въ городъ, пообѣщавъ имъ полную безопасность; вмѣстѣ съ тѣмъ я заручился и обѣщаніемъ того же Гаджинскаго, что, если армяне меня не послушаютъ и вернуться откажутся, то Правительство дастъ на пароходы все, что понадобится.

    Переговоривъ часовъ около 7ми вечера съ Я. Смирновымъ о времени выѣзда, я не мало былъ удивленъ, когда часовъ въ 12-ть ночи онъ мнѣ позвонилъ по телефону о томъ, что онъ отъ поѣздки отказывается, такъ какъ поѣздка эта не безопасна, а онъ — человѣкъ семейный; я могъ ему отвѣтить только, что я въ одинаковомъ съ нимъ положеніи, но все же поѣду.

    Утромъ, прибывъ на указанную мнѣ пристань, я засталъ тамъ турецкаго офицера и еще двухъ господъ, оказавшихся военными агентами германскимъ и венгерскимъ.

    Я никогда не забуду той картины, которую мнѣ пришлось увидѣть, отойдя на баркасѣ отъ пристани: всегда кипѣвшая пароходами огромная водная площадь порта и рейда, съ береговой полосой въ 20 верстъ, теперь была совершенно пуста и мертва; весь буквально флотъ ушелъ, по рейду во всѣхъ направленіяхъ плавали брошенные при спѣшномъ отходѣ вещи и домашній скарбъ и, среди нихъ, нѣсколько сотъ труповъ утонувшихъ; какъ впослѣдствіи оказалось, нѣкоторые сорвались при посадкѣ, а многіе были сброшены обезумѣвшими людьми, искавшими спасенія въ бѣгствѣ и переполнившими пароходы сверхъ мѣры.

    По этой картинѣ, не видѣвъ самой эвакуаціи, можно было судить, что за ужасы должны были разыграться.

    По пути я разговорился съ германскимъ офицеромъ, оказавшимся капитаномъ генеральнаго штаба, пруссакомъ; узнавъ, что я по политическимъ убѣжденіямъ — кадетъ, онъ сталъ передо мною развивать мысль о томъ, что партія наша поступаетъ неправильно, стоя на точкѣ зрѣнія вѣрности союзникамъ и не слѣдуя примѣру П. Н. Милюкова, который опредѣленно держится германской оріентаціи; что побѣда Германіи надъ Антантой — несомнѣнна и что мы, кадеты — цвѣтъ націи, ея мозгъ, несемъ въ будущемъ передъ страной огромную отвѣтственность за неправильность нашей политики.

    Подходя къ о. Наргену мы увидѣли верстахъ въ 5-ти за нимъ эскадру изъ 10—12 судовъ, среди которыхъ я сейчасъ же узналъ Карсъ и Ардаганъ — военныя суда Каспійскаго флота. Когда мы подошли къ Карсу, на которомъ былъ поднятъ флагъ Командующаго Флотомъ, то на палубѣ я встрѣтился съ сотникомъ Воскресенскимъ, офицеромъ отряда Бичерахова, его правой рукой. Отъ Воскресенскаго я тутъ же узналъ, что никакихъ пароходовъ съ бѣженцами нѣтъ, что всѣ эти пароходы ушли въ Петровскъ къ Бичерахову, а что здѣсь стоить только боевой Каспійскій флотъ съ нѣкоторыми вспомогательными судами; что задачей флота является, во-первыхъ, блокада Баку, и, вовторыхъ, бомбардировка Баку, если только турки и азербайджанцы осмѣлятся обижать русское населеніе Баку.

    Изъ разговоровъ (происходившихъ въ моемъ присутствіи) Воскресенскаго съ офицерами турецкимъ, германскимъ и венгерскимъ выяснилось, что послѣдніе, очевидно съ вѣдома Азербайджанскаго Правительства, явились къ Воскресенскому для переговоровъ о разрѣшеніи эвакуировать съ о. Наргена содержавшихся на немъ турецкихъ, германскихъ и австро-венгерскихъ плѣнныхъ, что-то около 3.000 человѣкъ. Воскресенскій, которому я успѣлъ сообщить, что въ Баку организовался временный Русскій Національный Комитета, во главѣ съ М. Подшибякинымъ, А. Леонтовичемъ, А. Литвиновичемъ, мною и друг., и что мы взяли на себя защиту интересовъ русскаго населенія въ городѣ, отвѣтилъ этимъ офицерамъ, что со своей стороны и онъ, Воскресенскій, имѣетъ предъявить рядъ требованій, которыя онъ формулируетъ, побывавши въ Баку и узнавъ тамъ нужды русскаго населенія. Я условился съ Воскресенскимъ, что черезъ два дня онъ будетъ въ Баку и что онъ побываетъ у насъ въ комитетѣ.

    Пока Воскресенскій угощалъ въ каютъ-кампаніи иностранцевъ, я успѣлъ на палубѣ переговорить съ командой Карса и съ представителями командъ другихъ судовъ, которые были срочно вызваны для этой цѣли на Карсъ. Мнѣ удалось успокоить матросовъ, что въ Баку русскимъ людямъ не угрожаетъ непосредственной опасности; что поэтому, совершенно излишне и даже прямо для русскихъ интересовъ вредно, если флотъ предприметъ насильственныя дѣйствія противъ города, гдѣ могутъ погибнуть отъ этихъ же дѣйствій и многіе изъ русскихъ. Передавъ также и матросамъ объ организаціи русскаго національнаго комитета, мнѣ видимо удалось успокоить команды тѣмъ, что все же кто-то о русскомъ населеніи заботится. Меня крайне тронуло, что, прощаясь со мною, матросы просили передать ихъ привѣтъ членамъ нашего комитета и прокричали ему громкое ура.

    Побывавъ на судахъ флота, гдѣ я почувствовалъ себя снова русскимъ, мнѣ особенно тяжело было возвращаться въ Баку, гдѣ приходилось впервые видѣть и ощущать ежеминутное попираніе нашего русскаго національнаго чувства.

    Точнаго подсчета числа жертвъ, понесенныхъ армянскимъ народомъ въ ужасные кошмарные сентябрьскіе дни въ Баку, сдѣлать невозможно. Городской обозъ и обозъ, мобилизованный все тѣмъ же Центродомомъ, вывезли больше 20.000 труповъ въ предназначенное для сбора ихъ мѣсто, гдѣ потомъ они подвергались массовому погребенію. А сколько труповъ было похоронено самими родными убитыхъ, сколько было случайно открыто потомъ.

    Но, что представило еще большій трудъ и безконечныя заботы — это подобрать на улицахъ нѣсколько тысячъ малютокъ сиротъ (начиная отъ грудныхъ), оставшихся безъ родителей послѣ этихъ массовыхъ убійствъ. Самъ всего нѣсколько мѣсяцевъ передъ тѣмъ перенесшій глубокое горе А. Леонтовичъ день и ночь, буквально, работалъ съ другимъ другомъ дѣтей — д-ромъ Гиндесомъ для того, чтобы какъ-нибудь пріютить и устроить эту массу несчастныхъ дѣтей.

    Забитые всѣмъ свалившимся на ихъ головы несчастіемъ, армяне и не способны были сами себѣ помочь, да и чувствовали, что всякая ихъ просьба встрѣчается новою властью или неохотно, или явно недружелюбно. И потому, содѣйствіе такой организаціи, какъ Центродомъ, оказалось во многомъ для нихъ спасительнымъ.

    Вынужденъ, правды ради, сказать, что въ сентябрьскіе дни многіе изъ армянъ были спасены заступничествомъ или помощью татаръ. Но размѣры бѣдствій, понесенныхъ тѣми и другими, татарами и армянами въ злосчастномъ для нихъ 1918 году, были далеко не соразмѣрны.

  • Глава XIV

    2-го сентября днемъ прибыло изъ Елизаветполя (Ганжи) Азербайджанское правительство, кромѣ премьера Фатали Хана Хойскаго. Министры въ сопровожденіи турецкихъ офицеровъ, одинъ за другимъ, на автомобиляхъ проѣхали по главнымъ улицамъ, привѣтствуемые толпами татаръ, въ большомъ числѣ вновь появившихся въ городѣ и державшихъ себя, какъ побѣдители.

    Еще за нѣсколько дней до паденія города у моихъ друзей и у меня возникала мысль о необходимости созданія какой-либо организаціи, которая должна была взять на себя иниціативу въ дѣлѣ зашиты интересовъ гражданъ русской національпости, коимъ, мы это ясно предвидѣли, предстояло вскорѣ въ русскомъ городѣ Баку, созданномъ главнымъ образомъ на русскія деньги, играть роль иностранцевъ.

    Мы собрались 2-го сентября у одного изъ нашихъ единомышленниковъ въ числѣ 12—15 человѣкъ и послѣ продолжительнаго обсужденія рѣшили, назвавъ себя Временнымъ Русскимъ Національнымъ Комитетомъ, приступить къ дѣятельности.

    Выдвигавшіяся передъ нами жизнью неотложныя задачи сводились къ слѣдующему:

    1) матеріальная помощь нуждающимся русскимъ людямъ; остались инвалиды, жены безъ мужей и въ особенности съ дѣтьми; ограбленные турками и азербайджанцами (таковыхъ сравнительно мало) — всѣ эти категоріи гражданъ русской національности нуждались въ первоначальной матеріальной помощи ;

    2) забота о русскихъ сиротахъ, а таковыхъ осталось не мало, ибо во время спѣшнаго отхода пароходовъ, при эвакуаціи, не мало было случаевъ, что родители, оставивъ дѣтей дома, не имѣли уже возможности подъ обстрѣломъ турокъ вернуться домой за дѣтьми; не мало дѣтей въ суматохѣ было потеряно;

    3) защита личныхъ и имущественныхъ интересовъ русскихъ гражданъ, которымъ причиненъ былъ тотъ или иной вредъ;

    4) выдача удостовѣреній личности, такъ какъ у многихъ оказались уничтоженными или потерянными виды на жительство;

    5) защита политическихъ правъ русскихъ гражданъ на правахъ иностранцевъ, и т. д.

    Выбравъ Временный Комитетъ изъ числа 5-ти лицъ (Предсѣдателемъ М. Ф. Подшибякина, товарищемъ предсѣдателя — меня), послѣднему было поручено завтра же повидаться съ членами Азербайджанскаго правительства, подать ему краткое заявленіе о нашемъ существованіи съ изложеніемъ предположенной нами программы дѣятельности и потребовать нашего признанія.

    На другой день утромъ мы были приняты Мамедъ Гассаномъ Гаджинскимъ (инженеръ-технологъ, членъ Бакинской Городской Управы стараго состава), замѣстителемъ Предсѣдателя Совѣта Министровъ, въ присутствіи еще нѣсколькихъ министровъ. Пріемъ былъ намъ оказанъ самый любезный, и мы наслушались всяческихъ увѣреній въ томъ, что русское населеніе не было никогда врагомъ татаръ и мусульманства вообще; что мы — русскіе люди — ихъ учителя; что въ новой республикѣ русскимъ людямъ будетъ житься лучше, чѣмъ гдѣ-либо въ Закавказьи и даже въ Россіи; что все будетъ сдѣлано для того, чтобы русское населеніе осталось на мѣстѣ.

    Всѣ эти хорошія обѣщанія сопровождались увѣреніями, что вѣдь мы — члены Комитета прекрасно и давно знаемъ всѣхъ ихъ, членовъ Правительства, и что всѣ мы — другь другу не чужіе.

    Однако, тотъ пунктъ программы, гдѣ говорилось о защитѣ политическихъ правъ гражданъ русской нацюнальности на правахъ иностранцевъ, видимо не особенно понравился новымъ властителямъ, и намъ было отвѣчено, что правительство не потерпитъ у себя никакой національной политической организаціи. Дабы не создавать себѣ затрудненій на первыхъ порахъ, мы не стали спорить, и тутъ же получили легализацію.

    Намъ важно было сейчасъ же начать дѣйствовать: имѣть возможность оповѣстить населеніе о своемъ существованіи, легально собирать необходимыя денежныя средства, открыть оффиціально дверь нанятаго нами помѣщенія и начать пріемъ людей, которымъ была бы нужна наша помощь.

    Не прошло и двухъ-трехъ дней, какъ мы одержали новую побѣду — намъ предоставлено было право и политическаго представительства.

    Началось съ того, что само Азербайджанское правительство возбудило вопросъ объ участіи нашихъ представителей въ Комиссіи, которую предполагалось послать на Мугань для того, чтобы, какъ выражались Азербайджанцы, безболѣзненно включить русскую Мугань въ предѣлы Республики, ибо въ противномъ случаѣ предполагалось покорить Мугань, двинувъ туда воинскія части, конечно, турецкія. Мы воспользовались этимъ предлогомъ для того, чтобы поставить Азербайджанскому правительству на видъ его отказъ въ предоставленіи Комитету политическихъ правъ. Намъ обѣщали подумать; мы тоже обѣщали подумать съ своей стороны. Дня черезъ два-три пріѣхалъ Воскресенскій, повидался съ нами и былъ введенъ нами въ курсъ нашихъ переговоровъ съ правительствомъ; нами было рѣшено, что поѣхать на Мугань кому-либо изъ членовъ Комитета необходимо, но, конечно, съ цѣлями, ничего общаго съ планами Азербайджанцевъ не имѣющими; что надобно постараться оттянуть и самую поѣздку какъ можно дольше и вернуться изъ поѣздки какъ можно позже, чтобы выгадать срокъ.

    Оказалось, что Воскресенскій пріѣхалъ для урегулированія вопроса о военно-плѣнныхъ; мы условились, что онъ съ своей стороны предъявитъ требованія о возвратѣ всѣхъ взятыхъ въ плѣнъ во время обороны Баку русскихъ солдатъ, о свободномъ выѣздѣ всѣхъ русскихъ, кои пожелаютъ выѣхать, и, въ особенности семей и женъ моряковъ флота и всѣхъ ушедшихъ изъ Баку во время эвакуаціи, причемъ Воскресенскій долженъ былъ потребовать, чтобы исполненіе всѣхъ этихъ мѣропріятій должно было бы войти въ компетенцію Русскаго Національнаго Комитета.

    Вмѣстѣ съ тѣмъ, на нужды Комитета имъ, Воскресенскимъ, по распоряженію Бичерахова было передано намъ 200.000 рублей николаевскими и Керенскими деньгами.

    Азербайджанское Правительство (не безъ давленія на него со стороны турокъ и ихъ союзниковъ, заинтересованныхъ въ освобождены нѣсколькихъ тысячъ плѣнныхъ, иначе говоря, кадровыхъ солдатъ и офицеровъ) стало вдругъ крайне уступчивымъ и выдало намъ оффиціальное удостовѣреніе, признающее, что Временный Русскій Національный Комитеть является организаціей національно-политической, дѣйствующей на основаніи заявленной правительству программы.

    Комитетъ командировалъ на Мугань своего Предсѣдателя М. Ф. Подшибякина, поручивъ ему ознакомиться съ положеніемъ русскаго населенія, информировать его о прсисшедшемъ въ Баку и Закавказьи и о видахъ на будущее.

    Порученіе это М. Подшибякинымъ было выполнено блестяще и докладъ его (объ этомъ дальше) значительно помогъ въ дальнѣйшихъ мѣропріятіяхъ Комитета.

    Не прошло и нѣсколькихъ дней со дня нашей легализаціи, какъ мы были буквально завалены всевозможными просьбами, а наплывъ просителей и лицъ, имѣвшихъ къ Комитету какое-либо дѣло, превысилъ всякія ожиданія. Мы принялись за увеличеніе личнаго состава Комитета путемъ кооптаціи новыхъ членовъ изъ числа наиболѣе энергичныхъ и работоспособныхъ русскихъ людей, имѣвшихъ авторитетъ во всѣхъ слояхъ населенія; не было недостатка и въ лицахъ, предлагавшихъ свой безвозмездный трудъ. Всѣ члены Комитета, понятно, работали безвозмездно. И, несмотря на то, что насъ было уже двадцать человѣкъ, работы было на всѣхъ.

    Было принято нами за правило, каждому просившему о пособіи — дать хотя что-нибудь; отказывали крайне рѣдко — въ случаяхъ явнаго шантажа; зато, въ случаяхъ дѣйствительной нужды, старались оказывать щедрую помощь: такъ практиковалось, напримѣръ, при родахъ, при похоронахъ, тяжкихъ болѣзняхъ и т. д.

    Съ первыхъ же дней была заведена регистрація безработныхъ и начало функціонировать бюро труда, къ которому весьма скоро намъ удалось привлечь интересъ и со стороны промышленности и всякихъ предпринимателей. Въ числѣ членовъ Комитета былъ, понятно, и нашъ уважаемый согражданинъ А. К. Леонтовичъ, предсѣдатель Центродома и, благодаря его содѣйствію, мы имѣли широкую помощь со стороны этого учрежденія.

    Огромную работу намъ создавала выдача національныхъ паспортовъ, ибо, какъ мы ни старались облегчить самый порядокъ выдачи ихъ, все же соблюдете минимальныхъ формальностей для обезпеченія достовѣрности включаемыхъ въ паспортъ свѣдѣній было необходимо. Я не помню случая, чтобы къ намъ поступило хотя бы одно указаніе, чтобы паспортъ былъ выданъ не тому лицу, которое было названо въ паспортѣ.

    А, между тѣмъ, вскорѣ само Азербайджанское правительство и власти, найдя, что такой сдособъ избавляетъ ихъ отъ массы хлопотъ и работы, стали требовать отъ всѣхъ русскихъ представленія обязательно паспортовъ, выданныхъ Національнымъ Комитетомъ. То же самое было и впослѣдствіи при англійской оккупаціи. Наряду съ текущей работой бывали случаи, гдѣ требовалась не разъ провѣрка разныхъ обстоятельствъ (напримѣръ при удовлетвореніи нѣкоторыхъ просьбъ) или собраніе свѣдѣній на мѣстахъ членами Комитета. Сверхъ этого, чтобы наладить всю эту многообразную работу и выработать опредѣленные пріемы, а также и для разрѣшенія общихъ вопросовъ, Комитетъ собирался три разъ въ недѣлю по вечерамъ и засиживался иногда далеко за полночь.

    Удалось Комитету благополучно справиться съ работой сначала по регистраціи составленію списковъ и вѣдомостей, а затѣмъ и по эвакуаціи изъ Баку женъ и семействъ командъ судовъ, ушедшихъ изъ Баку, семей эвакуировавшихся и освобожденныхъ, по требованію Воскресенскаго, русскихъ военноплѣнныхъ.

    Комитету вскорѣ пришлось стать и почтовымъ учрежденіемъ, ибо Комитетъ, понятно, имѣлъ гораздо большія возможности вступать въ сношенія съ такими мѣстностями, куда почты не было, какъ напримѣръ, Петровскъ, Красноводскъ, Ленькорань, Мугань и т. д., чѣмъ отдѣльныя лица.

    Выдача паспортовъ и почтовыя сношенія производились за плату (явно неимущіе освобождались) и поступавшіе, довольно значительные, доходы давали возможность расширять оказаніе нами помощи.

    Русскія фирмы и вообще русское достаточное населеніе широко шло навстрѣчу нараставшимъ потребностямъ русскаго Національнаго Комитета. Были весьма значительныя пожертвованія.

    Этотъ первый періодъ дѣятельности нашего Комитета я опредѣляю съ 3-го сентября по 17-ое октября 1918 года. Этотъ первый періодъ былъ главнымъ образомъ періодомъ дѣятельности благотворительной и оказанія всякихъ видовъ помощи отдѣльнымъ нуждавшимся лицамъ русской національности и тѣмъ подготовительнымъ періодомъ къ слѣдующимъ эпохамъ нашей дѣятельности, когда и гдѣ Комитетъ выступилъ уже въ своей настоящей дѣятельности — въ качествѣ выразителя нуждъ и потребностей всей русской національности и защитника національныхъ стремленій русскихъ въ Закавказьи, русскимъ голосомъ въ оторванной отъ Родины окраинѣ.

    То обстоятельство, что дѣятельность Комитета должна будетъ неминуемо развернуться и что самый Комитетъ вскорѣ приметъ характеръ представительства политическаго, но не партійнаго, а національнаго характера, стало для насъ очевиднымъ по возвращеніи М. Подшибякина изъ его поѣздки по Мугани.

    Изъ доклада его намъ стало ясно, что русская Мугань съ почти 100-тысячнымъ населеніемъ, обезпеченнымъ и хлѣбомъ и всякимъ продовольствіемъ, населенная крѣпкимъ русскимъ крестьянствомъ, хорошо вооруженнымъ, можетъ стать въ будущемъ базой, на которую сможетъ опереться здоровая русская государственность въ разрѣшеніи нѣкоторыхъ чисто-русскихъ вопросовъ въ краѣ и, въ частности, въ вопросѣ о владѣніи Баку.

    По наблюденіямъ М. Подшибякина на Мугани было около 10—12 тысячъ кадровыхъ солдатъ; было достаточно оружія, артиллеріи и пулеметовъ; недостатокъ былъ въ снарядахъ, патронахъ и офицерскомъ составѣ.

    Мугань не выдержала бы серьезнаго наступленія турецкихъ регулярныхъ войскъ, но во всякомъ случаѣ отчаянно бы защищалась; наступленіе же Азербайджанскихъ войсковыхъ частей, недавно сформированныхъ, было ей совершенно не страшно. Обстоятельства эти, видимо, хорошо учитывались и Азербайджанскимъ правительствомъ, которое хотѣло покончить съ Муганью, пока турецкія войска находились въ Баку.

    Цѣлью Азербайджанскаго правительства было разореніе Мугани, что заставило бы русское населеніе уйти оттуда, и Мугань стала бы свободной для заселенія на ней татаръ и ихъ тюркскихъ сородичей.

    Важно, поэтому, было оттянуть время предполагаемаго покоренія Мугани. Но, даже и въ этомъ случаѣ, на Мугани не все было благополучно. Съ возвращеніемъ солдатъ съ фронтовъ на Мугань проникла и большевистская зараза.

    Старики жаловались на молодежь за ея настроеніе и поведеніе; идеи коммунизма, проповѣдуемыя большею частью молодежи, въ связи съ пьянствомъ, развратомъ, легкимъ отношеніемъ къ собственности, повальной лѣнью, нарушили тотъ старинный укладъ жизни, который вмѣстѣ съ трудолюбіемъ, обезпечили Муганскому крестьянству его выдающееся довольство и сытость.

    И для Комитета стало ясно, что такіе вопросы, какъ русскій Муганскій, потребуютъ иной совершенно дѣятельности Комитета. Пока что, всѣ сообщенныя намъ М. Подшибякинымъ свѣдѣнія были переданы Воскресенскому для освѣдомленія Л. Бичерахова.

    Съ приходомъ турокъ и татаръ ожили базары и появились на рынкѣ хорошій и сравнительно дешевый хлѣбъ, мясо, баранина, овощи, зелень, фрукты и т. д., ибо тотчаеъ же начался подвозъ какъ изъ окрестныхъ деревень, такъ и изъ Елизаветпольской губерніи. Постепенно стали открываться лавки и магазины. Азербайджанское правительство прилагало особыя усилія къ тому, чтобы внѣшній видъ жизни какъ можно болѣе напоминалъ прежнюю довольную жизнь довоеннаго времени.

    Турецкія военныя власти очень мало вмѣшивались во внутреннюю жизнь Баку и въ дѣло административнаго управленія. И когда приходилось кому-либо обращаться къ Мурсалу-Пашѣ съ тѣми или другими жалобами на неправильныя дѣйствія или притѣсненія Азербайджанскихъ властей, то и Мурсалъ-Паша, и другіе военные начальники категорически заявляли, что они совершенно не вмѣшиваются въ дѣло управленія, ибо ихъ дѣло — чисто военное, и поддерживать внѣшній въ городѣ порядокъ они будутъ лишь до тѣхъ поръ, пока въ городѣ и въ оккупированныхъ ими мѣстахъ дѣйствуетъ военное положеніе; что ихъ главная забота — сохраненіе дисциплины въ войскахъ — дѣло вообще не легкое, когда войска находятся внѣ сферы боевыхъ дѣйствіи и находятся въ близкомъ соприкосновеніи съ населеніемъ.

    И дѣйствительно, турецкія военныя власти круто расправлялись со своими солдатами, обижавшими такъ или иначе мирное населеніе, не останавливаясь передъ разстрѣломъ и повѣшеніемъ виновныхъ.

    Были приняты энергичныя мѣры къ разоруженію населенія, причемъ здѣсь, конечно, имѣлись въ виду, главнымъ образомъ, армяне и, отчасти, русскіе.

    Съ внѣшней стороны жизнь начинала какъ будто входить въ колею и налаживаться.

    Постепенно турецкія воинскія части стали незамѣтно (большею частью по ночамъ) выводиться изъ Баку; такъ какъ повсюду въ учрежденіяхъ (въ томъ числѣ на желѣзной дорогѣ) большинство служащихъ были русскіе, то къ намъ, въ Русскій Національный Комитетъ, поступали довольно подробныя свѣдѣнія обо всѣхъ передвиженіяхъ войскъ, о чемъ мы немедленно сообщали Воскресенскому. Стало выясняться, что турки предприняли наступленіе на сѣверъ — къ Дербенту и къ Петровску. Занятіемъ послѣдняго турки достигали того, что единственная (кромѣ Баку) морская база переходитъ къ нимъ въ руки и становились возможными операціи на югъ — черезъ Персію на помощь Мессопотамскому ихъ фронту, находившемуся въ то время въ критическомъ положеніи. Имѣлись свѣдѣнія, что къ тому же времени Германія высадила въ Поти двѣ дивизіи для тѣхъ же цѣлей.

    Продвиженіе турокъ на сѣверъ — къ Петровску шло очень энергично и въ началѣ октября турки подошли къ Петровску, который защищался отрядомъ Бичерахова и тѣми русскими и армянскими частями, которыя наспѣхъ эвакуировались изъ Баку наканунѣ и въ день его паденія.

    Л. Бичераховъ, принявъ на себя общее командованіе арміей и флотомъ, защищавшими Петровскъ и преграждавшими прорывъ турокъ далѣе, на Сѣверный Кавказъ, сталъ вмѣстѣ съ тѣмъ и во главѣ эс-эро-меньшевистскаго правительства, извѣстнаго подъ именемъ Прикаспійскаго правительства, поставившаго своей задачей вооруженную борьбу съ большевиками, и для этой цѣли объединявшаго всѣ прилегающія къ Каспійскому морю русскія провинціи: Сѣверный Кавказъ (Терскую область), Ставропольскую губ., Закаспійскую республику и Муганскую республику. Изъ этихъ республикъ — Закаспійская уже вела борьбу съ большевиками при содѣйствіи англичанъ подъ командой генерала Малисона.

    Въ задачи ген. Малисона входило не пропустить на тотъ же Мессопотамскій фронтъ сражавшихся со стороны Туркестана въ рядахъ большевиковъ свыше десяти тысячъ мадьяръ и нѣмцевъ (австрійцевъ) — военноплѣнныхъ, уже три или четыре года интернированныхъ въ Туркестанѣ и во что бы то ни стало стремившихся къ себѣ на родину.[11]

    Въ задачи этого Прикаспійскаго Правительства входило отобраніе Баку у турокъ и Азербайджанцевъ.

    Несмотря на то, что по спискамъ Л. Бичераховъ имѣлъ у себя подъ командой довольно значительную армію, большинство дезертировало и на фронтъ не являлось, митинговало, и борьба съ численно меньшимъ противникомъ, турками, Л. Бичераховымъ была проиграна, и онъ долженъ былъ и со своими войсками и съ Правительствомъ эвакуироваться и, посадивъ все это на пароходы, подъ давленіемъ турокъ оставилъ Петровскъ и ушелъ на югъ отъ Баку около Ленкорани, остановившись за островомъ Сара.

    Но, если турки знали, что имъ дѣлать, то всего меньше знало Азербайджанское Правительство, что дѣлать ему въ отношеніи управленія занятымъ имъ Баку и тѣми областями, на которыя оно распространяло суверенитетъ своей новоявленной республики.

    Двѣ задачи только были ему, повидимому, ясны: углубленіе борьбы съ армянами и насажденіе своего націонализма.

    Начну съ послѣдняго. Національное Собраніе, въ апрѣлѣ или въ маѣ 1918 года объявившее объ отдѣленіи отъ Россіи двухъ ея губерній — Бакинской и Елизаветпольской и объ образованіи самостоятельнаго государства — Азербайджанской республики съ главнымъ городомъ Баку, составилось путемъ выдѣленія изъ числа депутатовъ Закавказскаго Сейма[12] всѣхъ депутатовъ мусульманъ (ихъ было, кажется, всего 42), причемъ, такъ какъ въ депутаты отъ мусульманъ попали и депутаты отъ мусульманъ Батумской области, Аджаріи, Эриванской губерніи и другихъ мѣстъ, то и эти, никакого отношенія къ территоріи новоявленнаго государства не имѣвшіе, люди попали въ число его законодателей.

    Чтобы ясно себѣ представить, кто былъ авторомъ зарожденія идеи этого новаго государства и какія именно преслѣдовались при этомъ цѣли, необходимо себѣ ясно представить, что представляла собою эта новая республика въ свѣтѣ исторіи.

    Никогда обѣ эти губерніи не составляли единаго политическаго тѣла. Никогда онѣ не носили и какоголибо общаго пазванія, а тѣмъ болѣе названія Азербайджанъ.

    Подъ этимъ именно названіемъ извѣстна одна изъ сѣверныхъ провинцій современной Персіи, каковая провинція составляетъ часть южной границы Закавказья, прилегая отчасти къ губерніи Бакинской, ко всей Елизаветпольской и частью къ Эриванской губерніи.

    Присвоеніе себѣ этимъ новымъ государствомъ географическаго термина, относящагося къ части другого государства и къ иной совершенно мѣстности, явилось одной изъ главныхъ причинъ, почему Персія долгое время не хотѣла признавать этой новой республики и вступать съ нею въ какія-бы то ни было дипломатическія сношенія.

    На самомъ же дѣлѣ территорія двухъ губерній (Бакинской, прежде носившей названіе Прикаспійской, а затѣмъ Шемахинской и Елизаветпольской), названныхъ совершенно произвольно Азербайджанской республикой, составляла когда-то рядъ вассальныхъ провинцій, принадлежавшихъ Персіи и распадавшихся на рядъ зависимыхъ отъ Персіи ханствъ: Кубинское, Бакинское, Ленкоранское (Талышинское), Ширванское (Шемахинское), Шекинское (Нухинское), Карабахское (Шушинское) и Ганжинское (впослѣдствіи Елизаветполь).

    Всѣ эти ханства постепенно, на протяженіи ряда лѣтъ и въ результатѣ долгихъ войнъ Россіи съ Персіей, по мирнымъ договорамъ и трактатамъ (какъ равно и ханство Эриванское) перешли во владѣніе Россіи.

    Всѣ эти полунезависимыя дикія государства, доставлявшія много безпокюйствъ и самой Россіи и вошедшей въ началѣ XIX вѣка въ ея составъ Грузіи, неоднократно грабили и своихъ сосѣдей и свою метрополію Персію и не только ничѣмъ не были между собою связаны, но нерѣдко враждовали и воевали другъ съ другомъ.

    Ясно, что при этихъ условіяхъ искать историческаго оправданія вновь народившемуся государству было бы невозможно, а еще менѣе было основаній окрестить его непринадлежащимъ ему именемъ.

    Зарожденіе этого новаго государства на широкомъ пространствѣ ослабшей послѣ войны и разваливаемой большевиками Россіи объясняется тѣмъ, что задачи чисто-военныя Германіи и Турціи совпали и съ ростомъ панисламизма и пантуранизма, съ одной стороны, и съ удобнѣйшей для всякихъ сепаратистскихъ достиженій новой идеологіей, провозглашенной сначала В. Вильсономъ, а затѣмъ и Петроградскимъ Совдепомъ, именно пресловутой формулой — самоопредѣленія народностей, — съ другой.

    Турціи, находившейся въ орбитѣ всемогущества Германіи, мерещилась одна огромная держава въ составѣ до-военной Турціи, Кавказа и Закавказья, нижняго Поволожья, Закаспія, Туркестана (съ Хивой и Бухарой), Персіи и т. д.

    Тюркскимъ націоналистамъ, въ большинствѣ политическимъ авантюриетамъ вродѣ Энверъ-Паши или доморощенныхъ политиковъ, вродѣ Топчибашева, покойнаго Хана Хойскаго и др., рисовались заманчивыя перспективы поиграть въ государственныхъ людей того иди другого масштаба.

    Въ созданіи Азербайджанской республики активную (при помощи турокъ) роль играли главари партіи Муссаватъ, именовавшей себя тюркской партіей Муссаватъ. Это они провозглашали тѣ или другіе политическіе акты. Народъ же молчалъ; и лишь когда доходило дѣло до бесѣдъ по душамъ, то приходилось слышать характерныя заявленія, вродѣ слѣдующихъ: Республика-это ничего; и Азербайджанъ — это тоже ничего; но надо, чтобы все было, какъ при Николаѣ.

    Въ массѣ своей татарское населеніе Закавказья, какъ осѣдлое, занимавшееся земледѣліемъ и садоводствомъ, такъ и полукочевое, пастушеское, не имѣя совершенно рабочаго класса, было глубоко консервативнымъ; оно опредѣленно льнуло къ власти крѣпкой и притомъ власти по національности ей посторонней — власти россійской, такъ какъ изъ практики оно хорошо знало, что власть, осуществляемая представителями изъ числа своихъ же татаръ, всего чаще выражалась въ грубѣйшемъ произволѣ, въ сведеніи счетовъ съ врагами и т. д. Къ русской власти татарское населеніе не только привыкло, но и сжилось съ нею; не имѣя корней въ населеніи, русскіе представители власти (мы имѣемъ въ виду, главнымъ образомъ, администрацію) имѣли гораздо меньше шансовъ злоупотреблять властью безнаказанно.

    Еще весною 1918 года сконструировавшееся Азербайджанское Правительство одной изъ очередныхъ задачъ поставило себѣ націонализированіе органовъ власти. Задача эта, какъ мы увидимъ изъ дальнѣйшаго, оказалась Азербайджану совершенно непосильной. Тѣмъ не менѣе тенденціи къ искорененію русскаго духа не скрывали, несмотря на всякія увѣренія въ противномъ.

    За то армянству была объявлена опредѣленно война. Не скрывали вовсе, что никакая армянская самодѣятельность, ни конкуренція въ какой-бы то ни было отрасли дѣятельности не будетъ терпима.

    Нѣкоторые шовинисты, какъ напримѣръ, докторъ Хосровъ бекъ Султановъ (министръ земледѣлія и государственныхъ имуществъ) и др. открыто говорили, что въ Азербайджанѣ или вовсе не будетъ армянъ, или же они будутъ на положеніи турецкой райи (существъ безправныхъ); армянамъ у насъ дѣлать нечего, пусть уходятъ къ себѣ, говорили господа изъ числа ярыхъ націоналистовъ.

    На первыхъ же порахъ началось расхищеніе армянскихъ имуществъ, даже не національныхъ (учрежденій благотворительныхъ и др.), а частныхъ. Новый огромный театръ бр. Маиловыхъ объявленъ государственной собственностью безъ всякаго вознагражденія владѣльцевъ. Лучшая въ городѣ типографія Хр. А. Веришева объявлена государственной собственностью, также безъ вознагражденія владѣльца. Примѣровъ, подобныхъ приведеннымъ, мы могли бы назвать очень много. Расхищались торговыя и промышленныя предпріятія, принадлежав шія армянамъ, и не только тѣ, которыя въ дѣйствительности остались безъ владѣльцевъ и управляющихъ изъ армянъ, бѣжавшихъ изъ опасенія насилій, ожидавшихся при взятіи города, но и владѣльцы коихъ были на лицо.

    Мнѣ лично пришлось вступиться за имущество одной фирмы: предпріятіе очень крупное, по существу русское, такъ какъ большинство акцій принадлежало русскимъ волжскимъ купцамъ, было представлено директоромъ-распорядителемъ армяниномъ, бѣжавшимъ изъ Баку въ ночь на 1-ое сентября. Захвативъ всѣ соотвѣтствующіе случаю документы, я поѣхалъ къ Б. X. Джеванширу, министру внутреннихъ дѣлъ, а также торговли и промышленности, и заявилъ ему требованіе о принятіи мѣръ къ охранѣ многомилліоннаго имущества (складовъ, пристаней, судовъ и проч.). Б. X. Джеванширъ, выслушавъ отъ меня, что крупнымъ акціонеромъ является коммерціи совѣтникъ И. Ф. Скрѣпинскій, отказалъ мнѣ въ моемъ ходатайствѣ на томъ основаніи, что Скрѣпинскій заинтересованъ во многихъ армянскихъ дѣлахъ и является другомъ армянъ, а потому-де Азербайджанское Правительство не можетъ оказать ему никакого содѣйствія. Я привожу этотъ случай, какъ яркій примѣръ того отношенія, которое существовало у руководителей политики новоявленнаго Азербайджана къ армянамъ.

    Квартиры богатыхъ, по преимуществу, армянъ реквизировались со всею обстановкою подъ квартиры министровъ и другихъ высшихъ чиновниковъ правительства.

    Въ сущности со стороны татаръ — представителей власти къ армянамъ и ихъ имуществу былъ проявленъ чисто большевистскій пріемъ. Но еще ужаснѣе были тѣ пріемы, къ которымъ стали прибѣгать татарскія власти въ дѣлѣ персональнаго уничтоженія армянскихъ буржуазіи и интеллигенціи.

    Массовыя избіенія армянъ, производившіяся чернью, никѣмъ не сдерживаемой, въ первые дни занятія Баку (первые дни сентября 1918 г.), оффиціально прекратились въ результатѣ цѣлаго ряда выступленій и мѣстныхъ иностранныхъ консуловъ, и общественныхъ дѣятелей другихъ національностей (русскихъ, евреевъ) и подъ вліяніемъ свѣдѣній, полученныхъ изъ Тифлиса, о происшедшихъ тамъ общественныхъ выступленіяхъ (въ томъ числѣ Городской Думы).

    Одинъ за другимъ, по одиночкѣ, стали безслѣдно пропадать то тотъ, то другой изъ видныхъ армянъ: ушелъ изъ дому и не вернулся давнишній городской дѣятель Д. Д. Арутюновъ (замѣститель Городского Головы и Членъ Управы), доктора Т. Захаріанъ и Агамирзовъ (имѣвшій исключительно татарскую практику), инженеръ С. Амировъ и многіе др. И все это были видные люди, буквально извѣстные всему городу.

    Въ частности, будучи связанъ личной дружбой съ С. Амировымъ (товарищемъ по кадетской партіи), я предпринялъ дѣятельные его розыски: министръ внутреннихъ дѣлъ Б. X. Джеванширъ, у котораго я былъ лично, отозвался полнымъ незнаніемъ и посовѣтовалъ мнѣ обратиться къ министру юстиціи, а когда и послѣдній отозвался тѣмъ же, то Б. X. Джеванширъ сказалъ мнѣ, что не сомнѣвается, что все должно быть извѣстно турецкимъ военнымъ властямъ. Мурсалъ Паша, къ которому я обратился вмѣстѣ съ покойнымъ А. Леонтовичемъ, выслушавши насъ, просилъ насъ ему повѣрить, что ни онъ, ни другія турецкія военныя власти, рѣшительно не при чемъ, и совѣтовалъ не вѣрить Азербайджанцамъ, взявшимъ за привычку приписывать все, что имъ не выгодно, туркамъ. Нѣсколько времени спустя, удалось узнать, что С. Амировъ арестованъ и сидитъ въ арестантской у начальника политической полиціи Бога-Эддинъ-Бея (турецкаго офицера, поступившаго на службу къ Азербайджану и являвшемуся правой рукой вышеупомянутого Джеваншира). На этотъ разъ Б. X. Джеванширъ, не имѣя уже возможности отрицать предо мною и А. Леонтовичемъ своего близкаго отношенія къ аресту С. Амирова, перейдя на дружескій тонъ, замѣтилъ намъ: И чего Вы, русскіе, мѣшаетесь въ армянскія дѣла, и пообѣщалъ принять мѣры къ выясненію причинъ ареста Амирова. Однако, черезъ нѣсколько дней намъ было сообщено, что Амировъ и остальные съ нимъ содержавшіеся армяне разстрѣляны.

    Проѣздъ армянъ по линіи желѣзной дороги былъ не безопасенъ; армянъ снимали съ поѣздовъ, вытаскивали изъ вагоновъ и разстрѣливали. Много армянъ было вывезено изъ Баку въ другія мѣстности Азербайджана и или заключены въ тюрьмы, или посланы на принудительныя работы въ нездоровыя мѣстности.

    Армяне были совершенно забиты; разсчитывать на свое національное представительство они не могли. Большинство сидѣло у себя по домамъ или же, кто могъ старались выѣхать куда нибудь изъ Баку.

    Изъ приведеннаго выше видно, что представители другихъ національностей также мало чѣмъ могли имъ помочь.

    Торжествовавшій свою побѣду мало-культурный націонализмъ Азербайджана создавалъ тяжелую, отравленную атмосферу.

    Примечания

  1. ↑Къ исторіи контръ-революціи въ Закавказьи; точнаго заглавія этой брошюры сейчасъ не помню и подъ руками не имѣю экземпляра ея.
  2. ↑Впослѣдствіи Кубанскій самостійникъ.
  3. ↑Кара-бей-Карабековъ подозрѣвался въ службѣ въ охранкѣ; затѣмъ эмигрировалъ въ Турцію, такъ какъ подозрѣвался въ 1906 году въ похищеніи архи-милліонера Мусы Нагіева и подлежалъ аресту; въ Турціи работалъ вмѣстѣ въ партіей Единеніе и прогрессъ, но за какія то продѣлки былъ исключенъ и долженъ былъ бѣжать; появился передъ войною 1914 года и пошелъ въ качествѣ врача на войну съ Дикой дивизіей. Послѣ революціи вновь вернулся въ Баку. Человѣкъ оченъ способный, прекрасный ораторъ и очень искусный политическій интриганъ. Боролся съ партіей Муссаватъ. Послѣ прихода большевиковъ въ 1920 году былъ у нихъ Народнымъ Коммиссаромъ.
  4. ↑И тѣмъ не менѣе за списокъ ка-де было подано на фронтѣ около 2-3 тысячъ голосовъ.
  5. ↑Широкіе общественные круги связываютъ съ Шамхорскими событіями имя грузина полковника кн. Л. Магалова, стоявшаго со своимъ татарскимъ полкомъ Дикой дивизіи около города Елизаветполя, невдалекѣ отъ мѣста избіенія русскихъ воинскихъ частей.
  6. ↑Этотъ самый Джапаридзе былъ однимъ иаъ наиболѣе видныхъ комиссаровъ большевистскаго правительства, продержавшагося въ Баку съ Апрѣля по Іюль. Въ Августѣ 1918 г. онъ былъ разстрѣлянъ англичанами въ Закаспіи.
  7. ↑На рѣшеніе большевиковъ о прекращеніи дальнѣйшихъ боевыхъ противъ татаръ дѣйствій повліяло не столько ненужность дальнѣйшаго кровопролитія, сколько категорическое заявленіе двухъ пѣхотныхъ русскихъ полковъ, при возвращеніи съ фронта умышленно задержанныхъ большевиками въ городѣ — полки эти, не принимавшіе никакого участія въ военныхъ дѣйствіяхъ большевиковъ, категорически заявили, что, если большевики не прекратитъ дальнѣйшаго кровопролитія, то полки эти немедленно сами выступятъ противъ большевиковъ. Угроза эта была весьма серіозной, ибо эти два полка боевого состава представляли свыше 8000 человѣкъ бойцовъ.
  8. ↑Авакіянъ — недоучившійся студентъ, офицеръ военнаго времени, все время скрывавшійся въ тылу; кокаинистъ и неврастеникъ; разстрѣлянъ въ числѣ 26-ти большевистскихъ Бакинскихъ главарей въ августѣ мѣсяцѣ 1918 г. англичанами въ Закаспійскомъ краѣ
  9. ↑Нынѣ (въ 1921—22 гг.) состоитъ на службѣ въ большевистскомъ Внѣшторгѣ въ Константинополѣ.
  10. ↑Разстрѣлянъ большевиками въ 1920 г. во время подавленія восстанія въ г. Елизаветполѣ.
  11. ↑Еще въ бытность у насъ большевиковъ мнѣ пришлось случайно (благодаря одному пріятелю) ознакомиться съ очень интересными документами, перехваченными большевиками: оказалось, что у остававшихся въ Тегеранѣ во время великой войны австрійскихъ дипломатическихъ агентовъ, при содѣйствіи оффиціальныхъ представителей нѣкоторыхъ нейтральныхъ державъ, симпатіи коихъ были на сторонѣ Германіи и центральныхъ державъ, былъ разработанъ очень подробный планъ сосредоточенія, незначительными партіями, военно-плѣнныхъ изъ Туркестана въ береговой Каспійской полосѣ Персіи; здѣсь эти военно-плѣнные по мѣрѣ ихъ прибытія должны были формироваться въ воинскія части, которыя должны были послужить къ созданію или новаго фронта противъ русскаго Кавказско-Персидскаго (фронтъ ген. Баратова) фронта или же выйти на фронтъ Мессопотамскій, для англичанъ особенно трудный. Все необходимое вооруженіе, снаряженіе и обмундированіе были заранѣе подготовлены. Для тѣхъ же цѣлей служилъ и значительный отрядъ персидскаго авантюриста Кучукъ-Хана, вооруженный и инструктируемый германскими и австрійскими офицерами и содержавшійся на германскія деньги. Этотъ Кучукъ-Ханъ еще во время войны доставлялъ не мало хлопотъ и русскимъ войскамъ.
  12. ↑Закавказскій Сеймъ получился изъ сложенія членовъ Всероссійскаго Учредительнаго Собранія съ прибавленіемъ къ нимъ 3-хъ-кратнаго увеличенія числа депутатовъ, проведенныхъ по каждому партійному списку; благодаря этому и партія ка-де получила два мѣста, и представителями ея являлись М. Подшибякинъ и Ю. Семеновъ, первые два по списку.

www.miacum.ru